ФОНАРЬ ДЛЯ ОЛИГАРХА

№33 (717) от 15 августа 2007 г. Web zavtra.ru Выпускается с 1993 года.
Редактор — А. Проханов.
Обновляется по средам.
Иван Ленцев
ФОНАРЬ ДЛЯ ОЛИГАРХА

В ряду устойчивых ассоциаций, связанных у русского народа с понятием "олигархии", три ярких образа подавляют все прочие. Это "Челси", "Куршавель". И образ гипотетического "фонаря на площади", на котором так славно вешать подлое ворье.
"Олигарх — зло, олигархия — мерзость", — в русской иерархии добра и зла место для целого класса крупных собственников, их семей и челяди давно уже найдено. Первая, столь щедро лелеемая властью "элита" либеральной России, умудрилась так испоганить сам термин, что его приходится брать в кавычки.
А ведь замысливалось всё иначе.
Именно класс крупных собственников, вышколенный в недрах комсомольско-партийных органов и советского директората, идущий рука об руку с "младореформаторами", контролируемый бывшими генералами КГБ, наделенный этикой "священной частной собственности" и "общечеловеческих ценностей", мыслился "локомотивом развития" новой России, призван был триумфально впихнуть Россию в "Золотой миллиард", вернуть её на "торный путь цивилизационного прогресса".
Как прекраснодушна была вера в то, что гигантские материальные богатства России лишь тогда послужат ей, когда будут переданы в руки "эффективных собственников"! Сколь наивны были мечтания о "невидимой руке рынка", которая отделит зерна от плевел и даст дорогу наверх лучшим, достойнейшим — одновременно магнатам и меценатам, среднему арифметическому между Фордом и Мамонтовым.
Частные корпорации мыслились как "оазисы развития", включающие в себя модернизируемые заводы и целые города, кормящиеся с них. И пусть даже кругом — мор и упадок, эти "точки роста" неминуемо должны были вытянуть за собой всю страну. Всё выглядело так заманчиво: революционная модернизация производства и приток тонких технологий, привлеченных большими деньгами; новая мораль "хозяина" и корпоративная солидарность; новый "столыпинский" политический класс, превыше всего ценящий стабильность и прогресс; и конечно, — "вхождение в Запад" на правах равноправных партнеров, при сохранении тех неотторжимых преимуществ, которые обеспечивались уникальными природными богатствами России и дружественной ельцинской властью.
Ничего этого не случилось.
В жизнь был претворен самый бездарный, самый жалкий сценарий. Вместо капиталистического "города-сада" был выстроен вампирический "Город Золотых Унитазов", питающийся кровью русского мрака, — но и он в итоге оказался лишь перевалочным пунктом "великого пути на Запад". Но даже на Западе не нашлось им рая, ведь Лондон — это не только район Челси, но и Скотланд-ярд.
В недрах олигархата так и не была сформулирована концепция развития не то что России — но даже собственного корпоративного бизнеса. Эпоха олигархического капитализма 90-х оказалась одной из наиболее гнусных в отечественной истории, а "Семибанкирщина" стала символом остановленного русского прогресса.
Нынче "олигархическая элита" представляет собой жалкое зрелище всеми ненавидимого и презираемого маргинального сброда. Остатки его роскоши таят в пасти нового класса путинского чиновничества, тщательно сосчитаны в досье Интерпола — и "найдены слишком легкими". Система смыслов и иерархия ценностей нуворишей подвергнуты осмеянию и остракизму; вот уже лет семь, как никто из школьников не мечтает "пойти работать олигархом". Ныне олигархат — со всей своей экономической моделью, образом жизни, "системой сдержек и противовесов" — фактически "вырезан под корень": шьет варежки в тундре, юродствует в Лондоне и Тель-Авиве, "прищемляет достоинство" в Куршавеле, кормит за собственный счет малые народы Севера, благодарно скидывается на сочинскую Олимпиаду.
Сегодня очевидно всем: русское будущее лишь тогда получит "шанс на историю", когда олигархическая социал-экономическая модель будет окончательно изжита. Русское развитие — это антиолигархат.