№29 (713) от 18 июля 2007 г. Web zavtra.ru Выпускается с 1993 года.
Редактор — А. Проханов.
Обновляется по средам.
Анна Серафимова
ЖИЛИ-БЫЛИ
"Никогда ничего ни у кого не просите. Сами придут и всё дадут!" Эти гордо-страстные призывы, которые из всех СМИ озвучивали люди, всеми силами придававшие лицам выражение отрешенности от меркантильных помыслов, возымели на иных действие сильное и долговременное.
Сидела, ждала и Марья Петровна. Несмотря на такое имя, женщина достаточно молодая и предостаточно интеллигентная. Ждала не одна. Ждали её коллеги и близкие родственники. Кто пенсию, сначала попросту, чтобы выдали хоть какую-нибудь, потом такую, чтобы можно было прекратить побочный бизнес на сборе бутылок и хождения по мукам: дешёвый рынок, собес.
Кто зарплату ждал, которую заработал, да никак получить не мог, кто квартиру, на которую со времён распада СССР первым в очереди стоял. Мария Петровна помимо зарплаты хотя бы уровня прожиточного минимума ещё и ждала выделения средств на её монографию по проблемам самоидентификации подростка в социуме переходного периода.
Идти просить — нехорошо, недостойно, унизительно попросту говоря. Давайте же называть вещи своими именами! У-ни-зи-тель-но! Так и говорили эти, которые призывали к горделивому ожиданию.
Ожидание убежденных и горделивых затянулось. Никто не приходил и ничего не давал. "Да уж там ли я сижу? Знают ли те, которые должны приходить и всё давать, наши адреса, по которым положенное разносить нужно ждущим гордо людям? Может, мы в тех списках не учтённые вовсе? А лишь в тех учтённые, по которым ходят мытари и просто демократы и шкуры дерут, по которым повестки в судилища за оккупацию, попрание, разжигание, существование предъявляют?"
Пошла к родным и близким. Таким же Марьям да Иванам. У них посидела. С ними гордо подождала. Тоже никто не идёт, ничего не несёт. А ведь уж давно ждут. Собственно, рассиживать-то некогда. Надо в поте лица. Но как получается, так ждут. В окошко то и дело поглядывают. Может, пред дверьми стоят, попасть не могут? За либеральными-то запорами да решётками ждёшь, к тебе шиш, кто с демократическими подношениями и попадёт. Да ещё подумают, что ты так прочно и основательно от этих самых подношений и заперся, чтобы не домогались. Мол, и не приходите и не приносите! Уж гордость так гордость! Ничего нам не надо!
Не так поймут! Да нет, и перед подъездом никто не маячит. "Не так сидим или не там сидим? Может, не те — сидим?" — думают Иваны да Марьи. Что называется, "а мы, друзья, как ни садимся, все в те, к которым приходят и дают, не годимся".
И такая мысль пришла по прошествии лет и томительных ожиданий: "Не пойти ли самим туда, откуда движение несущих ждущим должно начаться? Нет, не с требованиями и прошениями. А так, мол. как поживаете, мы вот мимо шли, дай, думаем, заглянем, вы сами что-то к нам не бываете".
Через неловкость, взяв в союзники христианский постулат о гордыне как грехе, подбадривая себя уговорами смириться, отправилась Марья Ивановна. Всё боялась дорогой встретить тех, кто призывал к горделивому ожиданию. Неловко получится. Подумают, вот, просить пошла, не гордый, мол, человек, унизила себя. Нет, удалось незамеченной в ту самую дверь юркнуть.
Пришла туда, где с прошениями народ сидит, а там его!!! И знакомые всё лица. Правда, с незнакомыми выражениями на оных. Именно эти лица телевизионного формата и призывали не ходить и не просить, а ждать, когда придут и дадут. Но если призывали они с выражениями горделивого отрешения, то здесь сидели "с лица общим выраженьем", и выражало оно одно — "дайте!" Даже не казанские сироты, как глянешь, а всемирно нуждающихся во всём абсолютно. И не покидало чувство, что если им не дать то, чего они пришли просить, то произойдет непоправимое…Конечно, где их дорогой встретить, если они тут сидят?
Выходит чиновник, которого Марья Ивановна дома дожидалась. В руках с прошениями, с лиц выражениями — к нему. Он аж руками всплеснул, мол, да вы всё получили не по разу и не по два. Уж свой лимит давно вычерпали. Чужой того гляди до конца вычерпаете. Мол, тут вон Марья Ивановна много лет, как полагается, не получила. А ну как придёт?
Ему просители со стажем в крик: "Да ей не надо! Если бы надо было, как нам вот, бедным, несчастным, давно бы пришла! Нужды у неё нет, а у нас — вот они, все нужды перечислены! Что же это? Наши потомки седьмого колена должны горе мыкать? Мы ведь только до шестого колена обеспечили. Бесчеловечно с вашей стороны. А Марьям да Иванам ничего не надо".
Чиновник рукой махнул, ладно, мол, нате вам Марь Ивановнино! Не впервой ейное вам отдавать.
Марья Ивановна тут голос подала. Дескать, вот она, я, пришла, мне очень надо моё. Почему моё другим отдавали? Хоть сейчас мне дайте.
Как увидели её выпросившие всё, что можно, и что ни по закону. ни по совести нельзя, как закричали: "Чего тебе дома не сидится?! Попрошайничаете ходите! Из горла у нас вырвала, из-под носа увела! Нам чуть было не отдали! Мы во все анналы запишем нашим потомкам, что вы, Марьи да Иваны, жить нам по-человечески не давали. Нас всего лишали, из глоток рвали, подлые! Не будет вам от нашего рода до седьмого колена прощения!" М. И. только заикнись, мол, а до шестого-то колена, которые за мой счёт всем обеспечены, словом добрым помянут?
Тут аж взвились: "Она ещё издевается!"
М.И. получила то, чего столько лет ждала. Вернее, что осталось от положенного ей, но за неё получено было этими "властителями дум и сумм", отправилась восвояси под крики, устыжения и поношения. Пришла домой. Включила телевизор, да и себя увидела — во весь формат. Мол, вот, Марья Ивановна получила, мол, Марье Ивановне дали, мол, Марья Ивановна облагодетельствована. И на какую программу не переключит — везде она как получатель, счастливый обладатель. Она очень удивилась такому непрошенному пиару: те, кого она в присутственном месте встретила, несравнимо больше получили. Но о них, как о получивших, ни слова все эти годы. А она не успела крохи до дома донести, как во всех СМИ — освещение этого факта улучшения, повышения…. И получается, когда по всем-то программам это тиражируется, что столько всего получено! Счёта нету. Сколько в стране телевизоров? И во всех, по всем программам — облагодетельствованная М.И. Вот и получается: сотня миллионов Марь Ивановн получили! А те, кто получили уж тысячекратно, но они скромно умалчивают, о них тоже скромно умалчивают, вроде как ничего и не получили. Виртуальность называется. А действует на реального воспринимающего.
Волшебная сила искусства манипуляции сознанием!
1.0x
