№26 (710) от 27 июня 2007 г. Web zavtra.ru Выпускается с 1993 года.
Редактор — А. Проханов.
Обновляется по средам.
Владислав Шурыгин
СТРАТЕГИЯ ЗАГРУЗКИ
Окончание
КАДРЫ РЕШАЮТ ВСЁ
Однако к этой негативной тенденции последнего десятилетия добавляется и "научный барьер", когда расходы на научные исследования в соответствующих областях начинают не удовлетворять даже минимальным требованиям научных исследований (в СССР работа одного ученого обходилась в 18 раз дешевле, чем в США, в России — более чем в 100 раз).
Сейчас, по оценкам экспертов, Япония и Китай тратят на развитие науки и создание технологий примерно в 100 раз больше средств, чем Россия, а США — в 300. Развитие науки в СССР показало, что "научный паритет" во многих областях удавалось поддерживать при меньших в 10 раз затратах, но стократное уменьшение оказалось критическим. Поэтому российская наука в целом ряде областей откатывается назад.
Например, ещё совсем недавно Москва считалась одним из крупнейших мировых научных центров. В городе научными исследованиями занимались десятки академий, сотни НИИ, тысячи лабораторий.
В 1991 году в научной сфере работали больше полумиллиона москвичей. В Москве действовали крупнейшие мировые школы ядерной физики, математики, микробиологии. Велись исследования в области лазеров и новейшей ракетной техники. Москва была фактически "столицей" отечественного и мирового авиаконструирования. Здесь располагались КБ Микояна, Туполева, Сухого.
Всё это было совсем недавно. А сегодня? Достаточно пройти по любому ближайшему НИИ, чтобы понять, во что превратилась сегодня московская наука.
Бывшие КБ стали теперь офисными центрами, где за бесценок ютятся тысячи фирм, фирмочек, магазинов и контор.
Лабораторные корпуса переоборудованы в склады сантехники, плитки, мебели и продуктов.
Лабораторное оборудование вышвырнуто на задворки территорий и догнивает под открытым небом.
Ужавшиеся, как шагреневая кожа, НИИ теперь в лучшем случае скромно ютятся в бесперспективных с точки зрения сдачи в аренду углах и подвалах. Их научные коллективы давно распались, и лишь энтузиасты обычно предпенсионного и пенсионного возраста ещё ходят по полумёртвым лабораториям, пытаясь "на колене" вести какие-то исследования.
Большинство научных школ влачат нищенское существование. Средняя зарплата российского учёного сегодня оставляет около 5000 рублей.
Конструкторские бюро стоят на грани закрытия и распада. За 15 лет только из московской науки ушли более 300000 учёных, лаборантов, конструкторов. Больше 100000 учёных покинули Россию и работают теперь на Западе и в США.
Ассигнования на науку в России сейчас составляют лишь немногим более 5 миллиардов долларов в год.
Это почти в 40 раз меньше, чем в Америке, в 28 раз меньше, чем Японии, в 20 раз меньше, чем Китае, и в 10 раз меньше, чем, к примеру, во Франции.
За прошедшие с тех пор 15 лет наша наука медленно и неуклонно сдаёт свои позиции.
К огромному сожалению, нами уже утрачены целые направления, в которых когда-то мы лидировали.
Утеряны технологии, которыми мы раньше обладали. Мы медленно превращаемся в отсталую "банановую" республику.
При этом по планам "реформаторов" в течение ближайших двух лет министерством Фурсенко планируется сократить число научных организаций с 1,5 тысячи до 250, а из 58 государственных научных центров организовать 5-7 "крупных национальных лабораторий".
Но, возможно, обывателю кажется, что не очень-то и нужна эта самая "наука". К чему заниматься космосом, если в домах полно тараканов и перегнили трубы? Может, действительно, лучше, чтобы лаборатории были складами для сантехники или импортной плитки? Зачем тратить деньги непонятно на что?
Но сегодня именно новейшие космические технологии и самые передовые технические решения всё активнее внедряются в повседневную жизнь. Сотовая связь и застёжки "липучки", термоизолирующие покрытия и новейшие экономичные котлы для городских котельных, упаковочные материалы и консервирующие добавки — всё это производные от научных исследований в области космоса.
Именно научные разработки в области энерго— и ресурсосбережения, коммуникаций и материаловедения способны реально снизить коммунальные расходы. И за примерами далеко ходить не надо: сегодня десять энергосберегающих ламп потребляют энергии столько же, сколько раньше её потребляла одна обычная лампочка.
Не менее драматично положение и с квалифицированными рабочими кадрами.
За эти годы не один и не два контракта были сорваны по срокам из-за отсутствия достаточного количества квалифицированных кадров. Ещё в середине 90-х первый "танковый контракт" с Индией был растянут почти на год из-за невозможности изготовить требуемое количество танков в оговоренный контрактом срок. После кризиса начала 90-х на заводе просто не осталось достаточного для такой нагрузки количества специалистов…
Сегодня на большинстве заводов ВПК средний возраст рабочих составляет 47-50 лет. Каждый год на пенсию уходят десятки тысяч опытнейших специалистов, мастеров, но на их место не приходит никто.
Всё это приводит к сокращению возможностей производств, падению мощностей и как следствие опять же к удорожанию конечной продукции. Которая к тому же всё чаще становится "штучной" и "единичной"…
Заводы попадают в ловушку. Для полноценной смены поколений и подготовки квалифицированных кадров необходимо платить людям достойную зарплату, чтобы платить её, завод должен быть обеспечен заказами. Но если заказов нет или они носят штучный характер, то вместо набора и обучения персонала приходится идти на дальнейшее сокращения, увольняя прежде всего наименее обученных и подготовленных рабочих — то есть молодёжь. И в итоге через несколько лет такие заводы и НИИ больше похожи на дома престарелых, где увидеть молодое лицо просто не реально.
Поэтому любая модернизация ВПК, любая масштабная технологическая революция отрасли бессмысленны без серьёзной программы восстановления и обучения высококвалифицированного рабочего класса, масштабных социальных преобразований, решения проблемы "смены поколений", привлечения в промышленность молодёжи, укрепления науки.
1.0x
