ПУТИН И ГЕОПОЛИТИКА

№25 (709) от 20 июня 2007 г. Web zavtra.ru Выпускается с 1993 года.
Редактор — А. Проханов.
Обновляется по средам.
Михаил Хазин
ПУТИН И ГЕОПОЛИТИКА
Неочевидные итоги саммита G8 и форума в Санкт-Петербурге
ЭКОНОМИЧЕСКИЙ ФОРУМ в Санкт-Петербурге активно освещался официальными СМИ и практически всеми ТВ-каналами. Его итоги с многомиллиардными контрактами трактовались как наш ответ "новому Чемберлену". Финансовый блок правительства по главе с известными сторонниками либеральных идей Кудриным и Грефом дружно заявлял о "своей несомненной победе", поскольку РФ на протяжении всех 16 лет реформ находилась под доминантой их экономических идей. Однако мало кто из близких к правительству СМИ обратил внимание на базовые положения выступления В.В.Путина, который приехал на этот форум аккурат со встречи "Большой восьмерки". А зря. Если текст и его содержание будут соответствовать практической политике, то мы присутствовали при провозглашении абсолютно нового курса, курса который тотально ломает либеральную модель как по своим принципиальным положениям, так и конкретным предлагаемым методикам их осуществления. И даже если нет — то те факторы, которые вызвали его появление, не могут еще не сказаться в нашей жизни.
Несмотря на это, внешне Путин не вышел из рамок либеральной экономической мысли, чем обеспечил себе возможность "загасить" любую фронтальную критику и шельмование со стороны Запада и западных СМИ. При этом он четко показал, что Россия может (теоретически, во всяком случае) строить свой ареал экономического и финансового влияния. В частности, это может означать, что произойдет отказ от односторонней ориентации на механическое встраивание в зону доллара. Кроме того, в его выступлении была дана абсолютно новая характеристика современной мировой финансовой системе.
Впрочем, обратимся к самому тексту, который гораздо красноречивее любых обощений.
"…Другой аспект переплетения взаимных интересов — это инвестиционная политика государств. Мы видим, как в развитых странах на смену доктрине свободных инвестиций приходят совсем другие подходы. Оказывается, уже не всегда иностранные инвестиции рассматриваются как благо; порой для иностранного участия практически закрываются такие секторы, как инфраструктура, телекоммуникации, энергетика…
Россия, напротив, намерена строить максимально благоприятный режим для иностранных инвесторов. Мы постоянно совершенствуем систему защиты прав собственности, включая права интеллектуальной собственности…
Убежден, финансовые центры и центры принятия решений новых глобальных корпораций могут находиться в том числе и в нашей стране…
Новая архитектура экономических отношений подразумевает и принципиально иной подход к работе международных организаций. В последнее время появляется всё больше свидетельств того, что существующие организации не вполне справляются с регулированием глобальных международных отношений, глобального рынка. Структуры, созданные в расчете на небольшое количество активных игроков, выглядят подчас архаичными, недемократичными и неповоротливыми. Далеки они и от учета современного расклада сил. И потому старые методы принятия решений подчас не работают. Это отчетливо видно и на примере Всемирной торговой организации и переговорного процесса в рамках Дохийского раунда, который идет, мягко говоря, с большими трудностями.
Сегодня протекционизм, с которым и призвана бороться Всемирная торговая организация, часто исходит из развитых экономик, учредивших эту структуру. Именно в них сосредоточена большая часть мировых объемов государственной поддержки бизнеса. Не случайно, что параллельно идет формирование региональных союзов и соглашений, создающих, по сути, новую структуру глобаль- ного рынка. И процесс либерализации торговли по-преимуществу также идет в рамках таких соглашений. Для стимулирования торговли и инвестиций стоит подумать о создании региональных евразийских институтов свободной торговли. Во многом такие институты могли бы использовать и положительный опыт Всемирной торговой организации.
В серьезной реструктуризации и модернизации нуждаются и международные финансовые организации. Они были спроектированы под совершенно другие реалии и никак не найдут свое место в условиях стабильного экономического роста в большинстве развивающихся стран и растущих рынков. Так, очевидно, что мировая финансовая система, по сути, завязанная на одну-две валюты и ограниченное число финансовых центров, уже не отражает текущие стратегические потребности глобальной экономики. Колебания курсов этих валют негативно отражаются на финансовых резервах целых стран, на развитие отдельных отраслей экономики в мире в целом.
Ответ на такой вызов только один — появление нескольких резервных мировых валют, нескольких финансовых центров. Поэтому сегодня необходимо создать предпосылки для диверсификации активов в мировой финансовой системе.
Россия продолжит проводимую нами политику, направленную на повышение привлекательности нашей национальной валюты — рубля, нашего финансового рынка и банковской системы. Своевременной будет и постановка вопроса о переходе на рублевые расчеты при экспорте товаров из России. Естественно, в тех случаях, когда это выгодно и поставщикам, и покупателям".
СИЛА ДАННОГО ТЕКСТА состоит в том, что он не только ставит под сомнение существующую геоэкономическую реальность, но и описывает некоторое абсолютно новое решение. Повторим еще раз — впервые Президент говорит не о том, как "встроиться" в реальность "западную", а о том, что нужно строить новую. И, поскольку такая речь прозвучала буквально на следующий день после того, как закончился саммит G8 в Германии, отнестись к ней нужно вдвойне внимательно. И по этой причине попытаемся дать более или менее подробный анализ того, что подвигло В.Путина на такие заявления и насколько серьезно к ним нужно относиться.
Начнем мы с общеизвестного факта: "Западная" финансовая система находится на грани краха. США имеют суммарный набор долгов (не будущих, а настоящих, которые уже являются активами мировой финансовой системы) около 50 триллионов долларов, что лишь чуть-чуть уступает совокупному мировому ВВП (около 60 триллионов долларов по паритету покупательной способности). Но если мировой ВВП растет со скоростью не более 4% в год (в последнее время, замедляясь), то долговая пирамида США уже много лет растет со скоростью 10% в год. Такая система долго существовать не может в принципе.
Что мешает остановить эмиссию долгов (а поскольку для их оборота нужны деньги, то и эмиссию непосредственно долларов)? А то, что за счет этой эмиссии США, которые производят всего около 20% мирового ВВП, потребляют почти 40%. Для них остановка эмиссии — это жесточайший шок, падение потребления как минимум (!) в два раза, разруха, практически неминуемое разрушение всей социально-политической структуры страны. У нас в начале 90-х жизненный уровень упал примерно в два раза — и этот кошмар еще все помнят, чем объясняется, в частности, в высочайшем рейтинге В.Путина.
Разумеется, в такой ситуации необходим антикризисный план, и он был разработан. Даже не один. Первый был связан с финансовыми деятелями администрации Клинтона, которые пытались использовать для стабилизации мировой финансовой системы чисто монетарные методы. Закончилось это все кризисами 1997 и 2000 годов, после чего стало ясно, что нужно менять подходы. Следующим планом стал, условно говоря, "силовой", направленный на сохранение status quo жесткими, полувоенными методами. Он связан с группой в окружении нового президента США Буша, получившей название "неоконсерваторы", "неоконы". Для оправдания перехода к этому плану пришлось организовать теракты в США 11 сентября 2001 года, но сегодня, после Ирака, войны в Ливане и многих других событий, становится понятно, что как инструмент стабилизации мировой финансовой системы этот план полностью провалился.
Кажется, У.Черчилль произнес замечательную фразу: "США всегда выбирают правильный выход их любого кризиса. После того, как испробуют все неправильные". Первые два плана оказались неудачными и, где-то год назад, начал реализовываться новый. Он принципиально отличается от первых двух. Отличие это связано с одной важной особенностью текущей модели мировых финансов. Открытие границ в рамках системы мирового разделения труда (получившее название "глобализации") привело к существенному изменению структуры мировой экономики — выводу производств в страны с наиболее дешевой рабочей силой. Это позволило странам "Запада" получать дополнительные прибыли, но это же существенно усилило страны остального мира, о чем, в частности, сказал наш Президент в своей речи. И этот перекос все время нарастает — делая невозможным сохранение системы единоличного контроля "Западного" глобального проекта над миром. Уже в прошлом году на саммите АСЕАН в Ханое президент Буш фактически признал, что США утратили доминирование в этом регионе — после того, как им не удалось предотвратить создания соответствующей зоны свободной торговли. И новый план "Запада" отличается тем, что он не предполагает сохранения глобального контроля над миром.
Если быть более точным, то он предполагает на время отменить такой контроль с целью направить все ресурсы "Запада" на оздоровление собственной экономики, после чего вернуть его обратно. В некотором смысле речь идет о том, чтобы повторить сценарий XIX века, когда под прикрытием протекционистских барьеров США активно развивались и к началу ХХ века вышли в мировые экономические лидеры. Разумеется, в наше время есть серьезные отличия от ситуации того времени, и главным из них являются современные технологии, требующие совершенно других масштабов рынков сбыта.
Грубо говоря, в XIX веке для того, чтобы окупить новые технологии, их нужно было продавать в масштабах рынков, имеющих 50, 100, 150 миллионов потребителей. Сегодня разработка новых технологий обходится куда дороже — и даже совместного масштаба США и Канады в размере около 350 миллионов человек (округленно) может не хватить. А вот совместно с Евросоюзом, где живет еще около 700 миллионов человек, — это совсем другое дело!
ТАКИМ ОБРАЗОМ, новый план "Западного проекта" состоит примерно в следующем: восстановить единое "атлантическое" экономическое пространство, за счет использования протекционистских барьеров существенно оздоровить структуры экономики и финансов в нем, как следствие, ослабить остальные страны за счет сокращения их рынков сбыта и совершить новую экспансию, вернув себе контроль над всем миром. Этот план уже неоднократно "мелькал" в выступлениях "западных" лидеров (в первую очередь А.Меркель), хотя, конечно, всех его деталей они не раскрывали. И выглядит он, в общем, вполне реалистично, хотя на его пути необходимо было (и еще придется) решить ряд проблем.
Во-первых, уговорить Евросоюз пойти на такое объединение. Дело в том, что современный ЕС живет во многом за счет экспорта товаров с высокой долей добавленной стоимости в США. И живет хорошо, структура его экономики выглядит, по сравнению с американской, существенно лучше, а уж евро на фоне доллара и просто смотрится блестяще. Однако и у сторонников объединения есть свои аргументы: после неминуемого (пусть и через несколько лет) кризиса доллара и прекращения его ухода с позиций мировой валюты доходы ЕС резко упадут, что вызовет как серьезные социальные проблемы во всех его странах, так и острый конфликт между ними по поводу перераспределения резко "обмелевших" финансовых потоков. Вплоть до распада ЕС. И проамериканские элиты новых членов ЕС, до безумия боящиеся повторения сценария конца 40-х годов ХХ века, когда они надолго потеряли власть и доступ к финансовым потокам, начали активнейшую атаку на руководство ЕС с целью усилить атлантическое единство.
А США их еще и поддержали, начав бешеную кампанию по "демонизации" России и "кровавого режима" Путина. Именно к этой кампании следует отнести и раскрутку убийств Политковской и Литвиненко, историю с польским мясом и перенос памятника в Таллине. И так далее, и тому подобное. Именно по этой причине Путин недавно так резко отреагировал на вопрос западного журналиста о степени его приверженности демократии, отметив, что после смерти Махатмы Ганди о демократии и поговорить-то не с кем. Ну, действительно, та кампания, которая велась почти весь последний год против России в западных СМИ, явно не имеет отношения ни к демократии, ни к реальности — это чистый PR, продажа "среднему" европейцу нового "продукта", атлантического единства. Не говоря уже о том, что любые обвинения со стороны лиц, организовавших такую кровавую баню, как 11 сентября 2001 года, выглядят, мягко говоря, не совсем этично. И задавать человеку, который это отлично понимает, вопрос о том, почему он против такой "демократии" — это прямое оскорбление. Как если бы уважаемого хирурга обвинил в убийствах какой-нибудь палач Освенцима вроде Менгеле.
Путин наверняка знает, что одним из последствий реализации упомянутого "продукта" будет резкое падение уровня жизни европейского народонаселения — о чем "рекламщики" тщательно умалчивают. Что еще более усиливает его законное презрение к тем придуркам, которые, совершенно не понимая сути происходящих процессов, начинают строить из себя "защитников демократии". Между тем в рамках реализации упомянутого плана пришлось "снести" часть руководства европейских стран: Берлускони, Шредера, Ширака, которые к атланти- ческой солидарности относились, мягко скажем, прохладно. Что показывает, какого масштаба ресурсы тут задействованы.
Второй проблемой на пути реализации плана "атлантического экономического единства" является механизм протекционизма. Отмена ВТО явно не на руку "Западному" проекту, который получает от него множество преференций (о чем тоже говорил Путин). Кроме того, вряд ли структуру экономики "Запад" будет менять разом — речь идет о постепенном оздоровлении, вытаскивать будут одну отрасль за другой. А значит, нужны более тонкие механизмы, которые лучше всего развиты в Евросоюзе. Можно напомнить, как изящно они "вытолкнули" из своего воздушного пространства наши самолеты, как жестко охраняют свои рынки от китайских автомобилей. И все это делается одним главным инструментом — экологическими нормами.
ЕСТЕСТВЕННО, САММИТ G8 был посвящен прежде всего отработке изменения экологического законодательства в части его использования для защиты создающегося "атлантического экономического пространства" от товаров конечного спроса из-за его пределов. То есть из Китая, Индии. И России, разумеется. Россия тут явно была "не при делах", хотя сам Путин, который в дискуссиях участвовал, явно почерпнул для себя много новой информации, в частности, о глубине проработки новых "западных" планов.
А из-за чего возник конфликт между Европой и США? Такой, что даже ходили слухи, что итоговый документ саммита не будет подписан? А из-за третьей проблемы, которую необходимо решить для реализации "атлантического" плана. Дело в том, что единое экономическое пространство требует и единой финансовой системы. Меркель как-то проговорилась, что речь идет чуть ли не о создании единой "атлантической" валюты, но тема эта потом оказалась как-то "замята". Но в любом случае, даже без создания новой валюты, заменяющей и доллар, и евро, или "надстроенной" над ними, объединение финансовых структур США и Европы невозможно без проведения некоторой санации долларовой системы.
У нас (но не у Путина!) нет никакой информации о том, в какой форме такая санация может произойти, как именно будет прекращена долларовая эмиссия, направленная внутрь США и будущей "атлантической" зоны. Но это, в любом случае, острый финансовый кризис. Европа, уж коли она пришла к политическому консенсусу о готовности реализовывать это план, требует от США сроков и масштабов. Соответственно, в экологическом меморандуме должны были присутствовать очень конкретные цифры.
Но для Буша такой кризис жестко "завязан" на предстоящие в ноябре 2008 года президентские выборы, на которых он должен обеспечить успех своей партии. И если у него еще нет сценария этих выборов, то он сроков начала санации финансовой системы назвать не может — поскольку кризис в предвыборный период может стоить его партии власти. Отсюда и конфликт интересов, который мы увидели на саммите G8. Не исключено, что и болезнь Буша (уникальный случай в истории саммитов!) отсюда — ему явно хотелось уйти от обсуждения некоторых вопросов.
А теперь, более или менее четко уяснив себе, в каких условиях собирался саммит, перейдем к России и к позиции Путина.
Он понимает, что "Запад" принял некоторый новый план, в котором места для России нет. Точнее, нет в позитивном аспекте. Как поставщики дешевого сырья мы их вполне устраиваем. Это хорошо видно по антироссийской кампании, которую использовали для "продажи" европейцам нового "атлантического" плана. Реализация его несет серьезные опасности для нашей страны. Прекращение эмиссии доллара означает резкое падение совокупного спроса, в том числе и на продукты нашего экспорта — энергоносители, металлы и прочее. Более того, объединение США и ЕС в рамках "атлантического" единства и реализация их планов в части проникновения в Среднюю Азию позволит существенно перераспределить прибыль от их продажи в свою пользу. Если сегодня Россия еще может отказаться от подписания документов типа "Энергетической Хартии", то после начала реализации "атлантического" плана это станет практически невозможным.
Кроме того, Путин понимает, что в рамках сложившейся ситуации интеграция современных "прозападных" элит России в "атлантическую" систему уже невозможна. Но при этом текущий уровень конфронтации будет, по инициативе самого "Запада", постепенно снижаться. Дело в том, что идея совместной "выволочки" Путина, "обучения" его "демократии" была разработана в рамках программы по приведению Европы к консенсусу о необходимости "атлантического" единства. Но консенсус был достигнут еще до саммита. А значит, степень конфронтации нужно снижать — поскольку есть опасность, что по итогам выборов в России к власти придет сильный антизападный лидер, который может активно и "деструктивно" вмешаться в сложный процесс "атлантического строительства". Россия должна тихо и спокойно идти по тому пути, который ей предназначили в рамках "Западного" плана — а иначе при его реализации могут возникнуть серьезные проблемы. Особенно в связи с тем, что резкое падение уровня жизни в "Западных" странах на первых этапах выполнения "атлантического" плана может резко активизировать альтернативные элиты, особенно в странах Восточной Европы.
Путин не может не понимать, что программы "оздоровления" долларовой системы могут быть запущены в самое ближайшее время — а иначе не было бы смысла озвучивать "атлантический" сценарий и все, с ним связанное. И в этой ситуации нас тоже ждет кризис, который в текущей ситуации, когда экономика страны находится под почти полным контролем Запада и его представителей, станет кризисом не только экономическим, но и политическим.
ТАКИМ ОБРАЗОМ, выступление Путина содержит довольно много смыслов. Это, во-первых, обращение к "Западу" в части того, что их план, в общем, понятен, и Россия не станет его слепым исполнителем. Хочет ли Путин сделать Россию ассоциированным членом "атлантического братства" или просто получить как можно большие "откупные платежи" — это вопрос отдельный. Я думаю, впрочем, что первое уже невозможно, а второе — вполне реально.
Во-вторых, это предупреждение нынешней российской бюрократии о предстоящем изменении "правил игры". Как говорится, кто предупрежден, тот вооружен. А кто не захочет понять и построиться в правильные рамки — тот будет вынужден из власти уйти.
В-третьих, это попытка дать указания исполнителям. Тут, правда, у Путина ничего не получится. Кудрин, Греф, Игнатьев, Улюкаев — если они и исполнители, то не у Путина на службе и не у России, а у Запада. Так что никаких действий в направлении, указанном Путиным, в ближайшее время не произойдет.
Наконец, в-четвертых, это предложение соседям. Недаром все это было сказано в присутствии лидеров СНГ. И не исключено, что с глазу на глаз говорилось и более откровенно — даже самые незначительные свои нынешние обещания США, скорее всего, исполнять не будут. Поскольку концепция их политики серьезно изменилась. А значит, нужно строить новые варианты развития — в том числе и те, которые связаны с образованием рублевой валютной зоны.
Последнее особенно интересно. Дело в том, что российские экономисты в последние годы показали, что альтернативных доллару резервных валют в рамках сохранения современной финансовой системы быть не может — она принципиально моновалютная. Ее разрушение произойдет, скорее всего, путем распада на эмиссионные валютные зоны. Но Путин о рублевой валютной зоне не говорит — что почти наверняка означает, что у него есть собственное видение экономической реальности.
В целом это естественно. Путин уже достаточно давно продемонстрировал, что он — вполне самостоятельный игрок на мировой политической арене. Проблема только в том, что внутри страны у него нет команды, которая могла бы его замыслы реализовывать — что хорошо видно по качеству реализации его посланий. Но для того, чтобы воспользоваться теми возможностями, которые мы в ближайшее время наверняка получим и не стать жертвой тех планов, которые в отношение нас строят (не потому, что нас так уж ненавидят, хотя это и имеет место, а потому, что хотят, чтобы мы стали ресурсом для реализации их собственных планов), необходимо начать строить серьезные планы. А у нас нет даже более или менее внятного описания того, как могла бы выглядеть наша экономическая политика в свете реальных, а не виртуальных экономических процессов, что ставит и Россию и ее современных элиты в крайне сложное положение. Времена наступают жестокие.