ОБИТАТЕЛИ МИРАЖА

№14 (698) от 04 апреля 2007 г. Web zavtra.ru Выпускается с 1993 года.
Редактор — А. Проханов.
Обновляется по средам.
Борис Белокуров
ОБИТАТЕЛИ МИРАЖА

"ЛАСТОЧКИ ПРИЛЕТЕЛИ" (Россия, "Нарти мувиз", 2007. Автор сценария — Ирлан Хугаев. Режиссер — Аслан Галазов. В главной роли — Ирлан Хугаев Артур Хатагов, Вячеслав Гуриев.)
Светлые впечатления от финала дебютной картины молодых волчат из Северной Осетии вполне уместно сравнить с полетом вынесенных в название стремительных легкокрылых птиц. А между тем фильм рассказывает о вещах невеселых и даже страшных. Сорокалетний гуманитарий Константин (Хугаев), в своем кругу более известный как Пик, давно уже страдает мучительной раздвоенностью, против которой бессильны и молитва, и хорошая книга, и тщательно выстроенный им внутренний фронт. В контексте социальной адаптации, на оси ординат (ordinatus — расположенный в порядке), он — учитель, преподающий бессмысленному стаду юных и пустоглазых творчество Шарля Бодлера и Эдгара По. Балбесы, впрочем, никак не реагируют на лекции Пика, прямо на уроках играют в карты, малюют бессмысленные каракули. Единственное, что можно с ними сделать, — вербально послать к черту, что Пик в конечном счете и делает. Также на этой оси существуют родители, в своей бессловесности доходящие до стадии предметов неодушевленных, есть библиотека со своим наборчиком достаточно цивильных, хотя и совершенно безумных, провинциальных умников, есть общественный транспорт с лютующими стервами-кондукторшами, есть жаждущие крови брутальные мордовороты, на которых легко нарваться в пустых переулках Владикавказа.
На оси же абсцисс (abscissa — отрезанная) находится единственная вещь, позволяющая забыться — наркотический кайф. С каждым днем добывать необходимую дозу становится — вплоть до невозможности — все труднее, а те, кто окружает Пика здесь, за чертой, давно утратили понятия жалости и взаимопомощи. У них нет фамилий и отчеств, лишь простые двухсложные клички — Чукча, Мулла, Гера. Этих ребят следовало бы назвать обитателями миража: странный контур мира, в котором единственная ценность — очередная порция яда, ничем не соприкасается с миром внешним. Их можно также с полным правом назвать самоликвидаторами: подобные драг-аддикты редко доживают даже до возраста Пика. Авторы картины воздерживаются от однозначного вывода, какая из двух параллельных вселенных хуже — это Сцилла и Харибда, обе они одинаково страшны, обе до жестокости неуютны. В этом-то неуюте и бродит в состоянии абстиненции наш учитель — очки в простой оправе, кожаный пиджак, потертый портфель с книгой неизменного Бодлера внутри. Каждое утро Пик чувствует, что над его городом снова и снова восходит черное солнце.
Тема наркомании, прежде столь экзотическая, давно перестала быть диковинкой для мирового экрана. Начало было положено Отто Преминждером: в его знаменитом "Человеке с золотой рукой" (1956) впервые была показана героиновая ломка, впервые было дано понять, что наркоман — не преступник, а несчастный, страдающий человек. (До этого цензурный свод правил Уильяма Хейса не позволял трактовать наркотическую зависимость даже как однозначное социальное зло, порока этого как бы и не существовало). Впрочем, и Преминджер, правдиво (чему способствовала и отточенная игра известного мафиози Фрэнка Синатры) показав драму музыканта, сидящего на игле, не удержался от идиотского финала: дескать, стоит на пару дней запереть "нарика" одного в пустой комнате — он тут же вылечится и сможет еще послужить обществу. И в дальнейшем пагубное пристрастие освещалось в кино без каких-либо признаков правдоподобия. Шприцы, кислота и прочая невеселая атрибутика широко представлены в фильмах времен "психоделической революции", самый известный из них — "The Trip" (1967) Роджера Кормана. Беспорядочное мельтешение кислотных цветов, призванное обозначить галлюцинации отправившихся в "путешествие" любителей кайфа, неплохо смотрится и сегодня, для этого, правда, желательно обладать немалым чувством иронии. О халтурном "Trainspotting" ("На игле") Дэнни Бойла, равно как и о тех произведениях, где наркотики служат лишь целью дикой погони одних персонажей за другими, здесь говорить попросту не имеет смысла.
Целомудренное советское кино игнорировало "торчков" очень долго. Зато с перестройкой они заполонили собой едва ли не каждый второй фильм, в котором хоть как-то действует или упоминается молодежь. Чаще всего это были откровенные спекуляции на больной теме ("Трагедия в стиле рок" и еще с полсотни подобных заслуженно забытых лент). Особняком стояла популярнейшая "Игла" (1988) Рашида Нугманова, но там все эти пресловутые допинги служили лишь декорацией, на фоне которой происходили похождения Виктора Цоя, как писали в те времена на киноафишах — "чемпиона СССР по карате".
Пожалуй, наиболее валентный "Ласточкам" фильм был снят в начале 90-х, в Казахстане, как и "Игла", что, впрочем, ничуть не удивительно. Минорная камерная зарисовка Ермека Шинарбаева "Место на серой треуголке" отлично показывала неприкаянность городских ребят, вынужденных глушить скуку и отчаяние то "дурью", то "колесами", то чтением Юкио Мисимы. Отличие "Ласточек" в том, что здесь герои уже далеко не столь молоды и абсолютно чужды свойственного "желторотым" романтического понта. Среда, повадки и сленг деклассированных элементов показаны в фильме "Ласточки прилетели" с пронзительной и поразительной точностью. Это провинция, территория, где так живут и так говорят, не важно — Владикавказ ли это, Тюмень ли, Николаев или Актюбинск. Неудивительно, что живой классик Леос Каракс, нынешний председатель жюри "Духа огня" (международный фестиваль режиссерских дебютов в Ханты-Мансийске), вручил ленте "Ласточки прилетели" гран-при: вечный люмпен-интеллигент от кино просто не мог не оценить по достоинству строгий, талантливый и стройный фильм Аслана Галазова. Явно не прошел мимо его внимания и внутренний монолог Пика, на котором держится все напряжение "Ласточек"; ведь и в картинах автора "Дурной крови" текст всегда играл ключевую роль. (Ирлан Хугаев, исполнитель роли учителя, кстати, по совместительству является и автором сценария, что характерно: такое нельзя взять с потолка, просто сыграть, можно только прожить.) А возможно, Каракса очаровал и томик Шарля Бодлера, который Пик всюду таскает с собой: творчество великого поэта, думается, знакомо мэтру не понаслышке.
В финале, однако, сумка, в которой покоится Бодлер, певец надлома и декаданса, безвозвратно летит в бурную реку. Ласточки вернулись в родные края, и герой делает выбор в пользу жизни. Сделайте же и вы свой выбор в пользу картины Галазова — поверьте, она стоит того. Такого же мнения придерживается и маститый сноб-киновед Андрей Плахов, включивший ленту (наряду с произведениями Ларса фон Триера, Чжана Имоу и Дэвида Линча) в программу своего регулярного киносмотра "Эйфория". И если еще несколько лет назад наличие в программе "Эйфории" отечественного фильма представлялось чистой воды ненаучной фантастикой, то теперь времена если и не меняются, то обозначают возможную тенденцию к изменению. Первые ласточки сбиваются в стаю.