АПОСТРОФ

№14 (698) от 04 апреля 2007 г. Web zavtra.ru Выпускается с 1993 года.
Редактор — А. Проханов.
Обновляется по средам.
Руслан Бычков
АПОСТРОФ

Освальд ШПЕНГЛЕР. Годы решений / Пер. с нем. В.В.Афанасьева; Общая редакция А.В.Михайловского. — М.: СКИМЕНЪ, 2006. — 240с. — (Серия "В поисках утраченного").
"В поисках утраченного" — хорошее название для книжной серии, в рамках коей увидела свет блистательная работа Освальда Шпенглера, представляющая собой, действительно, некое "утраченное звено" в европейской Правой мысли ХХ столетия… "Годы решений" — последняя крупная работа философа. Последняя — и, на наш взгляд, наиболее значительная. О.Шпенглер получил славу как "пророк заката Европы", как философ культурно-исторического "пессимизма", предрекающий неизбежную смерть европейской культуры в механизированной и лишённой души "цивилизации". Но при всём своём блеске, при всех подчас глубоких и остроумных моментах, "Закат Европы" — работа довольно капризно-субъективная, в которой и блеск и остроумие, скорее, внешние, не досязающие "до последних глубин". В конечном счёте во многом противоречащие Традиции… Морфология культуры, взгляд на культурно-исторические типы как на некие организмы, с присущими им циклами "рождения и умирания" — во всём этом, несомненно, есть своя "правда", но это какая-то не последняя правда. Собственно, большинство возражений (и справедливых) было высказано задолго до того Владимиром Соловьёвым, в полемике с концепцией Н.Я.Данилевского (во многом предвосхитившего мысли Шпенглера в своей "России и Европе"). Критика В.Соловьёва имела свои уязвимые места, но главное положение его несомненно. Невозможно, оставаясь на почве историософии Христианства, изымать из истории провиденциальный и универсальный план. Примечательно, что "поздний" Шпенглер создаёт, можно сказать, образцовый опыт арио-христианской философии истории. Несмотря на то, что он сам вовсе не склонен считать свою историософию "христианской", данная работа получилась таковой в каком-то глубиннейшем своём значении. Впрочем, есть у Шпенглера многозначительная оговорка о том, что "вполне возможно, что здесь возникает некая поздняя религия Запада, то ли в христианском облачении, то ли нет, кто может это знать?". Этой "поздней религии Запада", согласно Шпенглеру, свойствен "глубокий взгляд на мир", "героический пессимизм", "нордическое чувство мира".
"Существует нордическое чувство мира — от Англии до Японии — полное радости именно от тяжести человеческой судьбы. Ей бросают вызов, чтобы победить. И с гордостью погибают, если она окажется сильнее, чем собственная воля… Поэтому все великие поэты всех нордических культур были трагиками, а трагедия через балладу и эпос стала глубочайшей формой этого мужественного пессимизма. Кто не может переживать трагедию, переносить её, тот не может быть и фигурой мирового масштаба. Кто не пережил историю… как трагическую, пронизанную судьбой… тот не в состоянии творить историю. Здесь расходятся побеждающий и побеждённый этос человеческого бытия". Христианство — это религия более "историческая", нежели "космическая", оно имеет свой, совершенно особенный вкус к истории. И переживание истории как судьбы ведомо Христианству (особенно, ежели вспомнить этимологию слова "судьба" — "суд Божий"). История как Судьба, история как Суд Божий, это определённо христианская тематика, а этос человеческого бытия-в-истории (в христианской огласовке) отчеканен в известной формуле: молиться надобно так, как будто всё зависит только от Бога, а действовать надобно так, как будто всё зависит только от тебя. Согласимся со Шпенглером и со Святыми Отцами: только лишь человек подобного побеждающего этоса способен творить историю.
"Такое трагическое понимание жизни, — говорит Шпенглер, — не исчезло и сегодня, оно переживёт в будущем новый расцвет, который уже пережило в мировой войне"… "Но за ней (за "эпохой мировых войн" — Р.Б.) набирает силу другая разрушительная стихия — мировая революция… Она соединяет в себе "горизонтальную" борьбу между государствами и нациями с вертикальной борьбой между ведущими слоями белых народов и другими слоями, тогда как на заднем плане уже началась более опасная вторая часть революции, а именно: нападение на белых в целом со стороны всей массы цветного населения Земли, медленно осознающего свою общность. Эта борьба разворачивается не только между слоями людей, но и между уровнями духовной жизни вплоть до каждого отдельного человека. Почти каждый из нас имеет в себе эту двойственность чувства и суждения, хотя даже не догадывается о ней. Поэтому лишь немногие приходят к ясному пониманию того, на чьей стороне они действительно находятся. Но отсюда и проистекает внутренняя необходимость такого решения, которое далеко выходит за рамки личных желаний и дел… ".
Пророческий смысл приведённого (одного из многих в книге) суждения Шпенглера становится всё очевиднее именно сегодня. Как очевидным становится, что сего германского философа стоило именовать не "пророком заката Европы", а пророком "Белой мировой революции". Годы решений ждут своего Героя. "Чей меч одержит теперь победу, тот и будет господином мира",— заключает Шпенглер. И слова сии вступают в духовный резонанс со словами Откровения: "И увидел я отверстое небо, и вот конь белый, и сидящий на нем называется Верный и Истинный, Который праведно судит и воинствует… Имя Ему: "Слово Божие". И воинства небесные следовали за Ним на конях белых, облеченные в виссон белый и чистый. Из уст же Его исходит острый меч, чтобы им поражать народы" (Апок. 19, 11; 19, 13-15).