№13 (697) от 28 марта 2007 г. Web zavtra.ru Выпускается с 1993 года.
Редактор — А. Проханов.
Обновляется по средам.
Алексей Щеглов
ПРАВДА ДИОМИДА
Послание, составленное клириками и мирянами Анадырско-Чукотской епархии во главе с Преосвященнейшим епископом Диомидом, вызвало широкий отклик среди верующих и многочисленные комментарии в церковной и светской прессе. Любопытно, что авторы, негативно оценивающие упомянутый документ, в массе своей не склонны анализировать его содержание, но делают упор на некий контекст — политический и идеологический. В таких публикациях владыка Диомид представлен как человек, имеющий "страсть к тотальной подозрительности", или как "простодушный епископ, ставший жертвой темных сил". Про Диомида в некоторых комментариях говорится так: "он разрешил себя запугать…", "он, как и большинство церковного народа, — человек со слабой психикой и волей…"
Дабы развеять миф о некоем "запутавшемся архиерее" — несколько слов об авторе послания. Владыка Диомид — один из самых молодых епископов — возглавляет самую восточную и, по всей видимости, самую маленькую епархию Русской Православной Церкви. Примечательна история назначения владыки Диомида во вновь образованную епархию на Чукотке. Оно совпало с процессом выдавливания с поста губернатора региона Александра Назарова. Москва выслала Назарову "черную метку" — над губернатором нависла угроза уголовного преследования, каналы поступления топлива были перекрыты, финансовая помощь прекратилась. В то же время на должность губернатора проталкивался Роман Абрамович. Назарову ничего не оставалось делать, как передавать ему власть, ибо атака на регион и на него лично — была тотальной.
Именно тогда новую епархию начинал обустраивать владыка Диомид. В то время на Чукотке не было ни одного православного храма. При содействии губернатора Назарова удалось найти средства на рубленый храм, который в разобранном состоянии до поры до времени хранился на материке. Когда возникла необходимость перевезти строение на полуостров — власть на Чукотке уже сменилась. Первый контакт владыки Диомида с новым губернатором закончился своеобразно. Начальник Чукотки заявил, что мол, у него, (Абрамовича) другая вера и что Православной церкви он (Абрамович) помогать не собирается. Рискну предположить: другой бы архиерей после такого разговора занял бы выжидательную позицию. Иными словами — "утерся" и промолчал… Но владыка Диомид придал сей факт огласке. Через радио "Радонеж" о разговоре епископа с Абрамовичем узнали многие. Таким образом, Диомид продолжил свою деятельность в ситуации острой конфронтации с всесильным владельцем заводов, газет, пароходов и футбольных клубов. Этот небольшой эпизод характеризует епископа Диомида, как человека характером твердого и стойкого в вопросах веры. В настоящий момент на Чукотке действует храм; епархия, пусть и компактная, существует и развивается. В пику многочисленным протестантским проповедникам, хлынувшим на полуостров в 90-е годы с Аляски, Православие на Чукотке — утверждается.
Те, кто Диомида знал раньше, говорят следующее: мысли, высказанные в Послании, не раз звучали в проповедях и устных выступлениях владыки. Епископ Диомид всегда стоял на позиции бескомпромиссной борьбы с адептами глобализации, видя в оной исполнение пророчеств о всемирном царстве антихриста.
После обнародования Послания вполне либеральные издания наполнились призывами к церковной дисциплине и чинопочитанию. Послание было названо "вопиющей дерзостью, посягающей на власть Патриарха". Некоторые авторы приплели сюда и события в Кондопоге, объявив отца Диомида, ни много ни мало, духовным лидером и вдохновителем "черносотенной братии". Так, в "Московских новостях" опубликована обширная статья околоцерковного публициста Владимира Можегова, в которой автор делит православных на "настоящих" и "не настоящих". Последних, по мнению автора, большинство и к таковым, конечно же, принадлежат создатели и сторонники чукотского Послания. О них говорится так: "Мы имеем дело с деструктивной сектой и тоталитарной политической партией, скрывающихся под личиной церковности". Эсхатологическое мироощущение, свойственное Православию, определяется в "Московских новостях" как "разведение апокалиптических чудищ", а популярность Послания в народе — как "неизбежная параноидальность, которая составляет основу "народного консерватизма". Заканчивается статья недвусмысленным призывом пестовать "Православие с человеческим (так! — А.Щ.) лицом".
С такой позицией дискутировать, в принципе, бессмысленно. Грустно другое: среди иерархов не нашлось тех, кто бы высказался по вопросам, поставленных в Послании чукотским архипастырем. Вместо разговора по существу на владыку Диомида с высоких кафедр посыпались обвинения в расколе, в заговоре и в попытке разрушить диалог с РПЦЗ. Это говорит о том, что в церковном руководстве сложилась вполне партикулярная обстановка, где возможности рождения живого слова предельно ограничены. И, опять же, об этой проблеме говорится в Послании.
"Мы озабочены и не согласны с попранием принципа соборности в связи с долгим отсутствием созыва Поместного Собора и передачи важнейших его функций собору архиерейскому. Так, по уставу 1988 года: "В Русской православной церкви высшая власть в области вероучения, церковного управления и церковного суда — законодательная, исполнительная и судебная — принадлежит Поместному Собору". А по уставу 2000 года: Архиерейский Собор является высшим органом иерархического управления Русской Православной Церкви".
Такое положение дел ведет к тому, что многогранная, напряженная и многотрудная церковная жизнь в России может быть представлена в виде мрачного лубка: в центре могильная плита, на которой выбито "Митрополитбюро", а вокруг носится пришпоренный дьякон-богослов, всеми своими силами демонстрируя эгалитарный нрав и церковную свободу.
Конечно же, описанная картина — есть карикатура. Однако в ней отражаются вполне реальные и весьма скверные тенденции. К тому же, прототип сего условного прикормленного диакона существует и отнюдь — не безмолвствует. Каждое слово, противоречащее "линии партии", безапелляционно облаивается. При этом выдаваемая за богословие публицистическая болтушка в своем основании имеет некое отвлеченное, вполне индивидуальное мировоззрение, не имеющее ничего общего с Православием. Отголоски сего "белого шума", к сожалению, можно встретить даже в программных синодальных документах. Это, конечно же, прискорбный факт, говорящий о невысоком уровне нынешней богословской мысли в России.
Противоречивы и конъюнктурны обвинения "страшного и ужасного Диомида-динамита" в бунтарстве и дерзости. На самом деле, епископ ничего ужасного не сделал. Чем чаще и конкретнее владыки нашей церкви будут высказывать свое мнение — на что они имеют полное каноническое право — тем лучше…
Православная жизнь многообразна. Если же кто-то хочет думать, что есть некий непогрешимый орган, который испускает голос церкви, а все остальные должны молчать (или предъявлять богословские дипломы, чтобы иметь какое-то право на высказывание), то тем явно импонирует папская, католическая система иерархий. Но тогда ни о каком Православии, ни о какой свободе во Христе, говорить не приходится — это абсолютно бюрократическая, совершенно мертвая, окаменевшая модель псевдоцерковного устройства.
Народ двадцать лет ждет, что из недр церковных прозвучит голос, который укажет России дорогу в направлении Святой Руси, с вытекающими из этого задачами и установками. Пока мы слышим какие-то отдельные выступления по важным, но частным вопросам (может быть, даже весьма эффектные — как последние выступления против бедности). Но живая православная жизнь прорастает сквозь бетон и пластик "века сего", и год от года всё слышнее становятся голоса неравнодушных. И когда из далекой епархии вдруг начинают звучать осмысленные и искренние слова по поводу главнейших и острейших вопросов современности — ликовать надобно! А не зачинать партийную возню и лукавую риторику про "заговор" и "подрывные силы".
1.0x
