ВЕРНЫЙ СЫН РОССИИ

№11 (695) от 14 марта 2007 г. Web zavtra.ru Выпускается с 1993 года.
Редактор — А. Проханов.
Обновляется по средам.
Савва Ямщиков
ВЕРНЫЙ СЫН РОССИИ

С творчеством Валентина Распутина, о котором много слышал тогда лестных слов, но не читал еще ни одной его вещи, впервые удалось познакомиться в Рождественские кануны 1979 года. Была у меня традиция на последнюю неделю декабря уезжать к друзьям в Таллин и там, вдали от московской суеты, подводить итоги и планировать будущий год.
В уютном номере гостиницы "Виру", прежде чем засесть за рабочие бумаги, отворил я однотомник, вместивший почти всё написанное тогда Распутиным, и с первых же страниц понял, что имею дело с подлинным открытием. В течение трех дней не выходил я на улицу, пока не освоил "Живи и помни", "Последний срок", "Деньги для Марии", а самое главное, "Прощание с Матерой" — эту настоящую эпопею умирающего сельского быта, умирающего, но населенного удивительными людьми, несущими в себе генетическую память о мощных корнях русского крестьянства. Меня удивило, как Распутин, молодой тогда еще совсем человек, так глубоко знает жизнь деревни и рассказывает о ней, словно не одно столетие провел среди ее жителей.
Вернувшись в Москву, я поспешил познакомиться с прекрасными распутинскими рассказами, а заодно потянулся к книгам Астафьева, Белова, Носова, Шукшина, Абрамова и других истинных русских классиков, почему-то враз заклейменных расторопными критиками тавром "деревенщики". В самом названии мне ничего плохого не слышится, но ведь столичные знатоки специально ставили их поодаль от основной, как им казалось, магистрали литературного движения. А ведь и Тургенев, и Толстой с его Левиным и Брошкой, и Некрасов — самые что ни на есть истовые "деревенщики". Вольно им, критикам, судить, а я же понял, что писатели, мне открывшиеся, продолжают лучшие традиции великой нашей прозы, и без них русская литература обеднела бы.
Большим событием стали для меня личное знакомство с Валентином Распутиным, перешедшее в деловые встречи, записи совместных телевизионных бесед, его участие в моём фильме о Сурикове, поездки к радушному хозяину в Иркутск и на Байкал. Скромный до внутренней застенчивости Валентин своими основательными суждениями и взглядами на окружающих помогал мне разбираться в сложных аспектах повседневья. Особенно дорожу я его письмами, немногочисленными, но всегда глубокими, как бы дополняющими литературное творчество.
Страшно мне было смотреть, когда в начале “перестройки” набросились на Распутина и близких ему по духу художников словно с цепи сорвавшиеся дети этой “перестройки”, а заодно и "дети Арбата". Хорошо знаю, как переживал и переживает Валентин беду, обрушившуюся на родную землю, принимая её так близко к сердцу, как болеют за жизнь самых дорогих людей. Да, он мало писал последние годы, но, читая "Избу", "В непогоду", интервью, публицистические статьи и выступления, я понимал, что планку своего дарования и профессиональной требовательности к себе Распутин ни в коем случае не занижает. С нетерпением ждал я большого произведения от большого мастера, и вот теперь, прочитав новую повесть, снова убедился в силе и мощи его дарования.
"Дочь Ивана, мать Ивана" Распутина, где каждая строка выстрадана и наполнена нечеловеческой болью и переживанием за своих героев, а значит, и за всю Россию, принимал строго дозированными порциями. Несколько страниц за вечер, постоянное возвращение к предыдущим абзацам отнюдь не давили на психику, но требовали полного растворения в происходящем и сочувствия страшной человеческой драме. Каким легким доморощенным вестерном смотрится фильм на схожую тему "Ворошиловский стрелок", снятый режиссером Говорухиным. Читая о дочери и матери Иванов, я отчетливо понял, откуда глубокие борозды и тени на лице их создателя. Пропустить через себя такие коллизии не каждому под силу.
Уверен, что критики немало слов напишут о новой распутинской повести. Наиболее шустрые враз прорезались. С легкостью необыкновенной вездесущий Дм. Быков, не поняв и малой доли многосмысленности классического сочинения, успел уличить писателя в "русофильстве" и свысока поучить "товарища по цеху" уму-разумуИ сколь отрадно было узнать, что прекрасные русские актрисы Людмила Зайцева и Людмила Мальцева уже обратились к автору с просьбой сыграть роль Тамары Ивановны, если повесть станут экранизировать.
Я пишу эти слова в нарядном по-рождественски сельце Михайловском. В прошлом году, услышав от Валентина Распутина сетования на дороговизну путевок в дома творчества, предложил я ему поехать в Пушкинские Горы, где его, конечно, приняли бы с радостью и поставили рабочий стол. Без тени ложной скромности Валентин сказал тогда: "Не смогу я работать спокойно рядом с домом поэта, извини. Слишком он велик!" Прочитав подаренную мне повесть, я понял, что такие творцы, как Распутин, должны работать в уединении, постоянно чувствуя ответственность за возложенную на них свыше миссию.