№10 (694) от 07 марта 2007 г. Web zavtra.ru Выпускается с 1993 года.
Редактор — А. Проханов.
Обновляется по средам.
Борис Белокуров
АМЕРИКАНСКАЯ РУЛЕТКА
«Оскар»-2007
Крутится, вертится колесо, где остановится — не знает никто. Вынесенное в название понятие о вредной азартной игре как нельзя лучше характеризует новый принцип снабжения мастеров кино популярной наградой. Принцип хорош, и на русском языке он называется "как фишка ляжет". Искать в нынешних номинациях и призах закономерность, тенденцию — себя не жалеть, точно так же, как и выстраивать математически "систему" крупного выигрыша за зеленым столом. И если раньше (имеются в виду лишь недавние, "окультуренные" годы, понятно, что в золотые времена Голливуда дело обстояло не так... ну, скажем, не совсем так) киносиноптикам были позволительны следующие прогнозы: лучшим окажется "самый занудный фильм" ("Танцы с волками"), либо "самый политкорректный" ("Человек дождя"), либо "наиболее точно отражающий сложные межэтнические отношения" (прошлогодний лауреат "Столкновение"), то теперь, после 24 февраля 2007, все эти (безусловно, набившие оскомину) принципы дружно отправились в отставку. В мусорную корзину. На смену им, зловеще ухмыляясь и потирая пухлые ручки, явился метод случайных чисел.
"ОСКАР — 2007" явил нам блеск и беспредел демилитаризованной зоны. При входе на пресловутую красную дорожку запросто можно было бы вывесить лозунг Телемского аббатства: "Делай всяк что хочет". Поскольку какого-либо внятного анализа при подобных обстоятельствах вы от нас не дождетесь, его и не может быть, придется ограничится дайджестом того, что хоть как-то зацепило внимание. Нечто вроде: "Все, что вы всегда хотели знать об "ОСКАРЕ — 2007", но боялись спросить". Прежде всего стоит отметить то изумительное обстоятельство, что в долгом поединке двух вечных монстров, двух диких self-made Моби Диков "десятой музы" — Клинта Иствуда и Мартина Скорцезе — на сей раз одержал победу последний.
Семь раз Скорцезе, живой классик, сын финансово несостоятельного итальянца из нью-йоркского Квинса, номинировался на "Оскар", и каждый раз сей "шоколадный заяц" уходил у него из рук. Каждый раз это вызывало праведный гнев у всех зрителей доброй воли, даже у тех, кто не особенно признает сами фильмы мастера, но живо интересуется техникой их создания; не нужно объяснять, что четырехчасовая нарезка "Прогулки по кино США с Мартином Скорцезе" (1995) способна заменить постигающему азы мастерства сотни тупых пособий для киношкол. Можно и дозволительно по-разному относиться к фильмам Скорцезе, но то, что "Таксист", "Бешеный бык" и "Казино" — работы принципиально симптоматичные, знаковые, понимает любой. Два года назад долгожданный триумф Скорцезе, казалось, был обеспечен. Но награду за стилистически безупречно скроенного "Авиатора" увел хитрюга Иствуд со своей "Малышкой на миллион".
И вот бесконечная битва титанов возобновилась. Иствуд представил свой новый эпос об ужасах войны на Тихом океане под названием "Письма с Иодзимы", который до наших экранов пока не добрался, поэтому судить о его достоинствах преждевременно; отметим лишь, что фильм вечного "странника высоких равнин" снят на японском (!) языке. Все "слоны" могли бы и на сей раз достаться ему, но, должно быть, "академикам" и впрямь в кои то веки стало стыдно. Итог: лучший режиссер — Мартин Скорцезе, лучший фильм — его гангстерская драма "Отступники" (не так давно промелькнувшая у нас в прокате; фильмы в нашем неритмичном Отечестве, как известно, не прокатываются, а мелькают).
Гангстерская драма — отнюдь не тот жанр, за который обычно вручают подобные призы; времена девяти "Оскаров" триллера Элиа Казана "В порту" (1954) давно канули в Лету. Но, может быть, признанный теоретик и практик жанра смог внести в свою сагу о криминальных раскладах что-то столь новое, что мимо этого просто нельзя было пройти? Нет и еще раз нет. При этом "Отступники" — картина, безусловно, захватывающая, интересная, и смотрится она на одном дыхании, особенно если не знать о том, что перед нами — всего лишь нивелированный, упрощенный римейк главного гонконгского проекта нового века, известного у нас под неточным названием "Двойная рокировка" ("Infernal Affair", 2002-2003) Эндрю Лау и Алана Мака. (В этой связи бо-ольшие сомнения вызывает и награждение "Отступников" за лучший адаптированный сценарий.) Сравнения с пронзительной азиатской трилогией новоиспеченные "Отступники", увы, не выдерживают. (Да и актерское мастерство Мэтта Деймона и Ди Каприо на фоне изящной и отточенной игры китайцев Энди Лау и Тони Люна кажется лепетом неродившихся деточек.) Стремление Скорцезе снять собственную "Двойную рокировку" более чем понятно; на его месте так поступил бы любой. Но награждать его ИМЕННО за эту попытку по меньшей мере странно. В каких злачных местах проводила свой досуг Академия, когда Скорцезе создавал свою лучшую, уровня античной трагедии, картину "Воскрешая мертвецов" (1999)?
Второй сенсацией, но уже без дураков радующей душу, стал "Оскар" за заслуги в области киноискусства, врученный итальянскому композитору Эннио Морриконе. No comments, кроме того, что давно пора. Милый толстенький человечек получает статуэтку из рук седовласого и импозантного Иствуда. Когда-то своей гениальной музыкой, не похожей на всё, что до того звучало за кадрами песен прерий, Морриконе фактически смоделировал всю загадку и психологию иствудовского "человека без имени".
И уж полнейшей неожиданностью, показывающей уровень смятения в умах зачинщиков церемонии, выглядит равноправное участие во множестве номинаций (в том числе и за лучший фильм!) бесспорного фаворита — малобюджетки режиссерского тандема Дэйтон—Фэрис "Маленькая Мисс Счастье". Фильм представляет собой историю путешествия милой в своей неприкаянности американской семьи, вдруг решившей, что их семилетняя малышка, пухленькая очкастая Олив (Эбигейл Бреслин), просто обязана победить в конкурсе детских талантов. В дороге они не находят той Америки, которая им желанна, но зато заново обретают себя. Не было сомнений, что эта осмысленная, безупречно выстроенная, но слишком камерная лента попросту затеряется в кинопотоке. (Как, например, случилось у нас: русская премьера "Мисс Счастья" состоялась на трех сеансах в полутора кинотеатрах, и многие из тех, кто туда не успел, до недавней поры сомневались в существовании подобного чуда.) Здесь же, на "Оскаре", "Маленькая Мисс" успешно конкурировала с продукцией настоящих мастодонтов: Иствуда, Скорцезе, Стивена Фрирза.
Пару-тройку "Оскаров", в том числе и важнейший приз за операторскую работу (Гильермо Наварро), отхватила и патетическая истерика стремительно набирающего обороты мексиканца Гильермо Дель Торо "Лабиринт Фавна" (фильм также шел и не пользовался вниманием народа у нас). Жутковатый фантасмагорический мир, созданный героиней "Фавна" в надежде освободиться от "диктатуры старших" (действие при этом происходит во франкистской Испании), действительно выше всяких похвал и по-хорошему впечатляет — наш рабоче-крестьянский ответ декаденской "Стране приливов" Терри Гилльяма. Еще больше впечатляет сам Гильермо Дель Торо, с доброй улыбкой матерого и мудрого котофея наблюдающий со своего места, как его подчиненные одну за другой отхватывают бранзулетки от Киноакадемии. Дель Торо разве что не мурлычет, ему очень хорошо сидеть в кресле, после "Хэллбоя: парня из преисподней" он и так уже никому ничего не должен. В глазах режиссера, скрытых за простой оправой очков, уже искрятся, переливаются арктическим снегом "Хребты безумия" — именно эту повесть Лавкрафта он вскоре экранизирует так, что мало не покажется никому. Нашумевший "Вавилон" Алехандро Гонсалеса Иньяриту, автора профессионально снятых, но от этого еще более отвратительных фильмов "Сука-любовь" и "21 грамм", тоскливая и тягомотная история о превратностях разобщенности людского общества, был также номинирован на лучший фильм, но не пугайтесь: безумная Киноакадемия проигнорировала его.
Действиями устроителей перестала управлять логика — но, извините, всегда ли она нужна? Вспомните старый французский фильм "Оскар", одноименную с предметом нашего описания комедию с Луи де Фюнесом — много там было логики? Игра в "американскую рулетку" не подразумевает присутствия здравого смысла. Крутит- ся-вертится колесо, где остановится — не знает никто...
1.0x
