МЕГАМАШИНА

№10 (694) от 07 марта 2007 г. Web zavtra.ru Выпускается с 1993 года.
Редактор — А. Проханов.
Обновляется по средам.
Николай Коньков
МЕГАМАШИНА

Что наблюдается сегодня на мировых фондовых рынках: обычная рабочая "коррекция" или же первые порывы грандиозной финансово-экономической бури? Совокупные потери по всем биржевым площадкам уже превысили астрономическую сумму в 3 триллиона долларов, но падение курсов ценных бумаг продолжается, и предсказать, когда и на каком уровне оно закончится, не рискует никто. Тем более, в относительных, а не абсолютных цифрах ситуация выглядит пока не столь тревожной: практически нигде, за исключением Китая, совокупные биржевые индексы не опускались ниже 10% от предкризисных показателей.
Поэтому, чтобы дать хотя бы приблизительный ответ на сформулированный выше вопрос, следует смотреть не столько на факты сами по себе, сколько на исходящие из них тенденции. А тенденции эти, насколько можно судить по первой неделе кризиса, таковы. Наибольшие колебания испытывают биржевые площадки так называемых "развивающихся рынков", включая Россию. Абсолютные и относительные потери европейских и азиатских бирж значительно превосходят американские (США) потери. Среди американских индексов акции "высокотехнологичного" сектора (Nasdaq) падают значительно быстрее, чем акции сектора "традиционного" (DowJones).
То есть "глаз тайфуна" практически завис над территорией единственного глобального лидера современности. Стоит заметить, что американский фондовый рынок, начиная с 2000-2002 годов, когда там благополучно "схлопнулся" многомиллиардный пузырь high-tech, и вплоть до января 2007 года демонстрировал устойчивый и практи- чески непрерывный рост. В основном — за счет иностранных инвесторов, которые активно скупали и доллары, и ценные бумаги США: как государственные, так и корпоративные.
Первое место здесь держали, безусловно, азиатские "драконы" и "тигры", лидеры реального сектора глобальной экономики: КНР, Япония, Тайвань, Сингапур, Южная Корея и т.д. Достаточно сказать, что золотовалютные резервы Пекина к началу марта 2007 года достигли 1,1 трлн. долл., а Токио — порядка 900 млрд. долл. Эта группа стран вкладывала в американскую экономику по преимуществу свои экспортные доходы. Положительное сальдо внешнеторгового баланса одной только КНР в 2006 году составило 1,07 трлн. долл.
Принципиально сопоставимым с ними, хотя и значительно меньшим по величине, был вклад нефтедобывающих стран: от Саудовской Аравии и РФ до Венесуэлы и Бахрейна. Механизм работы этого "нефтяного насоса" заключался в том, что многомиллиардная эмиссия долларов "связывалась" растущими ценами на нефть, а выручка — благодаря различным финансовым ухищрениям, наподобие российского Стабфонда, переводилась обратно в США.
Наконец, третьим главным источником реимпорта американской валюты были государства ЕС, чьи корпорации и частные инвесторы также активно играли на оптимальном по соотношению прибыль/риски американском рынке, зачастую осуществляя весьма масштабные операции по слиянию и поглощению тех или иных корпораций.
Весьма похоже, что теперь, не имея возможности и дальше повышать учетную ставку ФРС, но при этом пытаясь удержать доллар выше критической для него отметки 1,3 за евро, финансовые власти США пошли на определенные соглашения с Китаем (см. "Завтра", 2006, №51), а именно — на относительно "мягкий" сценарий утраты своей валютой статуса единственной мировой расчетной единицы.
Спровоцировав "глобальную понижательную волну" одномоментным мощным толчком на вроде бы периферийной Шанхайской бирже, Пекин может сколько угодно заявлять, что "фондовый рынок Китая относительно мал и не отличается высокой степенью участия в международных экономических отношениях", а потому не мог быть единственной и даже главной причиной нынешних потрясений — сути дела это не меняет. Похоже, мы становимся свидетелями начавшейся глобальной реструктуризации активов мировой экономики — в пользу нового "полюса силы", Китая. А "рабочей площадкой" для такой реструктуризации становятся американские рынки, которые Пекин пока "арендует" у Вашингтона.
Аналогии с Великой Депрессией 1929-1933 годов в подобной ситуации, разумеется, будут неизбежны, но вряд ли они окажутся способными описать происходящее даже в первом, самом грубом, приближении. Ясно лишь то, что начавшиеся в конце февраля процессы, так или иначе, уже в самом ближайшем будущем могут привести к серьезному понижению уровня жизни в Соединенных Штатах. А политические последствия такого понижения выглядят просто непредсказуемыми.