ЛЕТОПИСЕЦ

№08 (692) от 21 февраля 2007 г. Web zavtra.ru Выпускается с 1993 года.
Редактор — А. Проханов.
Обновляется по средам.
Савва Ямщиков
ЛЕТОПИСЕЦ
Льву Анисову — 65 лет
Он относится к тому типу людей, основательность, искренность и в абсолют возведённая порядочность которых сочетаются с удивительной скромностью и, я бы даже сказал, застенчивостью. Но не променяю я ни за какие деньги вдумчивые, насыщенные конкретными и, как правило, неизвестными дотоле сведениями, написанные прекрасным русским языком труды Льва Анисова о наших прославленных художниках на целые полки нынешних книжных магазинов, буквально ломящиеся от на потребу дня сварганенных поденок Радзинского, Быкова, Млечина и иных "просветителей", высоко ценимых "сеславинским ведомством".
Унаследовав самые лучшие качества своих родителей (мать Льва из крестьян, отцовские предки — священники), будущий писатель-исследователь провёл детские и юношеские годы в так полюбившемся ему Замоскворечье, где одной из главных святынь была Третьяковская галерея, пробудившая в молодом человеке "одну, но пламенную страсть" к русской живописи и её талантливейшим творцам. Жизнеописаниям самых близких ему по духу мастеров он и посвятил себя.
Прекрасно изучив все имеющиеся архивные материалы, воспоминания современников, критические статьи и фундаментальные исследования, автор словно переживает заново жизнь своих героев и рассказывает нам о человеческой судьбе, о нелёгких творческих путях и поисках представляемого мастера. Когда я читал книгу Льва Анисова о великом певце русского пейзажа Иване Шишкине, временами казалось, что у меня в руках — автобиография, прекрасно изложенная самим большим мастером. Книгу о Шишкине хочется перечитывать, равно как и замечательную анисовскую повесть о Павле Третьякове — крупнейшем собирателе русского искусства. Ведя рассказ о прославленном москвиче, подарившем родному городу уникальную галерею, автор с таким теплом и увлечением рисует образы и характеры художников, у которых Павел Михайлович приобретал произведения для своего любимого детища, что невольно испытываешь чувство белой зависти к героям книги — такой чистотой и возвышенностью веет от их жизненных и творческих поступков.
Закрываешь последнюю страницу книги "Третьяков", и долго ещё помнятся тихие беседы в доме в Лаврушинском переулке, споры об искусстве, никогда не переходящие в свержение основ добра и красоты; донельзя скромный и одновременно стойкий в отстаивании справедливости и добра Павел Третьяков, сумевший объединить вокруг себя всю художественную Россию — тех, кому дорога была держава и народ русский. Сколько бы ни пытались воинствующие революционеры от искусства осквернить идеалы лучших наших просветителей и подвижников, ни к чему это, кроме нездорового эпатажа, эпигонства и пустоты, не привело.
Счастлив лишь тот творец, кто идеалы предшественников своих могучих держит в своём сердце, учится у них любить свой труд и дорожить духовными православными заповедями, открывающими дороги к подлинному совершенству. Вот о таком столпе русской культуры, блистательном мастере живописи, неистовом труженике и тончайшем профессионале — книга Льва Анисова "Александр Иванов", увидевшая недавно свет в прославленной серии "Жизнь замечательных людей", выпускаемой издательством "Молодая гвардия".
В сравнительно небольшом по размеру труде Лев Анисов смог рассказать об одарённом живописце исчерпывающе, с вызывающим восхищение знанием фактического материала, проследив судьбу художника на фоне важнейших событий, происходивших в России и на чужбине в первой половине XIX столетия.
Обычно принято считать Александра Иванова автором одной лишь картины "Явление Мессии", а некоторые специалисты и просто любители прекрасного даже обвиняют его в медлительности, неуверенности в себе, напрасном растрачивании таланта и отказе от более полнокровной и насыщен- ной художественной жизни. Русский художник, любящий преданно и непоказно свою Родину, обрёк себя на добровольное пожизненное почти изгнание. Лукавые и изощрённые ценители искусства цинично улыбнутся: "Хорошо изгнание — в Рим, под голубые небеса Италии". Но почитайте помесячную хронику этой заграничной командировки, растянувшейся на годы, скрупулёзно прослеженную автором новой книги, — и вы поймёте, какой титанический труд: и умственный, и физический, — пришёлся на долю Александра Иванова в этой солнечной Италии. Сколько философских трудов и мировоззренческих точек зрения, сколько непростых диспутов и откровенных бесед сопутствовало написанию "Явления Мессии"! Иванов знал историю христианского искусства не хуже, чем любой тогдашний самый сведущий профессор Вены, Сорбонны или Оксфорда. Но ему казалось, что с каждой вновь прочитанной страницей он только отдаляется от сути евангельского события, которое он рискнул увековечить своей "немощной" кистью. И если бы не это истинно православное мироощущение, не постоянная поддержка русских литераторов и мыслителей, среди которых особое место занимают совместные духовные поиски с Николаем Васильевичем Гоголем, не поднять бы ему этот цветущий Крест и не прославить русское искусство рукотворным сим шедевром. Одна картина, великий результат, радость свершения! А сколько этюдов, эскизов, набросков, вариантов, каждый из которых по праву является самостоятельным, законченным произведением?! Не знаю, как для других, а для меня ивановские "Ветка", "Аппиева дорога", головы и фигуры персонажей будущей картины, не говоря уже о неповторимых по красоте и духовности "Библейских акварелях", столь же значительны, как холсты Шишкина и Васильева, Саврасова и Серова...
Поэт пушкинского круга Пётр Вяземский за два дня до кончины Александра Иванова написал о его великом холсте проникновенные строки:

Я видел древний Иордан,
Святой любви и страха полный,
В его евангельские волны,
Купель крещенья христиан,
Я погружался троекратно,
Молясь, чтоб и душа моя
От язв и пятен бытия
Волной омылась благодатной...

Книги Льва Анисова постоянно переиздаются, ибо пользуются большим спросом, несмотря на отсутствие пресловутой рекламы и грязноватого пиара. Недавно в издательстве "Алгоритм" вышло серьёзнейшее исследование о кознях иноземцев при государевом дворе — "Иезуитский крест Великого Петра", а в феврале увидит свет книга "Просветитель Аляски и Сибири", рассказывающая о митрополите Московском Иннокентии (Вениаминове). Старая гвардия русских литературных подвижников не станет сдавать позиции подлинных искателей истины и справедливости, пока в её рядах есть такие увлечённые и стойкие бойцы, как Лев Анисов.