«СЕВЕРНАЯ ОТБАВКА»

№06 (690) от 07 февраля 2007 г. Web zavtra.ru Выпускается с 1993 года.
Редактор — А. Проханов.
Обновляется по средам.
Римма Воденко
«СЕВЕРНАЯ ОТБАВКА»

Летом-осенью прошлого года в нашем нефтедобывающем регионе — Тюменской области и Ханты-Мансийском Автономном округе, городах Лянтор, Сургут, Мегион, Сортым, Пойковский, Нижневартовск и других, — прошли массовые акции протеста работников. В каждой из них принимали личное участие по нескольку тысяч человек. Солидарность выразили десятки предприятий других регионов, где трудятся нефтяники и проживают семьи вахтовиков — Ямало-Ненецкого автономного округа, Томской области, Башкортостана, Татарстана. Акции носили экономический характер, основными требованиями являлись повышение заработной платы, пенсий, социальных гарантий. В Нижневартовске прошла акция в защиту трудовых, жилищных и гражданских прав с участием полутора тысяч человек.
Мы требовали возвращения "северных" льгот и стажа, повышения заработной платы, пенсий, стипендий, детских пособий, создания рабочих мест для молодёжи, решения жилищной проблемы, а также обязать работодателей изменить бизнес-планы с учётом повышения заработной платы "до европейского уровня" не только для менеджеров, но и рабочих.
Собственники и менеджеры под предлогом "коммерческой тайны" скрывают возмутительную дискриминацию по социальному признаку, должностному положению, кумовства, родственных отношений. Никакого разумного объяснения, почему зарплата менеджеров так стремительно возросла, нет. Если из-за роста цен на нефть — так их заслуги в этом вовсе нет, а если от увеличения добычи — то не они одни нефть добывали. Почему благосостояние тех, кто действительно день-ночь добывает нефть, меньше на порядки? Господа, проживающие и работающие в вызывающей роскоши, каждый месяц летающие на зарубежные курорты, не бывают на рабочих местах неделями, не имеют представления о действительном состоянии дел на месторождениях.
Так, директор фирмы "Лангепаснефтегаз" "господин" Корунов представил в избирком декларацию о том, что только официальный его годовой доход за 2004 год — 60 445 000 рублей. Ему успешно удалось повысить собственное благосостояние — наверняка и своих родственников. Сидящие в кабинетах, в тёплых джипах и роскошных кабинетах, частенько полёживающие у тёплых морей забыли, что 80% нефтяников каждый день на морозе нефть добывают. Им не понять, как в дождь и слякоть, пургу и вьюгу, ночами и днями обслуживать каждую скважину, каждый насос, каждую станцию.
За три отчётных года фонд оплаты труда снизился в два раза, количество рабочих мест сократилось — двукратный рост добычи нефти, с 11 до 22 млн. тонн, достигнут кратным усилением эксплуатации трудящихся. Стремительный рост прибылей, связанных с ростом цены на нефть-газ, не сопровождался ни повышением зарплаты, ни социальными гарантиями. Такая сверхэкслуатация квалифицируется в международной практике как признак эксплуатации и рабства. Я как акционер требовала на годовом собрании акционеров повысить заработную плату рабочих в 2005 году вдвое, в 2006 году — в два с половиной раза, а с переходом на "европейские цены" для Украины, Молдавии довести зарплату квалифицированных рабочих "до европейского уровня" — до 50-100 тыс. долларов в год, ограничить дивиденды.
Параллельно идёт уничтожение кадровых рабочих непосильным трудом, каторжными условиями труда и быта. Цены на бензин, квартиры, жилищно-коммунальные услуги и продовольствие уже превышают те, что в США и Европе, а зарплаты рабочих ниже физиологических потребностей. Мне приносят расчетные ведомости, от которых волосы встают дыбом: водитель в Нефтеюганске двадцати девяти лет, имеющий двоих детей, отработал 322 часа в месяц (154 часа переработки!) в августе 2006 года и получил заработок… 10 700 рублей. Это сколько же он получил бы без переработки? Пока здоровье позволяет ему работать в две смены без перерывов.
Большинство операторов добычи, водителей-северян, работая в полторы-две смены, после окончания трудового дня подрабатывают таксистами, чернорабочими. Им не доплачивают за отсутствующих работников, за совмещение профессий, за качество работы, мастерство, за наставничество. Но сколько это может продолжаться — наши мужчины не доживают до сорока лет! Работники истощены физически, морально, психологически. Голодный нефтяник, водитель, бурильщик, оператор априори не способен соблюдать правила техники безопасности на взрывопожароопасных производствах.
Недобросовестные работодатели лишают трудящихся не только заработка, но и пенсий. Скоро окажется, что на индивидуальных пенсионных счетах нефтяников тяжелого труда не окажется денег для простого выживания. Наши специалисты живут в балках и вагончиках, ездят поездами (всё чаще — за свой счёт), не получают ни связи, ни запчастей, ни оргтехники, ни даже канцтоваров и питьевой воды. Работают вдвое больше положенного, за всех. Приказов о переработках нет. Если получишь травму за своё усердие в нерабочее время — окажешься виновным. Не задержишься "добровольно" на работе, попадёшь в немилость руководству — кандидат на увольнение. Когда рабочих отправляют в командировки, командировочные не платят, так как заменили слово командировка "разъездным характером работ". Баня раз в неделю, если воду завезут, запчастей нет, простой в ремонте почти не оплачивается, приходится покупать комплектующие за свой счёт.
На глянцевых корпоративных журналах нефтяники чистенькие, в новенькой ("дежурной") спецодежде, в которую специально переодевают для фотографа. Рабочие ходят в мазутной одежде, обрызганной нефтью, нечем даже лицо отереть, работодатели экономят на всём. Нет моющих средств, нет салфеток, нет защитного крема для кожи, смыть агрессивную жидкость с организма. Нет шкафчиков, куда повесить одежду, бытовок, комнат для обогрева и отдыха, не то что кофе или буфеты. Кормят на трассе дорого и отвратительно, сухой паек берут из дома, разогреть, как правило, негде. Недоволен — наберём вахтовиков, которые еще более бесправны. О безопасных условиях труда нет и речи.
Это миф, что "на севере деньги лопатами гребут". На зарплату в десять-пятнадцать-двадцать тысяч рублей, не долларов, смешно говорить о приобретении недвижимости, жилья или автомобиля — если кушать и тепло одеваться нужно каждый день, на морозе натощак и голышом не поработаешь. Многие приезжали сюда с "большими лопатами", но уезжали ни с чем. Всё, что построено в Сибири, создано нашими руками, но в наших руках, кроме булыжника, ничего не осталось. Ни заработанных денег и накопления — "дефолты" съели, ни льгот, ни будущего, ни славы, ни почтения.
У рабочих выманили за бесценок акции предприятий, полностью лишили влияния на производственные и хозяйственные процессы, прав на формирование экономической и социальной политики. Потом нефть стала в цене, но уровень жизни покатился вниз еще круче. Новые хозяева быстро вошли во вкус, стали хозяевами не только производств, но и жизни. Не хотят делиться с рабочими ни прибылями, ни условиями быта и труда. Отказались от всех спортивных, оздоровительных, образовательных и культурных, социальных объектов. От жилья, детсадов, поликлиник, санаториев, лагерей. Сделали всё платным, забыв повысить зарплату.
Компании, в особенности иностранные, которых в Западной Сибири немало, проводят политику дискриминации по заработной плате и условиям труда в отношении наших рабочих. Европейские и арабские специалисты одинаковой с нашими квалификации, выполняющих такую же работу, обеспечиваются с первого дня работы отличным жильём, авиатранспортом, возможностями регулярно летать домой — в Канаду, Европу, Азию. Им предоставляют комфортные условия труда, инструментарий, связь, оргтехнику, высокие заработки, для них арендуют многокомнатные квартиры. Притом что иностранцев не заставишь работать свыше прописанного в контракте рабочего времени, их ни на минуту не задерживают после работы, а если задерживают — возмещают сполна.
Приходилось быть свидетелем смешных ситуаций, например, когда на нефтепромысел прибыл в командировку негр, и для обеспечения его горячей водой и душем за ним ездила "спецтехника". Наши смеялись: зачем его так часто мыть, он всё равно чёрный. Не смешно, конечно, плакать хочется. Как-то арабы и негры за чашкой кофе спросили нашего специалиста, сколько времени он работает на севере: "Двадцать восемь лет". У них отпала челюсть: "Куда деньги девать будешь?.. Мы за год обеспечиваем себе безбедную жизнь до старости, а если работать пять-десять лет, то и внуки наши нуждаться не будут".
Вместо того, чтобы приступить к конструктивному диалогу с рабочими по созданию здоровых условий труда и быта, оплате труда, руководство нефтегазовых компаний пошло по пути запугивания участников прошедших митингов, доведения до "добровольного" увольнения. Лидера протестного движения "Сургутнефтегаза" Александра Захаркина лишили премий накануне массовых мероприятий, и он, крановщик шестого разряда, получил зарплату за сентябрь — 3 182 рубля. Через неделю эти деньги кончились, на еду нет денег, и он продолжает работать без питания. Пожаловался врачу на головокружение — в помощи было отказано. Оказывают давление на детей, родственников. Особенно страшно потерять работу в наших маленьких северных городах; человек, уволенный с градообразующего предприятия, не сможет нигде больше трудоустроиться — есть такой негласный, не афишируемый сговор работодателей
Лично меня запугивали, били окна, неоднократно совершали нападения. Во время одного из пикетов служба безопасности "Мегионнефтегаза" налетела на участников акции, пользуясь численным превосходством, сломала все плакаты, лозунги, избила участников. Меня ударили в висок, я упала на асфальт, получила сотрясение мозга, провела на больничном два с половиной месяца. А прокурор закрыл дело… за отсутствием состава преступления. После вмешательства депутатов Государственной думы дело было вновь открыто, но следствие тянет волокиту.
Меня "прессовали" больше года, объявляли по два выговора в день, распространяли негативные характеристики, которые я отменяла через суд. Вместо наград и званий за добросовестный четвертьвековой труд меня, инженера с двумя высшими образованиями нефтяного вуза, мать троих детей, пытались уволить с позором с работы на нефтегазовом промысле Аганском — одном из самых крупных в Нижневартовском районе после Самотлора.
Прокуратуре давно следует применять международное дискриминационное законодательство и Конституцию прямого действия — о справедливой оплате и социальных гарантиях. Я предложила прокуратуре немедленно истребовать динамику роста доходов основных работодателей региона, директоров и менеджеров — по родам деятельности, профессиям и должностному положению. Но прокуратура не только не защищает трудовые права, а будто состоит на службе у работодателей.
Правоохранительные органы бездействуют, занимаются отписками. Говорят, что с жалобами на низкую заработную плату в прокуратуру никто не обращался, и "не видят" неслыханного расслоения доходов. Инспекции по труду — слабенькие, недейственные, скорее формально существующие, отсутствуют во многих городах и населенных пунктах. Не получился из Ханты-Мансийска "маленький Кувейт"! Автономный округ, усилиями губернатора пропагандируемый как островок благополучия, превращен во взрывоопасную смесь нищеты и роскоши. Призыв к социальной ответственности бизнеса — просто сотрясение воздуха. Рабочие требуют национализации основных ресурсообразующих отраслей!
Автор — координатор рабочего движения по Ханты-Мансийскому Автономному округу и Тюменской области