№05 (689) от 31 января 2007 г. Web zavtra.ru Выпускается с 1993 года.
Редактор — А. Проханов.
Обновляется по средам.
Елена Антонова
ФЕДОСЕЕВ, МУЗЫКА, РОССИЯ
Играет Большой Симфонический...
Симфонический оркестр — по сути, многоголосый музыкальный инструмент с большим числом степеней свободы. Подобный виолончели, скрипке, флейте, но с гораздо большими возможностями и… живой. "Играть на нем", то есть управлять им — задача чрезвычайно сложная и настолько же интересная. Одной музыкальной одаренности для этого мало. Необходимы интеллект, широкий музыкальный кругозор, общая культура, чутье, воля…. Так всегда и было: симфоническим оркестром руководили избранные. Сейчас же чуть ли не любой мало-мальски состоявшийся солист желает испробовать себя и в качестве дирижера. Страдают от этого все: публика, оркестр, сам музыкант, но в первую очередь музыка. Известных в прошлом инструменталистов, которые были и крупными дирижерами, легко назвать поименно. В подавляющем большинстве это — сочинявшие музыку пианисты. Моцарт, Бетховен, Лист, Брамс, Антон Рубинштейн, Балакирев, Григ, Рахманинов, Прокофьев, из недавно ушедших — Бернстайн, Светланов. Среди современных музыкантов наиболее заметное имя в этом ряду — Плетнев. Почему несоизмеримо большой процент музыкантов, способных успешно управлять оркестром, наблюдается именно у пианистов — вопрос особый. Думается, в этом повинен их любимый инструмент — рояль, в миниатюре воспроизводящий объемное звучание симфонического оркестра и тем самым сызмала приучивший их к симфоническому мышлению.
Если с музыкальным инструментом сравнить Большой симфонический оркестр имени П.И. Чайковского, то на сегодня он может быть уподоблен раритетной, хорошей сохранности скрипке известных мастеров Кремоны, настолько чисто звучание, безупречны подвижность и слаженность его игры. Это — заслуга его художественного руководителя Владимира Ивановича Федосеева, более 30 лет возглавляющего оркестр, ценящего и любящего репетиционные будни, не устающего работать с оркестрантами. Стоять за пультом БСО считают за честь как крупные, так и начинающие дирижеры, что позволяет более-менее объективно оценивать их искусство. Ведь как ни хороша скрипка сама по себе, ее звуки радуют лишь тогда, когда она в руках высокого мастера и умного музыканта.
Сразу же по окончании юбилейных концертов, посвященных 75-летию оркестра, в Большом зале консерватории стартовала его новая программа: "В воскресенье после полудня… Играем Чайковского". В ее рамках, с января по декабрь 2006 года, были сыграны все симфонии композитора, Большие сюиты из балетов "Лебединое озеро", "Спящая красавица", "Щелкунчик" в редакции Федосеева, все Сюиты для оркестра. Большинство из них звучало под управлением Федосеева, и лишь Сюитами №№ 2 и 3 дирижировали его молодые коллеги Денис Лотоев и Игорь Громов. Несмотря на непривычное для концертов время, почти все они проходили с аншлагами. Публика любит БСО, благодарна Федосееву за возрождение традиции "общедоступных симфони- ческих абонементов", позволяющих по-прежнему слушать музыку тем ее любителям, кто сейчас отнесен к малоимущим слоям. Да и стремление руководства БСО к просвещению слушателей играет здесь не последнюю роль. В этом цикле сам Чайковский строками писем, данных в программках концертов, приходит на помощь тем, кто хочет глубже понять его сочинения. Эти строки, в которых запечатлены одержимость творчеством, ликование по поводу успешно продвигаю- щейся работы, трепет ожидания приговора слушателей, проливают свет и на личность автора, и на природу его музыки.
Исполнение Большим симфоническим Чайковского вызывает особое отношение. Оркестр носит его имя и потому вместе с главным дирижером стремится показать все, на что способен в игре его сочинений. В самом деле, прозрачность звучания оркестра, филигранность и темп игры кажутся порой невероятными. А вот сердечное единение со слушателями возникает не всегда. Быть может, в этом виновата некоторая "заигранность" сочинений Чайковского, которого оркестр играет довольно часто, особенно за рубежом. Быть может, расходится трактовка, а переубедить и увлечь — не удается. Тем не менее, истины ради надо отметить, что публика Большого зала почти все сочинения цикла приняла "на ура".
Начиная с Четвертой, воздействие последующих симфоний на слушателей неуклонно растет, чему причиной — предельная искренность и глубина чувств, запечатленных в них. В этом цикле, на мой взгляд, наиболее сильно прозвучала Симфония № 5 ми минор, сыгранная так же, как и была написана, — на едином дыхании. Развивая тему судьбы, начатую Четвертой, "дамокловым мечом" нависающей над человеком, Чайковский пытается как-то противостоять ей, уйти от трагизма существования. Эти попытки заметны и в проблесках надежды, то угасающих, то возникающих вновь, и в цитате из оперы Глинки "Жизнь за царя" — "не предавайся печали!" Сам композитор от неумолимого рока спасается творчеством: "Слава Богу! Работа есть для меня величайшее и ни с чем не сравнимое благо…" Все это — мрачные предчувствия первой части, скорбно-трагическое andante cantabile второй, вальс, в течение которого вспоминаются все светлые часы жизни, и, наконец, финал, с его страстным желанием уверить в возможности осуществления надежд — просто, без сантиментов, но очень органично и глубоко передано в исполнении оркестра.
Заканчивается цикл не предсмертной исповедью Шестой, а программной Симфонией "Манфред", созданной по сюжету поэмы Байрона. "Манфред" был написан Чайковским даже раньше Пятой симфонии, так что последний концерт явно нарушил хронологию построения цикла. Но сделано это не случайно. Трагедия Манфреда, жаждущего в забвении найти успокоение мук совести, завершается светло: он прощен и может спокойно умереть. Страдания привели его к катарсису, очищению духа. Это не идет ни в какое сравнение с трагедийностью Шестой симфонии, "наиискреннейшей из всех", "с такой программой, которая останется для всех загадкой", чье страшное завершение продиктовала, в конечном счете, сама жизнь. Потому и цикл симфонических сочинений Чайковского должен был завершить именно "Манфред", а не Шестая. Что же до исполнения "Манфреда", то при высоком качестве звука и слаженности игры его трактовка показалась несколько иллюстративной. В ней не ощущалось того живого огня, который смог бы высечь ответную искру, как это было в исполнении Пятой.
Теперь — несколько слов о мастерстве дирижеров. Коллеги Федосеева, Лотоев и Громов, вместе с ним управлявшие оркестром в пятом и шестом концертах цикла, пока даже в мечтах не могут претендовать на сравнение с главным дирижером. Если в Сюите № 3, сыгранной под управлением Громова, можно было узнать стиль Большого Симфонического и музыку Чайковского, даже где-то увлечься его интерпретацией, то Сюита № 2, исполненная под руководством Лотоева, оказалась рассыпанной и попросту не прозвучала. Тут и настает черед словам, произнесенным вначале: самый лучший инструмент без даровитого и умного музыканта, управляющего им, перестает быть таковым. В то же время высочайший класс оркестра ощутим в тех концертах, где им дирижируют пришлые талантливые "варяги". Вот всего два примера. В декабре минувшего года Олли Мустонен дал один из самых ярких концертов сезона, где он выступил вместе с БСО как дирижирующий пианист, мыслящий дирижер и композитор. Причем оркестр продемонстрировал ему под пару свои лучшие качества. А совсем недавно, уже в новом году, Большой Симфонический оркестр под управлением Александра Рудина также блестяще исполнил редко исполняемую, непростую и весьма интересную Симфонию № 3 Мясковского.
В новом году БСО под руководством Федосеева представит на суд слушателей новый монографический цикл "Любите ли вы Брамса?", в котором прозвучат все симфонии и концерты великого немецкого композитора. Кроме того, памятуя о том, что БСО возник как оркестр Всесоюзного радио, он вновь собирает радиоаудиторию, предлагая принять участие в дискуссионном клубе "Pro et contra" в прямом эфире Радио Культура. Просветительская деятельность Большого Симфонического оркестра продолжается.
1.0x
