№04 (688) от 24 января 2007 г. Web zavtra.ru Выпускается с 1993 года.
Редактор — А. Проханов.
Обновляется по средам.
Станислав Куняев
ПАТРИОТИЧЕСКИЙ САДИЗМ
В который раз за последние годы я вспоминаю историю-притчу о том, как 55 лет тому назад профессор Сергей Михайлович Бонди обратился к нам, первокурсникам Московского Университета, с трибуны Коммунистической аудитории на Моховой.
— Вы филологами хотите стать?
— Да! — дружно загудели мы.
— А вы "Капитанскую дочку" читали?
— Читали! — с воодушевлением выдохнула аудитория.
— А скажите мне, Пугачёв — патриот?
— Патриот!
— А капитан Миронов патриот?
Несколько слабее, но всё-таки хором мы ответили:
— Патриот!
— Но в таком случае, если вы желаете стать настоящими филологами, — коварно завершил профессор свой иезуитский разговор с нами, — вам придётся ответить на главный вопрос гениальной повести: почему один патриот повесил другого патриота?! — И торжествующий пушкинист ушёл на перерыв, оставив вчерашних десятиклассников в полной растерянности. А на дворе ещё стояло сталинское время...
Когда вершатся, и особенно когда завершаются исторические времена революций, государственных потрясений, социального распада жизни, то в обеих враждующих станах — и победителей и побеждённых — неизбежно начинаются разборки, особенно тяжёлыми и бессмысленными они бывают в стане побеждённых. Взаимные упрёки в предательстве, в роковых ошибках, в тайном сотрудничестве с врагами — вот обвинения, сопровождающие всякую историческую неудачу. Наша эпоха — не исключение. И наш русский патриотический стан, заразившийся с начала 90-х годов (особенно с октября 1993 года) этой болезнью, до сих пор не изжил её. Горько, но приходится признаться, что борьба с прямыми врагами из лагеря демократической интеллигенции не требовала от меня стольких жизненных сил, сколько пришлось за эти годы истратить на защиту своих убеждений, своего имени, своей чести и чести журнала от генетических патриотов…
…Правда, надо оговориться: прямым врагам я объявлял войну, как правило, первым по своей воле, а от соратников по патриотизму лишь защищался. И только тогда, когда, как говорится, доставали и другого выхода уже не было и промолчать было невозможно.
В этой внутривидовой борьбе волей-неволей мне пришлось выработать несколько правил. Во-первых, для меня всегда было крайне важно знать: бросающий тебе обвинение или даже оскорбление твой недавний соратник — не отказывается ли при этом от своих прежних убеждений? Не запамятовал ли он — вольно или невольно — свои слова, оценки и взгляды, которые исповедовал вчера? Атмосфера ренегатства в нашу эпоху стала настолько естественной, что измена убеждениям почитается чуть ли не доблестью, которой не гнушались гордиться самые известные люди советской эпохи — от Александра Яковлева до Михаила Ульянова, от Виктора Астафьева до Сергея Залыгина.
Все идеологические обвинения в мой адрес, вышедшие в середине 90-х годов из-под пера вчерашних друзей-соратников, вызывали у меня сначала лишь горестную усмешку. Я вспоминал при этом то "Гамлета": "И башмаков ещё не износила", то русскую поговорку: "Что написано пером — не вырубишь топором". А сейчас, когда случается нечто подобное, всё чаще вспоминаю Сталина, любившего повторять мудрую пословицу античных времён: "Даже Боги не могут бывшее сделать небывшим".
Полностью статья публикуется в газете «День литературы», 2007, № 1
1.0x
