РУССКИЙ МИР

№01 (685) от 03 января 2007 г. Web zavtra.ru Выпускается с 1993 года.
Редактор — А. Проханов.
Обновляется по средам.
Владимир Бондаренко
РУССКИЙ МИР

В России пустых лет, спокойных лет вообще не бывает. Каждый год чем-то, но запоминается, выделяется. "И вечный бой, покой нам только снится…"
По сути, мы накануне создания нового русского государства. Помянули добром Советский Союз, отреклись, как от нечисти, от перестроечных лет, формируем, наконец-то Национальную Россию, о чём мечтали идеологи русской эмиграции Иван Ильин и Иван Солоневич. Без Русского Мира новая Россия просто невозможна.
Может, и пора России какой-то покой пережить, но не нынешней же? Это по телевидению у нас уже нынче полный порядок — супердержава с огромными деньжищами. А вы отъезжайте от Кремля километров хотя бы на сорок — уже совсем другую Россию увидите: и не державную, и не могучую, и не обильную. Но даже в этой России настроение совсем иное, нежели в 90-е годы.
Во-первых, всем надоело самоунижение. И гражданское, и национальное. Парадоксально, но наши либералы никак понять не могут: в России (как и в любой другой стране) гражданское личностное самоуважение возможно только одновременно с самоуважением национальным, русским. То есть ставка на личность возможна только в осознавшем себя народе. И потому даже умные либералы, как в своё время Петр Милюков или нынче Юрий Болдырев, должны стать либеральными русскими патриотами. Впрочем, этого никак не могут понять и наши левые — думают, что народ, не осознав себя как народ, способен на какое-то сопротивление правящему режиму. Меня поразил, к примеру, Виктор Илюхин, бурно поддержавший Виктора Ерофеева в его антиправославной риторике. При встрече с Илюхиным подарю ему книгу порнопрозы Ерофеева — пусть увидит, кому в союзники записался.
Во-вторых, какой бы мощный военно-промышленный комплекс ни создавался в нынешней обновленной России, какие бы подлодки ни сходили со стапелей Северодвинска, не будем забывать, что у Советского Союза военно-промышленный комплекс был еще посильнее, и подлодок было побольше, и никакая материальная мощь не помогла сохранить страну, ибо ослабла его идеологическая, его культурная составляющая.
Все 90-е годы у нашей страны, у нашего общества вообще не было никакой идеологии, сама культура была направлена на саморазвал. Нам некуда было идти.
К счастью, сейчас сам президент говорит примерно то же самое, что писали публицисты газеты "Завтра": "…Следует признать, что крушение Советского Союза было крупнейшей геополитической катастрофой века. Для российского же народа оно стало настоящей драмой… Эпидемия распада к тому же перекинулась на саму Россию… Олигархические группировки, обладая неограниченным контролем над информационными потоками, обслуживали исключительно собственные корпоративные интересы. Массовая бедность стала восприниматься как норма. И всё это происходило на фоне тяжелейшего экономического спада, нестабильных финансов, паралича социальной сферы…"
Правда, констатация народной трагедии и катастрофы века не обозначает еще направление выхода. И бедность в народе до сих пор воспринимается как норма. (Мне было смешно слушать ссылки ловкача Зурабова, той щуки, которую бросили в реку: мол, на Западе же нет никаких льгот у народа. Во-первых, льготы там есть. А во-вторых, назначьте минимальную пенсию хотя бы 500 долларов, тогда и отменяйте льготы. Как можно говорить любому министру, да и президенту тоже, о повышении качества жизни народа, пока пенсия большинства наших граждан — от 50 до 100 долларов?) И экономический спад продолжается, несмотря на весь наш распухший стабфонд. И само понятие почти узаконенное — некоего российского народа — доказательство всё того же национального унижения, без которого невозможен никакой подъем страны.(В свое время Виктор Черномырдин даже на некоем "российском языке" заговорил, так все боялись слова "русский")
И вот, наконец, в конце 2006 года из уст президента России мы услышали о "русском мире". О том, что он — типичный русский человек. Я не собираюсь боготворить слова президента, но они говорят об изменении идеологической политики России в целом. Вслед за ним о русской политике и о русском человеке заговорил в своей передаче и Глеб Павловский. Думаю, недалек тот час, когда мы услышим слова о "русскости" из уст Познера, Сванидзе, Соловьева. Я не склонен верить им, но, возвращая понятие "русская национальная культура", неизбежно придется вернуть и составляющие этой культуры, придется наконец-то начать строить национальную Россию.
Мне возразят: именно сегодня арестовываются русские национальные активисты, запрещаются движения, закрываются русские национальные центры, даже книжный патриотический киоск в Союзе писателей России закрыли на радость нашим врагам. Такова ситуация: с одной стороны, арестовывают Бориса Миронова по абсолютно надуманному предлогу, запрещают проведение "Русского марша"; а с другой стороны, наши государственные верхи говорят о "русском мире" и о своей природной русскости. Может быть, устраняют шумных и неудобных конкурентов? “Балующихся” свастикой, нацистскими приветствиями и тому подобной ерундой?
Есть же у государства своя система наблюдения, своя устрашающая статистика, и наши руководители прекрасно чувствуют настроения русского народа, государствообразующего народа новой Империи; понимают, что за одной Кондопогой легко могут последовать десятки и сотни других. Людям надоело чувствовать себя быдлом, они в самых нелепых и непривлекательных, далеко неполиткорректных формах уже готовы заявить о себе как о нации. Не выше других, не привлекательнее других (идея фашизма, исключительности русской нации чужда нам изначально), но и не хуже, не глупее. Люди начинают задумываться, куда идут несметные деньги, почему в их поселках и городках, в их районах и областях жизнь не становится достойнее. И чем больше о нашей самодостаточности и нашем могуществе говорит телевидение, тем тревожнее настроения самого народа. Мы пока живём как бы в двух разных Россиях. Не пора ли объединяться?
Верхи наши, вполне созревшие для самостоятельной от западных стран жизни, вполне осознавшие себя могучей энергетической державой, впервые после распада СССР всё увереннее держащиеся и во внешней политике, и в мировой экономике, поняли, что опереться в своей новой государственной идеологии не на что, кроме как на Русский Мир.
С одной стороны, боясь новых всероссийских Кондопог; с другой стороны, нуждаясь в идеологии сильного государства, в опоре на свой народ, — они практически вынуждены в будущем году строить мощную государственную национальную патриотическую идеологию.
Не знаю, насколько их патриотическая идеология, наработанная Павловским и компанией, совпадет с новой поднимающейся с самых низин народной русской идеологией. Думаю даже, что несовпадения будут решительно обрубаться, насколько хватит сил и желания, но то, что позиции Поткина и Путина поневоле сближаются в главном, — это несомненно.
Сильное, пусть даже лишь энергетическое, а не мечтаемое мною технологическое государство, требует сильной и понятной, близкой народу идеологии.
Впрочем, и за примерами недалеко ходить — теория интеллектуального национализма, принятая в Китае и Южной Корее, Японии и Вьетнаме, показывает сегодня поразительные результаты. Зачем же нам идти в тупик западного индивидуализма — чтобы становиться их колониальным придатком?
Я уверен, готов даже заключить пари: в ближайшее время, несмотря на конкретные репрессивные меры против русских национальных организаций старого типа, русская национальная идеология в её державном выражении станет нашей официальной идеологией. Как говорили некогда прорабы перестройки: "Иного не дано!"