РОССИЯ ДЛИТСЯ В ИСТОРИИ

№46 (678) от 15 ноября 2006 г. Web zavtra.ru Выпускается с 1993 года.
Редактор — А. Проханов.
Обновляется по средам.
Александр Проханов — Сергей Кургинян
РОССИЯ ДЛИТСЯ В ИСТОРИИ
Беседа главного редактора «Завтра» с руководителем ЭТЦ
Александр Проханов. Ваш центр существует уже лет пятнадцать. За эти полтора десятилетия ни одно из актуальных политических, экономических, культурных событий, внутрироссийских или мировых, не осталось вне поля вашего внимания. Каждый раз, исследуя явления, вы предлагали неординарные, экстравагантные характеристики с целым спектром аналитических суждений и уникальными прогнозами. То, чем вы занимаетесь в Центре, отличается от всех прочих "интеллектуальных банков", заполняющих наш горизонт. Что есть та культура, которую вы создали и продолжаете создавать? Из каких компонентов она состоит?
Сергей Кургинян. Из чего "ткётся" интеллектуальный театр? Из интеллектуальных эмоций. Ведь без эмоций театра нет. А в чем специфика интеллектуальных эмоций? А также их двойника — эмоциональной мысли? Все началось с поиска ответа на этот вопрос. Интеллект — антагонист эмоций? Неправда! Есть безэмоциональная, стерильная рациональность ("рациональная рациональность"). И есть психопатическая судорога ("эмоциональная эмоциональность"). Это — антагонисты. И что? Нет синтеза? Тогда род человеческий обречен! А как же "вторая диагональ матрицы"? Та, где сосуществуют "эмоциональная мысль" и "интеллектуальная эмоция"? Мы стали заниматься этим. И — особыми поисковыми эмоциями. Откуда эта страсть к поиску? Специфична ли она для человечества? Вот первое направление наших исследований.
Второе — возможности коллективного мышления. Можно ли достичь такой когерентности группы, когда ее члены "думают все вместе", когда возникает "мозговая сеть", "над-мозг", превышающий интеллектуальные возможности каждого?
Третье — резервные возможности мозга. Сегодняшний "человек работающий" использует один процент своего мозга. А зачем тогда остальное? В какой мир, в какой класс ситуаций мозг должен быть погружен, чтобы работать на сто процентов?
Четвертое — трансдисциплинарные связи. Как соединить гуманитарное и естественнонаучное (над чем бились еще Дильтей и вся философия жизни)? Как соединить науку и культуру? Науку и ценности?
Пятое — рефлексия. Классическая наука — это когда есть объект, и субъект его изучает. А когда, например, противостоят две разведки — где объект? Тут субъект сталкивается с субъектом! Как работать на этом поле?
Шестое (и, конечно, главное) — авангард. Авангард — чего? Проекта "Модерн"! Тогда его потихоньку начали "зачищать". Во всем мире (после событий 1968 года). И у нас в стране ("Деревянные кони" на Таганке — чем не минисимптом?). Понимая, чем это чревато, мы заговорили о Сверхмодерне.
Способна ли наука сама из себя выделить "предельные основания"? Если я, как ученый, только "холодно ищу истину" — тогда нет. А если я еще и ненавижу… ну, например, Второй закон термодинамики… Если я (термин Швейцера) "благоговею перед жизнью"… Тогда наука может стать лидером — в том числе и культурным… Вот над чем мы работали и чем жили. Башня из слоновой кости? Отнюдь!
Мы жили будущим. Мы понимали, что коммунизму легче взять постиндустриальный барьер, чем капитализму. И не мы одни это понимали. Но новый коммунизм требовал новой социальной опоры, новых элит (революция менеджеров, меритократия и прочее). Старые властные группы боялись этого. Они предпочли обрушить свою идеологию и свою сверхдержаву — но удержать власть. Мы хотели превратить интеллигенцию из прослойки в новый класс для постиндустриального прорыва. Но старый класс поволок всех и все в сторону своих интересов. Два антикоммунистических буксира (сахаровский и солженицынский) приволокли эту самую интеллигенцию — сами знаете куда. "С тех пор все тянутся передо мной кривые, глухие окольные тропы".
Вместо магистрали постиндустриализма — "окольные тропы" вторичной архаизации, регресса, десоциализации. Мы предупреждали об этом. Нас не услышали.
Спасти СССР — необходимо. Но сделать это, воюя против КПСС, нельзя... В чем тогда выход? Радикально трансформировать КПСС: идеологически и не только. Разгром Коминтерна по факту свел к нулю высшую партразведку. Или превратил ее в интриганские суррогаты.
Высшая разведка занимается смысловой войной, теоретической, концептуальной войной. Нет ее — мы перед лицом такой войны безоружны. И у этой войны свои законы. Одно дело — героически украсть чертежи танка противника, а другое…
Предположим, что человек преодолел материальную, так сказать, защиту противника и проник в штаб той "нематериальной" войны, которая ведется против его страны, его ценностей… Но ведь остается еще защита духовная! Тут либо-либо. Либо человек оказывается втянут в поле чужой идеи (если она сильнее его идеи), либо он выдерживает натиск. Чтобы человек мог выстоять в разведке смыслов, у него должен быть свой смысл. А чтобы понять чужой смысл? Как ты исследуешь чужой смысл, не будучи индоктринирован? Нужны и особые теории, и особые глубокие психопрактики, позволяющие одновременно "быть и не быть" в чужом смысловом поле. Вот чем мы занимались и занимаемся.
А.П. Вы создали собственную субкультуру, методологию и систему практик, которые позволяют вам, обрабатывая явление, вскрывать его сущность, делать его прозрачным. Эта прозрачная картина позволяет вам воздействовать на нее. Что в ней является целью такого воздействия? Какова идеология этого воздействия? Каков ваш идеал, образ будущего, исходя из которого вы могли бы воздействовать на мир явлений?
С.К. Цель воздействия — победа над врагами России. Нельзя победить в XXI веке, противопоставляя "стеллс" — лук и стрелы. Нельзя конспирологически шизеть, когда против вас используют весь арсенал современности. Есть социология закрытых структур, психология закрытых структур, есть очень серьезные наработки в том, что касается "войны проектов". Это первое.
Второе. Нельзя подменять самостроительство неврозом войны с врагами. Нужен свой проект. Проект нельзя выдумать. Его надо разглядеть в мутных потоках разного рода исторических и контристорических гадостей. Да, именно контристорических! Потому что идет не только конкуренция между историческими проектами. Идет борьба между Историей и ее Антагонистом. Я называю этого Антагониста — Игра.
А.П. А Игра не вписывается разве в исторический процесс?
С.К. История немыслима без актуализаций. А Игра хочет вывести их за скобку. Оставить только манипуляции. Актуализация — это высокие смыслы, воспламеняющие народ. Игра хочет погасить этот Огонь. И в этом смысле — глубоко антагонистична Истории.
А.П. А кто играет Игру?
С.К. Те, кто понял, что История лишит их власти. Люди, например, прочитали Маркса и поняли, что История — против них. Если это обычные люди, живущие в какие-нибудь Средние века, то они заахают, заохают… А если это очень могущественные люди, живущие в эпоху телевидения и интернета? Тогда они скажут: "История против нас? Так пусть не будет Истории!" Георгий Димитров говорил на процессе: "Колесо Истории вертится, и никто не может повернуть его вспять!" Так ведь повернули! — На нашей территории, на костях наших предков.
А.П. Что же тогда Проект?
С.К. Давайте рассмотрим такое "древо альтернатив". История и Игра, актуализация и манипуляция — две основные ветки. А на ветке "История" — еще одно разветвление: органика и проектность. Вы можете плыть по исторической реке (органика), а можете рыть обводные каналы, менять характер течения (проект).
Всякий раз, когда судьбу нации или отдельного человека толкают на поворот, — это Проект. Когда космический корабль не летит по инерции, а включает двигатели, — это Проект. Пойти в ресторан — это проект? Нет, конечно. А эмигрировать — это Проект. Стать из мнс — снс… это не проект. А сменить профессию — проект.
А.П. Но Игра, которая направлена на изменение смыслов, — это суперпроект…
С.К. Какой проект без исторической тяги? Без актуализированного социума с его огромной энергией? А ведь Игра именно это и хочет отменить! А по слепоте ей часто помогают в этом ненавидящие ее консерваторы.
В нашей политической элите, на самом высоком уровне, — страх перед энергией как таковой. Это повторение ошибки Победоносцева. Социальной энергии нельзя бояться, ее нельзя загонять "на глубину". Мы — дети Застоя. И как никто понимаем — энергия не исчезает. Она гниет на глубине. И потом выходит на поверхность. Но уже сгнив! И тогда она — тотальный деструктор.
На нынешнем этапе существования России наша задача-минимум — выиграть битву за актуализацию, за Историю. Против манипуляции и Игры. Задача-максимум? Если выиграем, История приобретет новое качество. Гегель говорил, что после исторического Духа придет Новый Дух, а затем бытие свернется (инволюционирует). Россия решила для себя: либо вместо Нового Духа возникнет Дух сверхисторический, и в этом смысле противоречащий инволюции, либо… либо "живите вы со своим Новым Духом, а я умру"…
А.П. На фоне этих блистательных пассажей мне хотелось бы услышать от вас футурологическую формулу России, проект будущего России. Почему вы вечно откладываете все эти формулировки на потом?
С.К.Я начинаю идеологически откровенничать… Что сделает штаб врага, мне понятно. А свои? Есть штаб, который будет вести правильную идеологическую войну? Есть адекватные масштабу инструменты для такой войны? Если этого нет, то излишнее откровенничание обернется знакомыми вещами: стебом, дегенеративным воровством... Что-то выдернут, что-то с чем-то смонтируют… В итоге все лишь подпитывает нынешнюю регрессивную клоаку.
Патриотизм съели — что дальше? И не для того ли его задействовали, чтобы съесть? Вы не задумывались над этим?
А.П. Я успокаиваю себя тем, что эти шесть лет Россия идеологически существовала за счет подобных формулировок. Два периода были выиграны у Тьмы: первый — с 91-го по 99-й благодаря синтезу красных и белых. И второй — мистический патриотизм, который выхолостила власть, продержавшись до 2007 года. Третий резервный, отсрочивающий гибель проект — имперский. Почему бы вам не вскрыть свои катакомбные НЗ и не наполнить ими имперский проект, "Пятую империю", который мы предложили?
С.К.Да, мы выиграли время, и это плюс. Но для чего?
Что такое период с 2000-го года? Несколько человек, всем нам известных, внимательно анализировали все то, о чем вы писали в "Завтра", выдергивали, монтировали… Результат — идеология-однодневка. Сейчас мы наблюдаем ее смерть. Почему? Потому что так нельзя переломить "русский ад".
"Русский ад" — это регресс. Регресс предлагает вместо социальной энергии — звериную. Какое-то время живут вообще без энергии. А внутри накапливается озверение. Потом нужна энергия. Социальной нет? Возьмем звериную!
С регрессом нельзя бороться политически. С ним можно бороться только системно, то есть социокультурно. Чем я и занимаюсь. Для меня мой Центр, клубы и группы, вращающиеся вокруг него, — это и есть такая контррегрессивная борьба.
Я считаю своей задачей построение тонкого социокультурного контура, противостоящего регрессу. Я вижу в этом цель своей жизни и буду это делать, несмотря ни на что.
А.П. Но ведь структура Церкви возникла только после того, как было произнесено Слово. Так и сформулированная вами концепция, облеченная в вашу лексику и окруженная вашими соратниками, будучи вброшенной в публику, разве не начнет кристаллизацию вокруг себя?
С.К. Я как-то вбросил идею исторического проектирования. Что же произошло? Возникли ущербные "национальные проекты", которые, вообще-то, означают, что, например, бюджет — это мегапроект… Так, что ли?
Ничего плохого об этом сказать не хочу. Но давайте порассуждаем всерьез. Как нужно было начинать проект "Здоровье нации", если это проект?
Как и с чего? Нет проекта без субъекта. Выдвинули проект — создаем субъект. Субъект охраняет проект ("ЧК Здоровья Нации" — не шучу). Он контролирует осуществление проекта ("КПК Здоровья нации" — опять же не шучу). И так далее. Субъект разрушает все, что мешает проекту. И создает новое, позволяющее ему осуществиться.
А если субъекта нет? И проект соединяется с существующей клоакой? Что тогда? Деньги будут "распилены", идеи извращены, результаты скомпрометированы. Что такое проект без адекватной разведки и контрразведки, групп контроля и быстрого реагирования?
Для здоровой нации нужны качественные продукты питания. На некачественных делаются миллиарды. Эти миллиарды будут защищать себя. Так ведь? Подавили их, ввезли качественные продукты. Они дороже! К бунту верхушки подключается бунт низов? Тогда что делаем? Восстанавливаем свое сельское хозяйство? А это вообще новая, нерыночная, задача. Для здоровой нации нужен отдых детей. Близкие к столицам пионерлагеря превращены в коттеджные поселки. Дальние — развалены. Как действуем? Я привожу простейшие примеры.
А.П. Вы считаете, что в сегодняшней России, ее истеблишменте, среди белых воротничков, отсутствует спрос на понимание истории, на новое государство? Разве такого спроса нет в корпорациях, в армии, в церкви, разведках, в культуре? Мне кажется, этот спрос существует, паства готова, она готова слушать и подчиняться очень сильным позитивным воздействиям.
С.К. Я сталкивался с этим в эпоху олигархов — они хватали меня за фалды пиджака и требовали сказать, есть ли правда в том, что они делают. Они лгали? Нет и еще раз нет! Не было той окончательной испорченности, которая им приписывалась. Но даже те, кто не был испорчен до конца, пасовали перед действительностью. Считали высшим классом — прыгнуть на ее подножку, прицепиться к ее локомотиву. А не останавливать поезд, не поворачивать стрелки.
Образно говоря, Гусинский считал, что если фашистская тенденция станет основной, и он выйдет первым и скажет "Зиг хайль!", то он гений. А потом он этим отманипулирует. Это и есть игровое, а не историческое сознание. А даже если сознание исторично, то оно историко-органично, а не историко-проектно. Я знаю умных и очень порядочных людей, которые, когда я им говорю "А почему вы называете это левым проектом?" — бледнеют и отвечают: "Никогда снова! Нам никакие проекты не нужны! Нам нужно, чтобы органика эволюционно вытеснила наносное". Как же, как же.
Историко-проектное сознание — это… Поймите, это не теория, не фырканье, это абсолютно практический вопрос. Вспомните, как защищали НТВ! Меняли Киселева на Шустера. А как это должно было быть?
Где-то в лесу создается очень качественный, по-настоящему элитный центр на 300-400 молодых журналистов. Разрабатывается идеология, потому что мы понимаем, что СМИ не могут управляться без идеологии, на одних ежеминутных директивах. Дальше в один момент мягко заменяются прежние 300 человек на эти 300 новеньких, и на следующий день в общество идет message. И может быть, оно его услышит. Если нет, нужно застрелиться. Если же все-таки услышит — можно продлить историческую жизнь страны. Но вместе этого произошла внесистемная, внепроектная трансформация того же НТВ. И что?
Действующий истеблишмент, в значительной своей части, уже не считает свое население обществом. Говоря о возрождении, он внутренним чутьем улавливает, что в России уже имеет место клоака: аценностное, безценностное социальное варево! И самое страшное, что он прав в этих (для него самого невнятных) улавливаниях.
Истеблишмент стоит перед выбором: либо менять клоаку на общество. И потом работать, мобилизуя общество теми или иными ценностями (национальное государство, пятая империя), либо смириться с тем, что имеет место клоака. И задействовать не общественные энергии через ценности, а стайные импульсы через рефлексы. То есть переходить окончательно от работы с обществом к работе со стаей.
А ему, истеблишменту, говорят: двухпартийная система… второй партии подарим Кондопогу, антигрузинские импульсы… стая заверещит… вторая партия получит 40%, первая — 50%. Укрепим власть, а дальше подумаем, что с ней делать... Извините, это клоака вам будет говорить, что делать! Задействовать стайную — из уважения скажу "племенную" — энергию не так трудно. Но что такое племя?
Это догосударственная стадия существования русского народа. Вернуться к этой стадии — значит потерять государство. Вот вам конкретный пример. Решили проучить грузин — и что? Иркутское МВД проводит акции, призванные выявить (внимание!) выходцев из Северокавказского региона, незаконно находящихся на территории РФ.
Это и есть догосударственный стайно-племенной рефлекс. Ну, не могут люди, доведенные до этого состояния, отличить грузин от чеченцев, а чеченцев от дагестанцев! Притом, что грузины — это как бы уже чужие, чеченцы — это как бы "некомплиментарные" (хотя те, кто встал на нашу сторону, наоборот, должны особо поддерживаться). А дагестанцы — это те, кто спас целостность российского государства в 1999 году. Для озверевшего существа это все "чурки". Рефлексы этого существа по определению несовместимы с государственностью. Что и будет продемонстрировано.
Возьмем другой пример. Сказано про "коренное население". Это, я убежден, модулировано нормальными человеческими чувствами, благими пожеланиями и — электоральными рекомендациями. Но при этно-политическом разогреве это всё не работает. Спросили бы тех, кто отдувался за подобные высказывания в Карабахе, Сумгаите, Тбилиси, горячих точках Средней Азии и много еще где. При этнополитическом разогреве слова превращаются в лингвистические бомбы. Словосочетание "коренное население", по регламентации ООН, синонимично словосочетанию "туземное население". Это индейцы в Северной Америке, племена Амазонки и т. д. У них есть приоритет, потому что они без него не выдержат наступления современной технической цивилизации на их территории и образ жизни. Но и это не все!
Завтра вам скажут, что у нас на Севере одни "коренные", и им надо отдать газ и нефть. В Якутии — другие, и им надо отдать алмазы. И так далее. Русские не могут применять слова "коренное население" без того, чтобы взорвать под собой нечто гораздо более опасное, чем любой гексоген.
А кто использовал такое лингвистическое оружие, как "ксенофобия"? Есть шовинизм — для меня это державосовместимое слово, которое означает, что всех надо выстроить в ряд (абхазов, осетин, чеченцев), — и всеми ними будут управлять русские. Это расширительный русский национализм. Когда национальный "желудок" настроен на переваривание разной этнической "пищи" в интересах единого национального (или имперского) организма.
И совершенно другое — ксенофобия. Это не "когда желудок хочет все переварить". Это когда его от любой пищи выворачивает. Когда он всё отторгает. Сказали "ксенофобия" — и этим русскую энергию поймали в убийственную для нее семантическую ловушку. А дальше — Кондопога. Потом — грузинский эксцесс.
Скажут: "Надо было проучить". Конечно! Весь вопрос, как. Наказывать — и поощрять, "наезжать" — и проводить вечера грузино-российской дружбы. Кнут и пряник, это известно! Избирательность как основа управляющего воздействия. А тут вместо этого бабахнули по самим себе! Понимаете — если мы хотим взять назад хотя бы Абхазию и Осетию, мы не должны раздувать кавказофобию до уровня, когда средний мент перестает понимать, где абхаз, а где грузин, где осетин, а где чечен. Если мы это начинаем, мы теряем Кавказ. Если мы теряем Кавказ, как мы можем удержать Волгу?
А.П. Что такое зверино-стайный рефлекс? Это политика без идеологии. Но спрос на идеологию огромен. Те, кто запустил все эти номенклатурно-милицейские штуки, ужасаются тому, что происходит. Они же не враги территории, не враги Трубе, которая существует только при единстве пространств. Они же ощущают, что политика без идеологии — это крах. Почему группы, которые в состоянии сформулировать идеологию и предложить ее — одному ли человеку, президенту, референтным ли группам, — почему они молчат? Почему вы не предлагаете идеологию?
С.К.Потому что идет война. И одно из ее направлений — дальнейший распад российского государства. Этот вопрос был снят с повестки дня в 1999 году. А теперь он снова включен в повестку дня. Причем на самом высоком транснациональном элитном уровне. Это не маргинальный вопрос!
Он поставлен в повестку дня одними. А озвучивается — местными мерзавцами, спекулирующими на очень понятных, очень больных вещах. На некоторых аспектах нынешнего русского ада. Но мерзавцы прекрасно понимают, что своими спекуляциями они стократно усугубят нынешний русский ад. Эта самая "русская партия"… Как последовательно она ликвидирует свой народ!
Я прекрасно понимаю, что трещина между ставкой на стайный рефлекс и ставкой на ценностную (имперскую или иную) консолидацию проходит через кабинеты в самом Кремле. Что есть политически деструктивный класс, который ведет страну к регрессу намеренно, чтобы удержать власть, — как это было в позднем СССР. Я знаю, что некоторые русские "этнократы" — это даже не волки в овечьих шкурах, а овцы в волчьих шкурах, волко-овцы, презирающие собственный народ, готовые продать его кому угодно, по любой бросовой цене. Они хотят играть на звериных импульсах в расчеловеченной квазирусской стае.
Противопоставить этому можно только ценности, вокруг которых мы могли бы собирать контррегрессивный русский мир. Не звериный, а человеческий. Либо нацию, либо имперский идеократический наднациональный гиперэтнос.
А.П. Конечно второе. Национальная программа закончена. Она рухнула, ее нет. Она провалилась в Кондопоге, в этой бессмысленности. Имперский вектор становится единственным вектором спасения. На протяжении двух часов мы описывали с вами гематому. Единственная примочка к ней — это Империя. Если не Империя — то ничто.
С.К. Уже не раз было сказано (а теперь и написано), что я скрываю за своими страстями по империи шкурно кавказский интерес, делаю империю "под нового кавказского "Сталина". И я делал всё возможное для того, чтобы не подставляться под эту грязь. Помимо прочего (политической целесообразности, прежде всего) мне было понятно, чем и как задет русский нерв. Вот почему я всем этим антиимперским элитам, гордящимся своим национальным патриотизмом, говорил: "Постройте национальное государство! Я займу в нем любое место, и даже если не будет мне в нем никакого места, я буду спокоен, зная, что мир стабилен, а русский фактор в этом мире восстановлен в своих правах".
Я все это терпел, пока была надежда на национальный модерн. Но эти псевдо-нацпатриоты, прячущиеся за спины своей сомнительной агентуры, — провалили модернизацию России! А значит, и создание русской нации.
Где новая индустрия?
Где абсолютный приоритет права?
Где новое качество образования и культуры?
Где новые каналы социальной мобильности для этого самого русского паренька, за которого они так приторно хлопотали?
Где единство нации как языка, культуры и того, что французы называют "благоговением перед Францией"?
Теперь, понимая, что все провалено, они перескакивают с национального поля на этническое. Они совершенно уверены, что этот мухлеж им сойдет с рук. Но это не так.
Потому что до подобного перескакивания их еще можно было терпеть. Считать отличными от тебя ревнителями русского блага. А после этого перескакивания их надо однозначно квалифицировать как врагов своего — русского — народа.
Потому что никакого этноса они не соберут. Они все пустят в распыл. Потому что и всегда, и сегодня русский народ, дабы удержать свои пространства, свой мир, может выбрать только путь расширительного самоподдерживающего существования. Если он хочет господствовать, он будет применять правильные технологии. Если он хочет умирать, его будет тошнить и рвать всеми — сначала кавказцами, потом татарами, потом якутами, потом самим собой.
Мы вступаем в новую фазу политической борьбы. Еще более трагическую, чем предшествующие. На предыдущих фазах можно было пойти на уступки. Потому что ставкой был твой проект, а не историческое бытие твоей страны. А историческое бытие — намного важнее. На этой фазе уступки невозможны. Потому что ставка — "бытие или небытие". И борьба будет вестись — соответственно.