АПОСТРОФ

№41 (673) от 11 октября 2006 г. Web zavtra.ru Выпускается с 1993 года.
Редактор — А. Проханов.
Обновляется по средам.
Владимир Винников
АПОСТРОФ

Александр ПАНАРИН. Правда железного занавеса. — М.: Алгоритм, 2006, 336 с., 5000 экз.
Анатолий УТКИН. Большая восьмёрка: цена вхождения. — М.: Алгоритм, 2006, 480 с., 4000 экз.
Вообще-то, две эти книги, если посмотреть на их серийную обложку, дают немалый простор для сопоставлений и обобщений. Например, относительно разнесенных друг от друга на 70 с лишним лет парах политических руководителей нашей страны Ленин—Сталин и Ельцин—Путин. Но это — тема совершенно другого, "метаисторического" разговора. Ratio авторов предполагает прямо противоположный вектор обсуждения.
Анатолий Уткин идет от частного, от комментированной суперпрофессиональным политологом хронологии развала Советского Союза — к аксиологической проблематике, к проблематике целеполагания.
"Запад в лице его лучших представителей искренне и доброжелательно советует понять, что Россия — средних возможностей страна с отсталой индустриальной базой, не нашедшей выхода к индустрии XXI века. Нам честно, откровенно и с лучшими побуждениями советуют уняться, погасить гордыню, прийти в себя, трезво оценить собственные возможности и жить в мире с самими собой, не тревожа понапрасну душу непомерными претензиями и ожиданиями… Не лучше ли спокойно возделывать свой сад без потуг на деятельное участие в мировых делах, без разорительных посягательств на почетное место в мировых советах, без раздражающих Запад слов о якобы имеющей место "обреченности России быть великой державой"?
Увы, дельный совет о смирении, трезвой самооценке и спасительном уходе в обыденность не годится… Вы можете с цифрами в руках блистательно победить в споре о малости, неадекватности наших сил и ресурсов, но вы не можете имплантировать в национальное сознание готовность согласиться с второстепенным характером международной роли России, ее маргинальности в мире триллионных валютных потоков, глобализации рынка и информатики, в мире недосягаемых высоких технологий...
"Что-то" совершенно отчетливо говорит самой честной и талантливой части общества, что произошедший в российском обществе в 90-е годы социальный, политический и культурный переворот не совпал с ожиданиями".
Александр Панарин шел к той же проблематике от общего, практически формулируя "постмарксистский" вопрос о соотношении материального и идеального производства: "Разве теоретики рынка не знают, то рыночный обмен стар как мир и что уже древняя Финикия была рыночным обществом? Означает ли это, что она была современным обществом? на самом деле эпохальный сдвиг модерна от статичного к динамичному обществу отнюдь не совпадает с переходом от натурального хозяйства к рыночному… современное общество, зародившееся на заре европейского модерна (XV-XVI вв.), обрело на основе общественно-практической мобилизации научного знания. Сежду человеком как субъектом производства и природой как объектом приложения его сил вклинился посредник — теоретическое знание, ставшее истоком новых промышленных и социальных технологий...
Ход всемирной истории нового времени подчиняется своеобразной логике: логике компенсаций чисто рыночных механизмов, нетерпимых к общему интеллектуальному накоплению. Сначала такая компенсация действовала со стороны институтов, исторически предшествующих капитализму, в частности, просвещенных монархий, курирующих университетское образование… Со второй половины XIX века… новым спонсором "постэкономических" практик, связанных с фундаментальными науками, массовым образованием и системой поддержки профессиональной мобильности стало новое социальное государство… Особое значение эта компенсирующая активность государства приобрела в советской России и следующих за нею после социалистического переворота странах Восточной Европы (а также Азии)… Капиталистический строй складывался здесь как система внутреннего колониализма… Органически свойственный рынку социальный и культурный нигилизм — пренебрежение формами, которые не подлежат непосредственной экономической утилизации — здесь мог приобрести масштабы, несовместимые с сохранением каких бы то ни было цивилизованных устоев… Но в дело вмешались новые исторические субъекты, работающие в антикапиталистической и антирыночной логике. Итогом их миропотрясательной активности стал новый строй — социализм, в котором две подсистемы европейского модерна — Рынок и Просвещение — оказались разведенными и противопоставленными друг другу… Но в силу разрушения рыночной системы, незаменимой в деле отбора экономически эффективного и сулящего отдачу, возникло перепроизводство продуктов интеллектуального накопления, не находящих ясного практического применения...
Преждевременная специализация, равно как и раннее вступление молодежи в профессиональную жизнь, означают снижение времени интеллектуального накопления в пользу времени непосредственного производственного потребления знания. Это грозит обществу проеданием интеллектуального потенциала и сужением долговременных резервов роста. Рыночные цензоры, пытающиеся сэкономить на общем образовании и как можно раньше отправить молодежь в "работающую экономику", уподобляются тому скопидому, который режет курицу, несущую золотые яйца. Судя по наметившейся тенденции, "рынок" способен вообще устранить учащуюся молодежь как категорию, вызванную к жизни модерном, и вернуть общество к упрощенной дихотомии традиционного типа: малолетние дети на одной стороне, рано взрослеющее — запряженное в рутинную профессиональную повседневность — самодеятельное население на другой".
В утвержденной А.Панариным парадигме (очень тесно перекликающейся с концепциями М.К.Петрова) очередная "русская катастрофа" становится и предупреждением всему миру об опасности глобализации по лекалам Запада, и возможным прологом грядущего взлета нашей страны. На мой взгляд, эта "точка роста", оставленная им в наследство, сегодня требует продолжения и развития как ничто другое.