Авторский блог Шамиль Султанов 03:00 3 октября 2006

ЛЮБИМАЯ ДОЧЬ — КОРРУПЦИЯ

№40 (672) от 04 октября 2006 г. Web zavtra.ru Выпускается с 1993 года.
Редактор — А. Проханов.
Обновляется по средам.
Шамиль Султанов
ЛЮБИМАЯ ДОЧЬ — КОРРУПЦИЯ
Этюды системного кризиса
Самая страшная и мучительная казнь всех времен и народов? Ее изобрели в Китае в начале правления последней императорской династии Цин. Это случилось после того, как в очередной раз китайцам надо было преодолевать свой циклический системный кризис.
Особенность этой казни в том, что она, в зависимости от тяжести преступления, оказывалась строго растянутой во времени и могла продолжаться месяц, три месяца, полгода или даже год. Если, например, преступника приговаривали к смерти в течение года, то палач-профессионал должен был обязательно растянуть всю процедуру казни именно на 365 дней — ни больше и ни меньше.
Происходило все это следующим образом. Приговоренного приводили рано утром к палачу, который специальным топориком отрубал у него часть тела, например фалангу мизинца. После этого рана, под наблюдением врача, аккуратно и тщательно прижигалась, затем осужденного отправляли или относили назад в камеру. На следующее утро палач аккуратно отрубал у него следующую часть мизинца, руки, ноги, уха и т.д., опять следовало прижигание и вновь камера. Так что в самом финале казни от некогда красивого и холеного тела высокопоставленного господина оставался лишь кусок прокопченного, чуть вздрагивающего мяса.
Если палач вдруг ошибался, случайно или намеренно (поскольку родственники приговоренного готовы были заплатить очень большие деньги, чтобы прекратить мучения), и убыстрял мучительный срок, то сам автоматически оказывался без головы. Кроме того, преступник никоим образом не мог покончить жизнь самоубийством — за этим тоже тщательно следили.
Главное же заключается в том, что такая изощренная казнь предназначалась только для коррумпированных и высокопоставленных чиновников не ниже губернатора и замминистра, то есть за самое опасное для китайского государства внутреннее преступление. Если на суде вина экс-чиновника доказывалась и обвиняемый вынужден был признаться в преступном "подрыве великих устоев", то палач незамедлительно принимался за свою ювелирно-кровавую работу.
Почему такая казнь китайских высокородных коррупционеров считается в истории самой изощренной и мучительной, понятно. Здесь все более и более гнетущие физические страдания изощренно соединены с психологическими (чиновник ни при каких обстоятельствах не может самооправдаться, даже перед самим собой), моральными (растянутое осознание фатальных последствий своих преступлений для семьи, всего рода и клана), статусными (крушение смысла жизни осознается постоянно в течение всего времени растянутой смерти) и т.д. "Ад здесь и сейчас" — каждый миг для преступника в принципе, становится нескончаемым ужасом.
Для китайского государства (как самого опытного в человеческой истории "субъекта выживания и развития общества") практически всегда борьба с коррупцией считалась наиважнейшим делом. Инстинкт государственного самосохранения, выработанный за несколько тысячелетий китайской истории, всегда безошибочно указывал тамошней элите на главного внутреннего врага. Когда же этот инстинкт выхолащивался и борьба с коррупцией ослабевала или приостанавливалась, то начинались революции, происходили крестьянские восстания, приходили захватчики, менялись династии. Полный набор гнусных шалостей системного кризиса!
…Он ласково смотрел на свою самую любимую дочь, и не мог налюбоваться: с рельефными трупными пятнами, с множеством разбросанных в пространстве и различных по форме глаз, с веселым запахом духов "Танцующая в ночи", с ползающими по всему бесформенному, постоянно расплывающему телу червями телесных желаний. Она, как всегда, была неотразима. Не сосчитать, сколько народов, стран и государств оказались в бездонной могиле истории благодаря ей — коррупции…
Сегодня, надо откровенно признать, коррупция, в той или иной форме (несмотря ни на какие предпринимаемые меры), присутствует во всех странах, и в том числе промышленно развитых. Но только в периоды системного кризиса коррупционный механизм фактически превращается в ядро, суть и смысл разлагающегося государства. Гибкая, хитроумная, коварная самовоспроизводящаяся система общенациональной коррупции создает свои "правила игры", которые де-факто заменяют религиозные принципы, конституцию государства, легитимные законы, общественную мораль, традиции.
Постепенно формируется квазиреволюционная ситуация двоевластия — "кто кого имеет?" — или коррупция общество, или все же общество коррупцию.
По некоторым оценкам, российская коррупционная система насчитывает около 2,5 миллиона членов. Это двести пятьдесят полнокровных дивизий. И даже, если одномоментно арестовать 500 тысяч (что практически, конечно, невозможно), то уже через 8-10 месяцев национальная коррупционная мафия будет полностью восстановлена.
Конечно, коррупция в России всегда была — и при великих князях, и при царях, и при генсеках. Что уж говорить, когда в 70-е годы Генеральный секретарь ЦК КПСС Брежнев получал огромные бриллианты в качестве "искренних подарков" от своих подчиненных: коммунистических руководителей некоторых республик, краев и областей, которые позднее в независимых государствах стали очень-очень богатыми и важными персонами.
Особенно небывалый взлет коррупции начался в период дряхления верховных комвождей: в начале 80-х годов место инструктора ЦК КПСС реально стоило 50 тысяч советских рублей. Первый и последний Президент СССР, будучи первым секретарем Ставропольского крайкома КПСС, получал, по оперативным данным КГБ, по 30 тысяч рублей за каждый гектар, который арендовали на год для выращивания лука приезжавшие из Средней Азии советские корейцы.
Человек слаб, поэтому коррупцию можно только либо контролировать, либо не контролировать. В свое время некоторые знакомые из КГБ рассказали такую примечательную историю. Арестовали по делу "Океан" очень ответственного сотрудника ЦК. Естественно, по обвинению в коррупции. Во время обыска у него дома нашли на антресолях над входной дверью 250 тысяч рублей — огромная по тем временам сумма. Пачки были запиханы в какой-то драный мешок, который лежал среди ненужной домашней рухляди. Высокопоставленный чиновник-коммунист получал взятки, но он боялся их как-то тратить, поскольку сразу же привлек бы внимание многочисленных контролирующих органов, но прежде всего вызвал бы подозрение у своих коллег.
Позднее этого цекиста, по-моему, расстреляли, хотя следователи шутили, что его надо было наградить: набирала силу инфляционная спираль и он, изымая из обращения такие суммы, фактически реально боролся с позднесоветской инфляцией.
Но после 1991 года российская коррупция, возможно, побила все исторические рекорды, став по-настоящему тотальной: она присутствует в Кремле, правительстве, силовых и правоохранительных структурах, в олигархической и губернаторской среде, в Госдуме и региональных парламентах… Как мне конфиденциально рассказывал один губернатор, даже для получения официально выделенных региону бюджетных средств существует соответствующая процедура "отката".
Коррупция любимая, хотя и не единственная дочь могущественного субъекта деградации по имени системный кризис. Коррупция постоянно противопоставляет гниющее государство и слабеющее общество, пожирая государственные органы и доверие людей к государству как "субъекту обеспечения безопасности и развития". Она затаптывает в грязь законы, насилует в извращенной форме социальную мораль, закусывает политической ответственностью, лепит провокационную психологию вседозволенности, заливаясь идиотским смехом, показывает фигу надеждам на реальный экономический рост.
При достижении определенного критического уровня коррупции социум перестает развиваться и разлагается. Сегодня просыпающийся инстинкт самосохранения российского общества начинает настойчиво бить тревогу: по различным опросам, именно коррупция, наряду с ростом цен, считается населением Российской Федерации наиболее угрожающей внутренней опасностью.
Но диалектический парадокс еще и в том, что коррупция также ненавистна и осознается как реальная угроза большей частью самого правящего в России класса. Коррупционная система коварна и жестока: не только не прибавляет безопасности нынешнему истеблишменту, а наоборот, она в любой момент способна взорвать эту иллюзорную безопасность.
Нынешнее российское государство фактически не может стать субъектом стратегического развития именно потому, что оно тотально коррумпировано. Политический режим последние два года пытается что-то делать в плане ограничения масштабов коррупции или, по крайней мере для того, чтобы последствия коррупционного вала не стали фатальными уже в краткосрочной перспективе. Делает это медленно, ненастойчиво, с оглядкой: "шаг вперед, два шага назад". Но таков реальный баланс сил в стране!
"Демократическая" банальность гласит, что путинский режим становится все более и более авторитарным. Неприкрытая ложь, поскольку, по сути, власть в стране по-прежнему делят национальная коррупционная система и Кремль. Какой тут может быть эффективный авторитаризм!
Автор — депутат Государственной думы, фракция «Родина»
1.0x