Авторский блог Александр Ленин 03:00 26 сентября 2006

ОСТЫВШИЙ

№39 (671) от 27 сентября 2006 г. Web zavtra.ru Выпускается с 1993 года.
Редактор — А. Проханов.
Обновляется по средам.
Александр Ленин
ОСТЫВШИЙ
Штрихи к армейской «реформе»
Армия — достаточно большая часть нашего общества, почти все мужское население имело хоть какое-нибудь отношение к этому институту, а в последнее время и женщин в погонах можно видеть то там, то здесь. Но вот престиж Вооруженных Сил почему-то невысок. Если раньше, говоря про царское время, офицерство — это была элита общества, если в советское время офицерство — это была особая привилегированная каста, то теперь это далеко не так. Многие здесь "отбывают номер".
Сафронов шел, глубоко утопая в снегу. Он немного сгибался и постанывал то ли от боли, то ли еще от чего-то, при этом говоря что-то невнятное, наверное, характеризующее его состояние в данный момент. Слегка припухшее лицо говорило о бессонной ночи, его же выражение не говорило ни о чем вообще. Слева, на боку, у Сафронова висела ярко-рыжая кожаная сумка, забитая чем-то мягким с такой силой, что была похожа на колобок. Он шел, сумка внезапно открылась, и из нее выпали джинсы. Сафронов... кажется, его звали, не помню точно, как-то на А: то ли Андрей, то ли Александр... Пусть будет Саша. Он нагнулся, при этом было видно, что он сделал невероятное усилие: видимо, болел живот, а может, тошнило, а может, просто ломило кости, а вдруг — и это самое страшное — всё вместе. Когда он нагнулся, от его шинели отлетела пуговица, шинель распахнулась, потому что пуговица там была последняя. Я и забыл вам сказать, что Сафронов был военным. А точнее — целым юнкером, то есть будущим офицером, гордостью нашей страны, ее защитником. Теперь, получается, мы с чистой совестью можем называть его курсант Сафронов, а то обидится еще. Наверняка парень гордится тем, что носит погоны. Сафронов поднял джинсы и двинулся дальше, он опаздывал на вторую пару занятий. Многие из старшего поколения могут подумать, что это все выдумки, но это не так. Раньше наверняка подобное было невозможно, сейчас возможно все, тем более в Москве. А курсант Сафронов как раз учится в столице государства российского в одном из самых престижных военных вузов, славное и доброе имя которого мы называть не будем. Странно, но военным структурам, когда о них пишут, свойственно обижаться. Поэтому, дабы не обидеть…
Саша Сафронов поднялся на четвертый этаж — там занималась его группа, — запыхавшийся, он еле-еле постучался в дверь. После того, как он ее открыл, перед ним предстал полковник, который читал лекцию, за партами спали человек пятнадцать, человек пять боролись со сном, то окунаясь в непроглядную бездну, то выныривая из нее, пытаясь удержаться на плаву. Трое не спали. "Ха! — закричал один из них. — Остывший! Заваливай!" "Товарищ полковник, разрешите!" — сказал Сафронов, немного сгибаясь, левой рукой хватаясь за живот. "Что разрешите?" — спросил тот его. "Присутствовать", — проговорил курсант Сафронов. Полковник покачал головой и указал на место. Сафронов проковылял и упал на место. Из-под его штанин выглянули полосатые бело-оранжевые носки. Полковник покачал еще раз головой. Думаю, многие понимающие люди покачали бы головой вместе с ним. Есть в армии такое понятие, как форма одежды. Увы, но для курсанта Сафронова, скорее всего, это понятие исчезло навсегда. Прошло полторы минуты, Сафронов мирно спал, уткнувшись в парту головой. Закончились занятия, и Сафронов двинул в направлении дома нетвердым, ломким шагом. По пути будущий офицер зарулил в каптерку к однокурсникам, там они хранили инвентарь для уборки территории и некоторые свои вещи. Видите, каждый военному делу в нашей армии обучается по-разному. Сафронов там курил траву. "Я остываю…" — сказал он, входя в этот чулан. Он снял форму, под его оливковой рубашкой красовалась желтая футболка с огромной надписью "Забей на все!" "Вчера всю ночь ящики грузил, работаю. Теперь остываю, не могу", — продолжал он. Из сумки, которая всегда была с ним, он извлек брюки, пуховик, кроссовки и толстовку. "Ну что, дунем?" — предложил он. Собеседники отказались. "Правильно", — сказал Сафронов. Он взял пустую бутылку Колы 0,5, сделал нехитрый бульбулятор, а потом сделал свое нехитрое дело. "Хе, — сказал он, — понимаете, парни, не мое это, неинтересно мне здесь. А я такой человек, которого нужно поймать на интересе, иначе я не могу. Пойми, Юран, я ведь многое могу, но неинтересно мне. Ну, пробили меня сюда, ну учусь уже третий год. И что? Говорил, что хочу отчислиться. Мне ответили: нет. Теперь мне на все по фиг. Водили на ученый совет, там спрашивали: хочу ли я учиться, вижу ли себя офицером. Не вижу, чуть не закричал я тогда. Все равно оставили. Ну и что мне сейчас делать?"
Зрачки курсанта Сафронова были расширены. У кого-то заиграла мелодия на телефоне, Сафронов начал двигаться ей в такт и уловил какую-то свою. "На прокачку пошел", — сказал Миша.
"Ладно, пора мне!" — сказал Саша Сафронов и пошел. Куда, зачем — он, наверно, еще не знал. Лишь уставшая фигура то появлялась в свете уличного фонаря, то снова исчезала во тьме, останавливалась, чтобы немного передохнуть и снова шла дальше…
Через два с половиной года курсант Сафронов выпустился из вуза, приказом президента РФ ему было присвоено первое офицерское звание лейтенант. По распределению лейтенант Сафронов служит в Москве…
1.0x