СЛОВО О СУДЕ ИГОРЕВЕ

№36 (668) от 06 сентября 2006 г. Web zavtra.ru Выпускается с 1993 года.
Редактор — А. Проханов.
Обновляется по средам.
Павел Былевский
СЛОВО О СУДЕ ИГОРЕВЕ
Суд над лидером «Реввоенсовета» Игорем Губкиным как эпизод развития современного революционного движения в России
В стремительно несущемся потоке времени "дело Игоря Губкина", черту под которым подвел на прошедшей неделе приговор Московского городского суда, представляется чем-то далёким и историческим. Вердикт присяжных гласит: создание Реввоенсовета, подготовка к захвату власти, участие в этом Игоря Губкина не доказаны. Участие во взрыве монумента Николаю Второму 1 апреля 1997 года и минировании церетелиевского Петра тогдашним же летом — доказано, но требует максимального снисхождения, поскольку эти акции помогли предотвратить насильственный вынос из Мавзолея и захоронение тела В.И.Ленина.
Как пояснил адвокат Игоря Губкина Дмитрий Аграновский, выводы присяжных особо показательны, поскольку они — великолепный "социальный срез", тонкий камертон, отражающий общественные настроения лучше и правдивее любого социологического опроса. Потому что судебный процесс — это "момент истины", "пограничная ситуация", где решаются человеческие судьбы, а шутки, позёрство и лицемерие оставляются в стороне. А по внешнему виду и по выражениям лиц дюжина заседателей в зале суда, отобранных по обоюдному согласию обвинения, защиты и суда, больше всего напоминала коллектив пассажиров случайной "маршрутки". Эти самые господа присяжные заседатели сочли убедительным лишь обвинение в сборе "на революцию" средств с членов Молодёжного жилищного кооператива. Что ж, "квартирный вопрос" исстари "портил" москвичей, лишая их трезвого взгляда на жизнь. В итоге, согласно приговору, суммарный срок, который коммунист-революционер должен провести в колонии строгого режима, составил девятнадцать лет.
Нелегальная работа, конспирация и экспроприации, Реввоенсовет, организация "преступного сообщества" с целью восстановления Советской власти, взрывы памятников ненавистным царям, формирование партизанских отрядов, подготовка вооружённого восстания, создание "освобождённых районов" — социалистических республик — переведение подобных фантазий в практическую плоскость, начавшееся десять лет назад, было напрямую связано с именем Игоря Губкина. Сейчас, в мире нынешней квазистабильности, царстве "серых полковников" и околовластных олигархов, всё это кажется авантюрой, прожектом, диким вымыслом, но на деле — это реальная альтернативная история, поток которой временно скрылся в руслах параллельной реальности.
Середина 1990-х — это время, когда свежи в памяти были августовский переворот 1991 года, расстрел Дома Советов в октябре 1993-го, происходил мощный общественный подъём президентских выборов 1996 года, "рельсовая война" и массовое недовольство "дефолтом" в 1998-м. События тех лет — контрреволюционный переворот, расчленение СССР, уничтожение остатков Советской власти, приватизация, ограбление народа гайдаровскими реформами — создавали динамичный дисбаланс, систему неустойчивых общественных диссонансов. Революционная молодёжь сделала открытие: контрреволюция завершена, для реставрации социализма нужно "второе издание" Великого Октября, немыслимое без такого рычага, как боевые структуры "партии ленинского типа". Материализовавшийся возле КПРФ весной 1996 года бывший военный журналист и комсомольский работник Игорь Губкин был человеком, который живо откликнулся на эту потребность и принялся с присущим ему размахом воплощать проект в жизнь.
Были и до Игоря Губкина люди, которые работали в этом направлении. Первым из них стал широко известен и популярен член Революционного комсомола — РКСМ(б) — Андрей Соколов, которого позже обвинили во взрыве памятной плиты царей Романовых на Ваганьковском кладбище. Но именно Игорь Губкин послужил живым двигателем и мощным катализатором формирования нелегальной левой оппозиции. Все последующие "дела": и Новой революционной альтернативы, и "одесское", по попытке создания "в степях Херсонщины" Причерноморской Советской Республики, и ещё многое из того, что пока неизвестно широкой публике или ещё только планируется — так или иначе связаны с этим незаурядным человеком.
Даже непредвзятому человеку видно, что стратегия и тактика защиты полковника Владимира Квачкова, которого обвиняют в покушении на Анатолия Чубайса, воспроизводит принципы защиты, впервые разработанные и применённые несколько лет назад Игорем Губкиным. Линия, в которой объединены задачи революционной пропаганды и интересы юридической защиты, формулируется примерно так: то, в чём меня обвиняют, является не преступлением, а героическим поступком, достойным подражания, но попробуйте доказать, что это сделал именно я.
Критику Игоря Губкина со стороны "левой общественности" можно отметать с порога: все его ошибки и упущения искупаются тем, что "расплачивается" за них он в первую очередь лично. Критиковать Игоря Губкина имеет право лишь тот, кто сделал в этом направлении больше и лучше. Но вряд ли более такой "продвинутый" революционер не проявит снисходительности к первопроходцу: ум и умелость достигаются путём учёбы на чужих ошибках, и ученик, превзошедший учителя, не кичится этим, а остаётся вечно благодарен за науку.
И пусть отсохнут языки у шакалов — "пикейных жилетов" розового цвета, которые облыжно обзывают Игоря Губкина "провокатором". Ни один из людей, кто рука об руку участвовал с ним в революционный борьбе, более того — никто из политических заключённых, получивших многолетние срока, никогда не подтвердит этой грязной клеветы, только плюнет в лицо тем, кто так говорит.
Главной чертой характера Игоря Губкина можно назвать бесстрашие, преодоление страха перед "органами правопорядка" буржуазного государства, разрушение какого бы то ни было преклонения перед авторитетом государственной машины, закона, навязываемых правил. Он лично, своим примером, конкретными совместными делами освобождал души своих соратников от низкопоклонства перед слугами капитала в погонах и без оных, "заражая" бесстрашием всех, с кем общался. "Следователь будет пугать: посажу в тюрьму, а для революционера тюрьма в буржуазном обществе — как дом родной"… Про Игоря Губкина говорили, что он-де "не аскет" — любит и в ресторане вкусно покушать, и не равнодушен к прочим радостям жизни. Но это только подчёркивает силу духа революционеров, которым "есть что терять", но они сознательно идут на жертвы, понимая, на что и ради чего идут.
Отношение молодых — и не только — коммунистов к Игорю Губкину справедливо сравнивали с тем, с которым правоверные встречают мессию. Подобные массовые эмоции надежды, любви, самопожертвования со стороны трудового народа концентрировали на себе на како-то время Виктор Анпилов в 1992 году, Геннадий Зюганов в 1996-м. После провала надежд на "наших людей" в КГБ, армии, милиции, которые должны были остановить контрреволюцию и возродить социализм, именно Игорь Губкин не на словах, а на деле, с присущими ему энергией и размахом взялся в полном объёме за подготовку новой социалистической революции.
Будучи человеком универсальной одарённости, Игорь Губкин умеет сам выполнять любую работу, которую должен уметь выполнять настоящий революционер и по необходимости обучить товарищей. Разработать масштабный проект и локальную операцию, написать теоретическую книгу или блестящую публицистическую статью, организовать издание и распространение массовой газеты, сплотить коллектив единомышленников, выступать с пламенными речами с трибуны и вести грамотную юридическую защиту, стрелять из огнестрельного оружия и фехтовать холодным, собирать и применять по назначению самые хитроумные технические устройства…
Бессмысленно говорить о том, что все революционные начинания Игоря Губкина будто бы "окончились ничем", а сам он и ближайшие соратники оказались на много лет за решёткой. Нет, история не измеряется сиюминутными результатами, "непременным успехом" проспектов курсов бизнес-менеджмента! Великая Октябрьская социалистическая революция была подготовлена десятилетиями революционного движения, поколениями декабристов, разночинцев, народовольцев, тысячами и тысячами жертв, на тот момент и на обывательский взгляд "премудрых пескарей" — совершенно бессмысленных. Да разве высокие образцы революционеров — сами Ленин, Сталин, Дзержинский — неоднократно на личном опыте не изведывали вкус тюремных сухарей и не ощущали “ароматы” параши?
Главный положительный итог воистину титанической работы, возглавлявшейся в эти годы Игорем Губкиным, — формирование в современной России левого подполья, разработка идеологии и принципов пропаганды революционной вооружённой борьбы, создание целой сети "красных правозащитников", системы юридической и социальной защиты политических заключённых. Относительная скромность результатов объясняется крупномасштабностью поставленных задач и тем, что такие дела сразу, одним махом не делаются. Самое главное, что начала высшей творческой продуктивности, массового героизма и самопожертвования, дивный фермент пробуждения массовой энергии, из сфер мечты и проектирования трансформировались в материальную "завязь".
"Просидит" ли Игорь Губкин до конца все девятнадцать лет? Смирения и покаяния от людей его типа буржуазным властям не дождаться — а значит, не будет ни помилования, ни амнистии, ни условно-досрочного освобождения. Новые большие проблемы породила "чёрная пятилетка" 1999-2004 годов, когда в результате взрывов жилых домов, захвата зрителей мюзикла "Норд-Ост" и школы в Беслане жертвы террористов и "контртеррористических" операций из числа ни в чём не повинных мирных граждан стали исчисляться сотнями. Пусть от всех приписываемых левым взрывов царских монументов и приёмных ФСБ физически реально не пострадал ни один человек, тем более невинный, — всё равно боевая работа "левых" лукаво квалифицируются следствием и судом по статье "терроризм". И недавнее негласное распоряжение Верховного суда РФ закрыло для всех осуждённых по такой статье хоть какие-то надежды на снисхождение.
Ждать долгие годы невыносимо — в особенности потому, что здесь, на воле, Игоря Губкина всем нам сильно не хватает. Стране нужны герои, великие творцы и созидатели, а процветают хищные стяжатели и серые чиновники. Втайне жаждет бунта внешне тихое, законопослушное население, готовое прийти, по приказу начальства, вешаться "со своей верёвкой". Оппозиции, в том числе левой, где на виду словесные бунтари и бумажные ниспровергатели, катастрофически не хватает "драйва" — ума, страсти и воли. Поэтому судьба должна хранить его и ему подобных от подментованных "козлов", готовых за лишнюю пайку маму родную зарезать. А ещё лучше, пусть двери темницы перед Игорем Губкиным раскроет некое чудо: крутой поворот истории, революционные перемены, или, на худой конец, даже успешный побег.