СПЛОЧЕНИЕ ДЛЯ ОТПОРА

№35 (667) от 30 августа 2006 г. Web zavtra.ru Выпускается с 1993 года.
Редактор — А. Проханов.
Обновляется по средам.
Сергей Батчиков
СПЛОЧЕНИЕ ДЛЯ ОТПОРА

Подход к пониманию современного кризиса России через выявление угроз обещает быть плодотворным. Угрозы — вещь вполне реальная, они описываются в осязаемых понятиях, их можно увязать с историческим опытом, который отложился в нашей коллективной памяти. Люди, независимо от их идеологических установок и образовательного уровня, думают об угрозах, и тут есть основа для общественного диалога.
Подходы к теме угроз могут быть разными. Иногда берут конкретное явление или процесс, в которых таятся угрозы для России как страны, государства, народа или культуры, и обсуждают их как целостные системы. Например, резко снизилась рождаемость и подскочила смертность в России, возникла угроза демографической катастрофы. Она неизбежно ударит по всем сторонам нашей жизни и по всем социальным группам. Эту проблему надо изучать и обсуждать.
Но как только ее встраиваешь в контекст нашего кризиса как более обширной системы, становятся видны более глубокие слои, мы опускаемся на более фундаментальный уровень причинно-следственных связей. Мы видим, например, что само по себе снижение доходов населения и другие материально-бытовые последствия катастрофической "реформы" 90-х годов недостаточны, чтобы вызвать такое изменение демографических процессов. Сильнее всего снизилась рождаемость вовсе не в тех регионах и социальных группах, где самые низкие доходы. И семьи с тремя детьми относятся к самой бедной категории населения, видимо, не потому, что имеют троих детей. Часто даже наоборот — троих детей заводят семьи как раз из бедной части населения. Может быть, в этой части населения дети просто считаются более важной ценностью, чем высокий доход. Но если так, то программа повышения рождаемости посредством денежного поощрения принципиально не изменит ход процесса, хотя, несомненно, улучшит положение многодетных семей.
Я говорю это не в порядке дискуссии по проблеме рождаемости. Проблема эта сама по себе важна, но необходимо видеть и ее подоснову. Оказывается, источник угроз лежит глубже, а снижение рождаемости — симптом более обширной и тяжелой болезни всего общественного организма. Принимая срочные меры для ослабления симптома, нельзя откладывать выявление и лечение болезни, которая этот симптом вызвала.
Когда заходит речь о демографии, то эксперты обращают внимание на то, что главной причиной и высокой смертности, и низкой рождаемости являются вовсе не материальные трудности, а тот духовный слом, который вызвала, с конца 80-х годов, попытка заменить все главные устои нашей культуры. Нет смысла перечислять все традиционные ценности и представления, которые грубо разрушались ради того, чтобы переделать Россию в рыночное общество, основанное на конкуренции и культе наживы. Этот тяжелый удар по всем священным символам, по памяти и даже по бытовым традициям сильнее всего ударил по русским.
Другие народы России в большей мере, чем русские, смогли закрыться от этого удара своим этническим национализмом, укреплением общинно-родовых связей, своей религиозностью, более закрытой от идеологической машины западников. Но разрушение духовного каркаса той большой нации, которая уже сложилась в Советском Союзе, конечно, ударило по всем. Просто этот удар на периферии действует медленнее, чем в ядре. Однако долгосрочные последствия постепенной деградации могут быть очень тяжелыми. Кстати сказать, в духовном плане реформа стала разрушительной и для тех народов, которые, казалось, были рады краху СССР и благополучно "приняты в Запад". Например, в Литве доля детей, родившихся вне брака, с 1991 г. стала неуклонно расти и за десять лет возросла в 5 раз.
В последнее время в обиход входит понятие "центральная мировоззренческая матрица" — совокупность главных представлений о мире и человеке, которые составляют ядро национальной культуры. На этой матрице из поколения в поколение происходит воспроизводство народа и нации. Именно по этой матрице нашего народа в 90-е годы был нанесен тяжелейший удар. Это было сделано совместными силами государственной машины, внутренних антисоветских групп и внешних геополитических противников России. Отход государства от участия в этой войне с народом, который наблюдается после 2000 г., еще не превратился в активное противодействие этой войне, хотя, конечно, изменил соотношение сил.
Сходный в своих принципиальных моментах кризис пережил русский народ в начале ХХ века. Проходил он тяжело: пьянство, и преступность внизу, коррупция, измена и оккультизм наверху. "Если Бога нет, все позволено", — сказал об этом времени Достоевский. Все это видели, но верхи ничего сделать не могли, ибо были повязаны своими сословными и классовыми интересами, корпоративными и масонскими обязательствами. Для массы народов остался один выход — революция. Странно, что наши "белые" патриоты не видят, что это был последний путь к спасению, когда "мягких" средств уже не оставалось.
Советское общество с 60-х годов тоже переживало мировоззренческий кризис. Но новое поколение номенклатуры решило его не преодолевать, а использовать в своих корыстных целях. В результате мы втянулись в катастрофу, которая поражает своей безысходностью. Возник раскол в отношении главных принципов бытия — и никакого проекта, никаких возможностей диалога.
Обнадеживает то, что общество в целом, и особенно его самая дееспособная часть, трезво оценивают суть и масштаб угроз. Большие исследования, проведенные начиная с 2002 г., показали, что в масштабах практически всей территории РФ граждане примерно одинаково видят структуру угроз и выделяют в ней три примерно одинаковые по значимости блока: кризис власти и правления (около 35%); потеря российским обществом смысловых координат своего развития (31%); гегемонистская политика США и их стремление к мировому господству (30%). Но это и есть выражение кризиса мировоззрения, государственности и положения в мире. Все остальное — следствия.
Как, например, можно ожидать высокой рождаемости, если даже в Москве 50% опрошенных первой проблемой назвали "страх за свое будущее, будущее своих детей" (а в Северной Осетии — 60%, и это еще до событий в Беслане). Главной угрозой для страны в целом в Москве назвали "цинизм, равнодушие, отказ от духовных ценностей народа" (39%), а в Северной Осетии "наркоманию и алкоголизм" (65%). Ведь это — по-разному выраженная одна и та же угроза. К ней же примыкает и следующая по значимости в восприятии населения угроза — "рост преступности и насилия" (32% в Москве, 42% в Осетии).
Самое главное, что выявили эти исследования, это практически единое для всего общества видение сущности главных угроз. Второй вывод — практически единое мнение о том, что эти главные угрозы являются следствием изменений, произошедших в жизни общества после 1989 г. Это признают и те, кто материально выиграл от реформ, и те, кто впал в бедность. Это значит, что угрозы эти имеют не узко социальный, а общенациональный характер. Удар нанесен по основным жизненным ценностям всего населения России. "Внизу" люди уже это поняли, а до политиков доходит с трудом.
Ведь если ядро общества осознало угрозу как фундаментальную и общую, то на этой основе оно и может сплотиться для выработки национального проекта, а затем и пакта о приемлемых социальных механизмах преодоления кризиса. Именно здесь, а не в "оранжевых" спектаклях, — главное приложение сил для патриотической оппозиции.