ИНАКОПИШУЩИЕ

№31 (663) от 02 августа 2006 г. Web zavtra.ru Выпускается с 1993 года.
Редактор — А. Проханов.
Обновляется по средам.
Владимир Бондаренко
ИНАКОПИШУЩИЕ

Прочитал присланный пресс-секретарем из федерального ведомства по печати пресс-релиз по Пекинской книжной ярмарке, где на этот раз почетным гостем будет Россия. Сообщается в этом релизе и о вышедшей в китайском издательстве "Народная литература" "Антологии современной русской прозы". Надо же, за два месяца одно и то же издательство выпустило две разных антологии современной русской прозы... В той, нашей, с моим послесловием и предисловием Валерия Ганичева, авторы: Валентин Распутин и Леонид Бородин, Юрий Поляков и Михаил Иванов, Владимир Личутин и Александр Сегень, Вячеслав Дёгтев и Владимир Крупин, — около сорока наших русских писателей. И расходится она в Китае достаточно прилично. Но представлять на пекинскую ярмарку русскую литературу повезут почему-то только другую антологию и совсем других авторов: Василий Аксенов и Александр Кабаков, Дмитрий Быков и Владимир Маканин, Асар Эппель и Татьяна Толстая... Мы как бы из другой страны, из другой литературы, неведомой нашему родному правительству. Восемьдесят процентов писателей России, состоящих в нашем Союзе писателей, явно не замечаются путинскими чиновниками по культуре. Так же не замечается и сам народ. Зато не пожалели путинские чиновники от культуры, федеральное агентство по печати, народных бюджетных денег. Зная, что выходит большой сборник писателей-традиционалистов, вдогонку заслали в китайское издательство "Народная литература" уже за счёт бюджета еще один столь же увесистый сборник, но состоящий из своих, космополитических, далеких от следования национальным традициям и живущих в основном не в России писателей. Но в нынешнем Китае популярны по-прежнему прежде всего писатели из нашей Вселенной. После парижской и франкфуртской ярмарок с крайне тенденциозно составленными делегациями писателей чиновники из ведомства Сеславинского ссылались хоть на то, что, мол, сами французы требуют только либеральных писателей, мол, сами немцы издают только Виктора Ерофеева или Дмитрия Быкова. Наталья Иванова пишет в злобной статье "Лютые патриоты": "...Звали тех, кого переводили во Франции, именно по этому принципу и составлялась литературная делегация". Так почему же этот принцип не соблюли на этот раз? Почему не послали тех, кого чаще всего переводят в Китае, кого награждают китайскими премиями? В Китае за последние годы издали и признали лучшими книгами года Валентина Распутина и Александра Сегеня, Александра Проханова и Юрия Полякова — вот их бы и послать на ярмарку. Нет. Ибо они "инакопишущие". Вот и едут по-прежнему представлять Россию на пекинскую книжную ярмарку граждане США, Швейцарии, Великобритании и так далее. Китайцы вежливо не отказываются, хотя прекрасно понимают — это все равно, если бы официальную писательскую делегацию Китая возглавил бы на московской ярмарке диссидентствующий нобелевский лауреат из Парижа Гао Синьцзянь. А интервью всей российской прессе от имени Китая давала бы "крошка из Шанхая", после запрета её разудалых книжек перебазиро- вавшаяся со своей бульварной эротикой в США Вэй Хой... К ним впридачу рекламировал бы свои книжки бывший китайский солдат, американец Ха Чжин. Но не унижаем ли мы такой "избранной делегацией" сам Китай, по-прежнему делающий упор на свою самобытную национальную культуру? И что напишут о Китае, вернувшись с ярмарки, Василий Аксенов и Дмитрий Пригов? Неужто воспоют великодержавный ханьский шовинизм?
Наша нынешняя культурная политика, от Швыдкого до Сеславинского, не приемлет русскую национальную культуру в любом её выражении, не приемлет русскую традиционную реалистическую литературу. Они для путинского режима — чужие. Не так пишут, не о том пишут.
Все издательства заполнены и переполнены пусть даже и яркой, но пустой болтовней или такими же пустыми филологическими опытами. Для одних читателей, начиная с нашего невежественного президента — лучший писатель — это абсолютно бульварный Эдвард Радзинский, осознанно променявший свои сложные психологические пьесы на компилятивный пересказ всех сплетен о царях и императорах. А также Оксана Робски, Борис Акунин.
Для других читателей, подлаживающихся под западные мерки, лучший писатель — это давно исписавшийся и с позором смывшийся из Америки, где его никто не читал, Василий Аксенов. А также Дмитрий Пригов, Татьяна Толстая, Виктор Ерофеев, для самых высоколобых — Михаил Шишкин. Но никогда эти писатели не будут близки народу. Они — чужие для него.
Рано или поздно очухавшийся читатель заставит издательства повернуться лицом к "инакопишущим", к традиционному русскому психологизму, к реализму, к литературе сострадания и жалости, любви и надежды. В конце концов, и на Западе не все забыли про реализм: дали же в 2003 году нобелевскую премию за абсолютно реалистический роман южноафриканцу Кутзее.
Сегодня эти лучшие русские писатели, о чем бы они ни писали, находятся по отношению к власти в оппозиции. Среди них, кстати, почти нет таких уж яростных бунтарей. Все они могли бы сегодня сказать словами Андрея Синявского, что у них с властью расхождения стилистические. Не приемлет власть нынешняя задушевного разговора с читателем, боится этого разговора. Тип такого художника описан в повести Николая Дорошенко "Запретный художник". Русский традиционный писатель и на самом деле нынче — запретный художник для идеологов режима. Владелец салона, человек с тонким вкусом, говорит художнику Шадрину: "Было же когда-то принято беспредметную живопись не замечать... А теперь установка появилась, чтобы реалистический портрет или пейзаж сменился каким-нибудь кичем, чтобы мастерство и талант заменила примитивная стилизация... Вместо содержания нарочитая пустота... Всё, что для культурного человека было запретным, стало нормой, а то, что для культуры всегда было основой, стало запретным! Такая идеология у нашего государства... Мы живем теперь в посткультурном времени. Вот и вы, извиняюсь, являетесь теперь художником запретным лишь потому, что вы художник настоящий!.. Если есть культурная революция, то есть у революционеров и список запретных имен. И, как сам я уже убедился, ваше имя — самое, может быть, запретное...".
Такими же запретными для всех модных издательств являются Валентин Распутин и Василий Белов, Борис Екимов и Василий Дворцов. Впрочем, и солженицынский круг принимается в этом обществе с большой неохотой. Сквозь зубы цедят — Олег Павлов, Алексей Варламов, Михаил Тарковский. Тоже — "инакопишущие". Внутренние эмигранты по отношению к нынешнему режиму. Священник из повести "Запретный художник" простодушно рассуждает: "Если художник только свои фантазии показывает, только себя самого стремится выражать, если человека или облако, которых Господь сотворил такими, какие они есть, художник переиначивает на свой лад, это значит, что он, как падший ангел, бросает вызов Богу, пытается сотворить собственное мироздание. И это тяжкий грех. А если художник в красоте человека и во всем, что Господь сотворил, признает красоту высшую, единственную, то такой художник Богу угоден...".
Я бы добавил, что, кроме красоты Божьего творения, в реализме изображаются наяву все страсти людские, передается вся аура нашего общества. А вот это-то нынешнему фальшивому обществу и не надобно. Ему нужна пустая развлекательная литература для масс и занимательные головоломки для элиты. Будить народ горькой правдой о них никакой Швыдкой не позволит.
Тот, кто обречен на реалистическое суровое "инакописание" — обречен на несладкую жизнь запретного художника, каким бы мирным и послушным он в жизни ни был. Вот и прозябают в безвестности такие мастера, как Владимир Личутин, Виктор Потанин, Николай Скромный, Петр Краснов, Вера Галактионова, Александр Сегень. Его последний роман "Поп" — это еще один тип запретного человека. И до каких же пор мы будем в России запретными? “Инакопишущие” становятся автоматически инакомыслящими, каких бы общественных и политических взглядов они ни придерживались. Но кому в России нынче нужны эти новые русские национальные диссиденты? Кому нужны продолжатели великих литературных традиций? Разве что великому Китаю, и сколько бы бригад Аксеновых и Радзинских к ним не посылали, издавать они будут для своих читателей наших "инакопишущих". А это миллиард читателей, как заметил в своей "Китайской ловушке", опубликованной в июньском номере "Дня литературы", Валентин Распутин. Значит, еще повоюем!