№31 (663) от 02 августа 2006 г. Web zavtra.ru Выпускается с 1993 года.
Редактор — А. Проханов.
Обновляется по средам.
Эдуард Сырников
ИКРА И КВАДРАТ
Я закусываю чекушку водки красной икрой. Чайной ложкой, как манную кашу, закидываю в рот холодные самоцветные шарики. Двести пятьдесят дешёвой косорыловки местного разлива и грамм триста икры, которая ещё вчера готовилась стать рыбой во чреве матери своей — горбуши.
Передо мной когда-то бывший цветным чёрно-белый "Рекорд", транслирующий ток-шоу "Культурная революция", с бывшим министром культуры в роли ведущего.
Вообще-то он не похож на министра культуры, даже бывшего — я больше похож на министра культуры. А этот плоско и не к месту острящий тип больше похож на стареющего Винни-Пуха Конотопского разлива. Но я не министр культуры, я — браконьер, злодей, враг всего прогрессивного и цивилизованного человечества, "Гринпис" и лично доктора Дулиттла.
Слово-то какое страшное — браконьер! Браконьер — это почти контрабандист, а контрабандист — террористу друг, товарищ и… контрабандист.
А по мне — хорошо, нравится мне. Ты охотишься, за тобой охотятся, темнота, тишина, шепоток напарника, сигарета в кулаке за пазухой. Смотришь, слушаешь, шорох, хруст — пригнулся, затих, оглянулся. Осторожно, без плеска раздвигаешь болотниками воду, чёрную, холодную, тайную и страшную, как квадрат Малевича.
Вот и месье Кончаловский, приглашённый б/у министром на "Культурную революцию" (истаскали слово "революция" — хорошее, значит, слово, подсознательно желанное и для гортани приятное) разглагольствует про "Чёрный квадрат". Не искусство это, говорит, не тайный он и не страшный, а просто чёрный, квадратный и очень дорогой.
Я чуть икрой не поперхнулся. Убедительно так говорит, в смысле делает убедительное лицо, голос и жестикуляцию. Умеет, не отнять. Но ты, дядя, брось, оставь своё лицо и голос творческой и технической интеллигенции, а мимику и жесты — рабочим и крестьянам. А я, деклассированный элемент, сам всё знаю. Я учёный малый, дяденька, я за примат содержания над формой, аргумента над эмоцией. А аргументы у этого светила синематографа — как у тупой бабы, голосующей сердцем. Аргументы у него, кстати, всё вокруг сердца и крутятся, да ещё вокруг денег.
Итаааак! Аргумент номер один— "Настоящее произведение искусства воздействует непосредственно на сердце (на тот самый сердечный клапан, которым нас призывают голосовать, хотя результаты таких голосований обычно плачевны). То есть если объект не воздействует непосредственно на эмоцию, то это не творчество, а сплошное умствование и надувательство".
Даже как-то неловко — взрослый человек, режиссер… Краснею... позовите какого-нибудь восьмиклассника, пусть объяснит …Что воздействовать на это самое сердце (эмоции) можно методами, далекими от художественных. Например, один только вид Путина (тогда ещё не совсем президента) у некой актрисы вызвал такую бурю эмоций: "Ну, мужик, мужик"!
И плакат с Джонни Деппом вызовет у старшеклассницы куда больше чувств и романтических мечтаний, чем лицезрение полотен Гогена в подлиннике. Хотя и Путина, и плакат с Джонни вряд ли назовёт искусством даже Кончаловский.
Но нет! "Черный Квадрат" можно понять только мозгом, а значит — это не искусство.
Да должен же, чёрт возьми, режиссёр знать, что на эмоции воздействовать всегда гораздо легче, чем на разум! Человек со столь убедительным морщинистым лицом должен знать или догадываться, что только переживание, пропущенное через разум, имеет серьёзный эффект и оставляет долгие, значительные последствия!
А есть ещё такая штука, которая называется “понимать произведение”. Берём мозг, если он есть, закладываем в него информацию, человек думает (если умеет), понимает (если может) — и тогда с ним может случиться и катарсис, и метанойя. А когда это происходит, то всему ливеру, который видный режиссер называет сердцем, мало не покажется! Понимать, а потом чувствовать, но понимать — это для homo sapiens.
Аргумент номер два: "Художественное произведение тяжело повторить, сложно, — уметь, мол, надо, а "Черный Квадрат" без труда нарисует, скопирует даже восьмиклассник".
Толян, сидящий под репродукцией "Наездницы", напротив коврика с лебедями, радостно хлопает по столу мозолистой ладонью. Его мысль, задавленная многолетней непосильной работой и беспросветным бытом наконец-то слилась в экстазе с мыслью "творческой элиты". Впрочем, редкий Толян долетит до канала "Культура" (в слово "культура" я вкладываю весь свой сарказм), а уж Толян, долетевший до "Культурной революции", тут же становится героем былин и преданий о сказочных богатырях.
Ладно, зовём восьмиклассника. Восьмиклассник (нервно): "Практически любое художественное произведение, если речь идёт о живописи, может "скопировать" при помощи сканера и цветного принтера практически каждый…" А выпускник "Строгановки", "Мухи" и прочих заведений, из которых бежал, смазав пятки подсолнечным маслом, святой Винсент Ван Гог — и вручную... Молодой Ван Гог был ещё при ушах, но уже смекнул, что к чему.
Со всех сторон убедительно и авторитетно шипели профи, рисовальщики, барыги от живописи: "Мазня, эдак каждый может, “Мурку” давай с аполлоном бельведерским"! Обернули рыла против щедро сыплющего бисер гения, и погнали — к бритве, безумию, пистолетному выстрелу в бессмертие.
А вечно мёртвые любовно и аккуратно, чтоб не посыпались лак, труха и позолота, развешивают по стенам наездниц, лебедей и медведей.
Так вот, продолжает восьмиклассник: "Ни я, ни вы не сможем качественно перерисовать "Явление Христа народу" или лебедей у фонтана. Что ни в коей мере не приближает Иванова к лебедям, а меня к вам!"
Последний довод светила российского синематографа настолько актуально-идиотский, что восьмиклассник краснеет вместе со мной и идет звать наглого, хулиганистого пятиклассника, члена НБП со второго класса лесной школы.
Довод: "Зрители в Третьяковке голосуют ногами, сами решая, что искусство, а что — нет. Больше бродят и дольше стоят в залах с Шишкиным, Левитаном, а не у Малевича".
Пятиклассник: "Это типа о рейтинге? Народ уже давно "решил", что важнейшим из искусств является "Аншлаг". Вот и шёл бы туда, дядя! Там бы на пару с известной тётей (с говорящей фамилией "Дубовицкая") и похихикали бы над "непонятным" авангардом”.
А если в "Третьяковке" сделать зал с групповыми фотографиями котят? Кто всем рекордам свои гордые даст имена? Шишкин, Левитан, Малевич или Барсик, Мурзик и прочие котятки-щенятки? За что проголосует зритель ногами, сердцем, пятой точкой?
Но, в конечном счете, дело не в вечном споре "авангарда" и "традиции". Дело в серьезности. Когда вконец изолгавшиеся позеры-приспособленцы с пустыми, как выеденные яйца, глазами легковесно и безапелляционно рассуждают о серьезных вещах, изрекают пошлости и поучают темный народ, хочется метнуть жирной икрой в самодовольную физиономию "консерватора".
Мы оба, в силу особенности наших профессий, частенько едим икру. Только я — красную, а он — черную. Мы разные люди.
остров Сахалин
1.0x
