ЭТЮДЫ СИСТЕМНОГО КРИЗИСА

№30 (662) от 26 июля 2006 г. Web zavtra.ru Выпускается с 1993 года.
Редактор — А. Проханов.
Обновляется по средам.
Шамиль Султанов
ЭТЮДЫ СИСТЕМНОГО КРИЗИСА

Новалис, очень странный поэт и изысканный романтик, когда-то давно меланхолично написал: "Прошлое — это тот период времени, когда люди ничего уже не могут сделать, но питают иллюзию, что все знают. Будущее — это тот период времени, в отношении которого люди ничего не знают, но питают иллюзию, что все там могут сделать. Настоящее — это тот период времени, когда прошлое переходит в будущее и одни иллюзии сменяются другими".
Все, что возникает, рано или поздно начинает изменяться, трансформироваться, исчезать. Все, что появляется во времени, то рано или поздно и исчезает во времени. Но по разному. Маленький желудь исчезает, дав жизненную энергию, жизненный импульс появлению могучего в будущем дуба. Но ведь маленький желудь может и просто сгнить в смрадном болоте, ничего после себя не оставив.
Всегда есть мистика, невыдуманная конспирология в тайной логике появления и исчезновения государств, империй, стран. Люди в своей бурлящей, как свежая брага, важности могут обвинять и проклинать в этом появлении и исчезновении дьявола или масонов, ЦРУ или революционеров, идеологии или религии, КГБ или предателей, партии или тайные общества, прозорливость или глупость лидеров, безволие и пассивность народов или элит. И, наверное, многое еще.
Можно оптимистично сказать: "Вперед к победе коммунизма!" Можно пессимистично утверждать: "Время никого не любит и никого не ненавидит. Время пожирает всех". Можно мрачно заявить (по крайней мере самому себе):
"Сатана играет с богом в карты,
Короли и дамы — это мы!
В ручках бога — простенькие карты,
Козыри же все — у князя тьмы!"
Возможно, нигде так последовательно не проявляется некая целенаправленная, но надчеловеческая сила-поток как в системных кризисах, через которые и совершается таинство трансформации социальных, политических, государственных, имперских систем либо в нечто относительно новое, либо в ничто.
Эта серия заметок посвящена системномуо кризису — странному, мистическому существу, которое незримо управляет людьми, никуда при этом не прячась.
ЧТО ЭТО ТАКОЕ И ПОЧЕМУ ЕГО СТАРАЮТСЯ НЕ ЗАМЕЧАТЬ?
Системный кризис — это постепенное, но неуклонное, неуправляемое людьми, корпорациями, государственными институтами нарастание, усиление дисфункций, проблем, ошибок во всех сферах данного социума (страны, общества, государства и т.д. и т.п.). Системный кризис — постепенное формирование, развитие, упрочение саморазвивающейся системы противоречий, когда сама эта система противоречий становится самостоятельным и очень важным субъектом, действующим то открыто, то скрыто.
Все попытки решения отдельно взятых проблем (экономических, социальных, политических, властных, психологических, идеологических, интеллекту- альных и т.д.), вне их системной взаимосвязи с другими противоречиями, неуклонно, целеустремленно ведут к дальнейшему нарастанию конфликтного потенциала системного кризиса. На первый взгляд всех обывателей и истинных любителей от политики представляется, что правители и власти правильно говорят, правильно принимают решения, правильно действуют.
Но рано или поздно становится ясно, что толку мало: в лучшем случае проблема (или проблемы) загоняются вовнутрь. В худшем же случае (что происходит, к сожалению, гораздо чаще) вновь и вновь возникает эффект негативной системной мультипликации. Даже, казалось бы, успешное решение одной отдельной проблемы неизбежно ведет к обострению целого ряда других противоречий. Например, стимулирование экономического развития при фактическом игнорировании проблемы системной коррупции неминуемо ведет, к росту такой коррупции, а в конечном счете, к росту неуправляемости и дальнейшему осложнению всего экономического положения уже в среднесрочной перспективе.
Возможно, самым существенным парадоксом системного кризиса является то, что лидеры, властвующие режимы, правящие политические классы, очень часто и оппозиционные силы, да и сами общества отказываются осознавать и признавать кризис данного социума именно как системный.
Есть несколько непростых причин, объясняющих этот феномен.
Во-первых, системный кризис не только и не столько следствие прошлых недочетов, ошибок и преступлений. Сам по себе такой кризис это доказательство или указание на некомпетентность, неэффективность и, следовательно, в конечном счете, историческую нелегитимность актуально существующей государственной власти. В этом смысле, в этом контексте, системный кризис — это, прежде всего, фатальный кризис власти, которая не способна нести ответственность за реальное настоящее и будущее.
С этой точки зрения, коммунистическое государство, коммунистическая власть в Советском Союзе исчезла, умерла, почила в бозе не в 1991 году, а года за три-четыре до этого, когда правители, правящий класс перестали окончательно, даже на словах, отвечать за настоящее и будущее СССР, его народов, его духа. Поэтому горбачевский режим, в который выродилась коммунистическая власть, никто и не защищал: кто же будет защищать труп.
При всем своем многообразии, системный кризис доказывает очень простой, но важный факт: государственная власть — это власть, когда она несет ответственность за все общество. Если нет такой ответственности, то это уже трупная виртуальность, могильный фантом, который просто забыли похоронить.
Во-вторых, системный кризис, в ценностном смысле, это, с одной стороны, проявление острого кризиса "смысла существования, смысла жизни" и личности, и общества в целом. Но, с другой стороны, это и устойчивая неспособность власти, оппозиции, контрэлиты сформировать или предложить альтернативную, позитивную концепцию такого "смысла". Иначе говоря, предлагаемые идеологические, культурные мифологемы, способные поддерживать стратегическую самоидентификацию данного общества, почему-то оказываются неэффективными.
Отсюда и возникает парадокс: "если нет смысла умирать, то это еще не значит, что есть смысл жить".
В-третьих, при системном кризисе традиционные объясняющие и прогнозирующие социальные и политические теории, парадигмы, концепции, модели перестают эффективно работать, постепенно и неуклонно превращаясь в виртуальные ценности и иллюзии. В лучшем случае политическая воля, интеллектуальные усилия концентрируются на некой отдельной сфере: безопасность, экономика или внешняя политика. Соответственно общий уровень осознания сложнейшей системы развивающихся кризисных процессов все более отстает от скорости изменений во внешней среде.
В целом же наиболее типичной реакцией правящих классов и групп в процессе системного кризиса становится широко известный "синдром страуса".
Таким образом, системный кризис сам по себе является индикатором растущего разрыва между принципиально новым уровнем проблем и интеллектуальным уровнем властных институтов, элит, лидеров.
В рамках системного кризиса постоянно размывается разница между властью и оппозицией: перманентное ослабление официальной власти сопровождается одновременно еще более сокрушительным ослаблением оппозиции, неспособной сформулировать и предложить системную позицию.
Это своего рода чудовищная босхианская политическая фантасмагория, когда интеллектуальная и волевая импотенция виртуальных контрэлит, оппозиционных групп и т.д. зловеще гармонирует, дополняет нравственную и политическую деградацию властных групп.
В нынешней России в наиболее последовательном и открытом виде такая фантасмагория проявилась в 1996 году.
Наконец, в-четвертых, общество, страна, государство, социум в целом также обычно отказываются признать и начать принципиально иначе реагировать на системный характер кризиса. Ведь в этом случае необходимо приступить к кардинальному переосмыслению и переформатированию ключевых ценностных тем, связанных с глубинным, возможно, сакральным смыслом жизни, со сложнейшими процессами самоидентификации общества, нации, государства, с поиском принципиально новых ответов на извечные вопросы: "кто мы?", "откуда мы пришли?", "куда мы идем?".
Обезлюдение российского пространства, проблема т.н. "русского креста" — это не столько и не только демографическая, экономическая, социальная, культурологическая или какая-либо еще проблема. Вымирание народа это следствие продолжающегося системного кризиса. И здесь ключевым звеном является кризис смысла жизни. Русский крест, возможно, исчезнет, если начнется возвращение этого смысла жизни.
В принципе, системный кризис завершается одним из двух способов:
— качественной трансформацией общества в кардинально новое системное состояние, переходом в принципиально новую фазу существования (например, Россия после гражданской войны 1918-1921 гг. и революции, которая произошла в рамках этой гражданской войны, трансформировалась в советскую Россию),
— или полной катастрофой и элиминацией (цивилизационной, культурной, ценностной, политической, иногда физической) социума; эта катастрофа может быть растянута во времени и не восприниматься именно как катастрофа большинством конкретных индивидов (исчезновение Западной Римской империи, Византии) или же быть предельно форсированной (ликвидация Советского Союза в 1991 году).
Иначе говоря, системный кризис неминуемо ведет:
— либо к появлению принципиально нового состояния, принципиально нового объекта, принципиально новой системы;
— либо к полной ликвидации старой системы и расчистке жизненного пространства.
Однако любая большая социальная система (государство, страна, цивилизация) находится, существует в некой глобальной среде, которая в значительной, если не решающей степени определяет закономерности внутреннего системного кризиса.