ЭХОЛОТ ФЕСТИВАЛЯ

№28 (660) от 12 июля 2006 г. Web zavtra.ru Выпускается с 1993 года.
Редактор — А. Проханов.
Обновляется по средам.
Алексей Юсев
ЭХОЛОТ ФЕСТИВАЛЯ

Завершился двадцать восьмой Московский Международный Кинофестиваль. И хотя еще до начала он омрачился скандалом: немецкий режиссер Михаэль Ханеке отказался от заранее согласованной с организаторами ММКФ роли председателя жюри, — всё же это не сказалось на работе судейского органа и уровне его оценок конкурсантов. Польский режиссер Анджей Жулавски, долгое время живущий во Франции, заменил Ханеке на посту председателя и сразу заявил о своей непредвзятости и непримиримости. В результате мое личное мнение полностью совпало с присужденными наградами по основным категориям.
Главный приз, "Золотой Георгий" достался выходцу из Африки, пожившему в Швеции и США, Кариму Отману за работу "О Саре". Сюжет, на первый взгляд, выглядит уже приевшимся шаблоном: женщина и мигрант. Как правило, такие фильмы делаются в рамках программ "Профилактика ксенофобии" или "Выработка толерантности к гастарбайтерам". В подобных фильмах обязательно представитель местного населения сперва ненавидит "чужого", а с течением времени меняет свое мнение на противоположное и даже женится (выходит замуж), рожает детей и т.п. Как правило, подобные конъюнктурные постановки отличает общий низкий уровень — так как идеи, которые они несут, искусственны и не соответствуют действительности. Мастера режиссуры за такое не берутся, и в итоге снимают подобное бесталанные ремесленники, которые от лживости материала производят совсем уж тошнотворные поделки. Кидаю в систему, порождающую подобных химер, камень, пущенный ими в сторону идеологизированного советского кино. Ничем не лучше, господа! А время еще покажет, что более ценно для искусства: советский авангард или современный Голливуд. В этом отношении Карим Отман, как человек познавший систему миграции не понаслышке, показывает в фильме все предельно правдиво. По его словам, когда он очень давно эмигрировал в Швецию, то был первым негром в городке, — а теперь их, по словам натурализовавшегося режиссера, тьма. В центре фильма — судьба типичной шведки Сары, чьим идеалом жизни является работа и типичное для благополучной европейской жизни мещанство. В обществе с подобными идеалами любая искренность, любое чувство невозможно. Из-за невозможности испытать любовь с первым мужем — высокооплачиваемым футболистом, она бросает его, уйдя полностью в работу, и пытается найти в ней гармонию существования. Второй мужчина — коллега по службе, бросает ее, когда она переходит ему дорогу по работе. Со временем Сара становится высокообеспеченной женщиной, занимающей немаленький пост в компании, но также она напрочь лишена счастья. Героиня решает завести ребенка, пытаясь найти источник радости жизни хотя бы здесь. Но эти робкие попытки постоянно наталкиваются на оскорбления героини, характеризующей ее роль в современном неолиберальном обществе, который ставит культ потребления и денег выше человека. Тут под руку попадается рабочий, производящий ремонт. Сара, первоначально не замечая его, постепенно с ним сходится, открывает для себя его мир, контрастирующий с ее привычным окружением. Конечно, в фильме фигура рабочего выписана немного идеализированно. Он, по-видимому, долго находится в стране, также не имеет культурного интеграционного барьера, — легко общается с друзьями-музыкантами, среди которых, наряду с приезжими, местные рабочие. Когда Сара беременеет от него, и он об этом узнает, то пытается взять ответственность за ребенка на себя. Но женщине этого не нужно — она не видит смысла в продолжении отношений. Когда ребенок рождается, то почти сразу умирает. Это сильный, жесткий ход, которым режиссер попытался донести до зрителя идею о мертворожденности подобных отношений. И хоть финал остается отчасти открытым, где Сара говорит о том, что нуждается в рабочем, вся перспектива их отношений показана ранее.
По-другому построена схожая ситуация в фильме "Страхование жизни" этнического турка, проживающего в Германии, Бюлента Акинчи. Главный герой — немец, страховой агент, в своих деловых автопоездках, постоянно наблюдает за турецкой женщиной. Режиссер мог бы сыграть на одинаковости угнетения системой их обоих. К сожалению, история не из правдивых. Всё кончается тем, что пара остается в принадлежащем турчанке мотеле с придуманным ими названием "Выход". Единственный ход в фильме, показанный символически красиво — это то, каким образом агент уговаривает застраховать свою жизнь клиентов. Им, уже уставшим от жизни и работы, предлагается заключить договор, чтобы в любой момент прервать жизнь самоубийством, с выгодой для оставшихся родственников. Агент дает даже советы по обставлению данного действа, чтобы со стороны это выглядело как насильственная смерть. "И никаких предсмертных записок! Иначе страховки не будет". В этом мире уже смерть становится предметом экономической выгоды. Финансовое благополучие на земле становится аналогом вечного рая — но уже не для человека, отправившегося на небеса, которых не существует, а для его наследников.
Безусловно, заметным явлением программы стал фильм Бертрана Блие "Сколько ты стоишь?". Конечно, эта картина, вместе с конкурсным фильмом Иштвана Сабо "Родственники" — работы мэтров. Может, не совсем уместно было их присутствие в общей весовой конкурсной категории, учитывая несоразмерность их уровня по отношению к остальным, но для мастеров здесь своя награда — "За режиссуру". И эта, вторая по значимости награда кинофестиваля по праву досталась Блие. Героиня фильма — проститутка в лице Моники Белуччи, попадает в ситуацию, когда доселе бедный мужчина, выигравший в лотерею 4 миллиона, предлагает ей жить совместно за 100 тысяч в месяц. Она принимает это предложение, со временем влюбляясь в своего нанимателя, причем долгое время чувства выгоды и появившейся любви идут вместе, и нельзя сказать, что есть причины для высоких, искренних чувств. Момент истины наступает, когда воздыхатель признается, что выигрыш в лотерее — уловка, неправда. Соответственно здесь и происходит разделение чувств проститутки: формальная причина связи — деньги, перестает существовать и оголяет другое чувство — любовь, бывшее до этого, как бы на вторых ролях, необязательным. Блие противопоставляет друг другу это высокое чувство и неискренние отношения, отражающие природу современных отношений в западном мире ценностей, построенных по образцу контракта.
Вообще, выражение недовольства идущими в мире процессами было весьма заметно в программе кинофестиваля. Самым в этом плане показательным явилась подборка документального кино, спустя долгое время вновь появившееся на ММКФ. В последний раз она была еще в советское время, а ее нынешнее появление кураторы объяснили тем, что смогли убедить организаторов в потенциальном коммерческом успехе документального кино(!). Вот мерило современных процессов, происходящих в искусстве, да и не только в нем! Итак, какие документальные фильмы пользуются авторитетом в Европе? Это не репертуар канала "Дискавери" о мире животных. Если судить по статистике, то число оппозиционных существующему порядку, и непримиримых с ним лауреатов конкурса непропорционально велико. А несколько документальных фильмов, альтерглобалистских по содержанию, даже попали в программу "Национальные хиты". В одном из них, австрийском "Смерть рабочего", показывается положение в разных регионах планеты. В первой новелле, под названием "Герои", мы видим шахтеров Донбасса, вынужденных добывать уголь в атмосфере каждоминутной опасности. Далее: индонезийцы, добывающие серу; пакистанцы, распиливающие советское судно. Новелла "Будущее" — о Китае, где темпы роста и постоянная модернизация производства позволяют говорить о нем, как о потенциальном гегемоне. Последний сюжет — о немецком заводе, закрытом два десятилетия назад. Его иллюминировали и превратили в место для развлечений. В финале на фоне мигающего здания звучит фраза "Не оставили ли мы кого-нибудь в темноте?".
Президент правления ТНК "Нестле" в другом документальном фильме "Мы кормим этот мир" обращается к зрителям с утверждениями: "Человечество никогда не жило в своей истории так хорошо, как сейчас….Генетически модифицированные продукты не представляют никакой опасности для человечества — в США их едят уже 15 лет".
Фильм "Кошмар Дарвина" переносит нас в Африку. В озере Виктория, некогда богатом рыбой, теперь разводят породу Нильского окуня, который уничтожает все остальные виды рыб. Эта, угрожающая сложившейся миллионами лет водной экосистеме, порода рыб, тем не менее, экономически очень выгодна для промысла. Работа обнажает проблему власти ТНК в мире и их нежелание заботиться о беднейшем населении планеты в погоне за сверхприбылями.
А что же отечественное кино? Оргкомитет подстраховался заранее от обвинений в кумовстве, учитывая ничем не оправданные беспрецедентные победы российских картин последние два года, выставив на конкурс лишь одну отечественную ленту. Ею стал фильм Алексея Мурадова "Червь". И вроде в анонсе картины заложен скандал: мол, речь идет о эфэсбэшнике, который убегает от своих. Так вот, бомба оказалась муляжом — сахар вместо гексогена. Человек из органов действительно присутствует. Потомственный. На заре интернета он разрабатывает хакеров, внедряясь в их общение. Однажды по его наводке арестовывают преступника, но делают это западные службы. И он понимает, что работал не на наших, а вверху есть предатели — и пишет донос, после чего скрывается в глубинке. К сожалению, и этот образ честного эфэсбэшника, и борьба за чистоту кадров, укладывающаяся в программу борьбы с "оборотнями в погонах", и даже пресловутое privacy, которого в интернете уже нигде, кроме Китая нет, — все это ценности либерального общества, к которому незримо подталкивают нас создатели фильма. С этой позиции неуместным выглядит портрет Че Гевары, висящий внутри помещения артели, создающей свой, настоящий русский корабль для кругосветного путешествия. Я специально выяснил данный момент у сценариста, который сказал, что данным символом хотел подчеркнуть ярость народа против несправедливой власти. Фильм в своей художественной части запутан, мозаичен. Когда на пресс-конференции режиссер рассказал о содержании фильма, стало понятно, что просмотренное с трудом соотносится с объяснением сюжета. На последовавший резонный вопрос: "А почему бы это вам это не показать в фильме?", Мурадов ответил, что покажи он все это, получился бы детектив, что неинтересно. Исходя из этого, можно сделать вывод, что режиссер не справился с задачей донести до зрителя задуманное.
Порадовал дебютный фильм клипмейкера Михаила Сегала "Franz+Polina", попавший в конкурсную программу "Перспективы". Снятая по сценарию Алеся Адамовича, написанного им в 1993 году, картина о любви немца и белорусской девушки в оккупированной Беларуси, не переступает тонкую грань, за которой фальшь и территория одного из отечественных лауреатов позапрошлого ММКФ — фильма "Свои". Немцы здесь совсем не добрые и не благородные, как их стало принятым показывать в современном отечественном кинематографе. "Franz+Polina" достоин вообще включения в основную программу кинофестиваля и общей победы. А чтобы никто не возмущался, что наш фильм побеждает третий год подряд, можно ему вручить награды, отобранные у прошлых липовых победителей — Учителя и Месхиева.
Остается пожелать отборщикам более строго и требовательно отбирать фильмы в конкурс. И не включать в него такие пошлые голливудские фильмы, параллельно попадающие в прокат, как "Спросите у пыли". Это вообще единственный фильм конкурса, из съемочной группы которого никто не почтил вниманием ММКФ, да и, видимо, не должен был. Это наталкивает на мысль о том, что, благодаря близким отношениям отборщиков и прокатчиков, Московский Международный Фестиваль рискует превратиться из декларируемого им мониторинга международного кинопроцесса в банальный смотр ближайшего репертуара мультиплексов.