ОБОРОТНИ

№27 (659) от 05 июля 2006 г. Web zavtra.ru Выпускается с 1993 года.
Редактор — А. Проханов.
Обновляется по средам.
Савва Ямщиков
ОБОРОТНИ

За двадцать лет распада родного государства, так бравурно-болтливо начавшегося и столь печально и цинично продолжающегося, успел я привыкнуть к самым мерзким гримасам либерально-рыночного повседневья. Не удивляет меня на голубом глазу преподносимая ложь президентов, министров, членов обеих палат, журналистов, писателей, режиссеров и олигархов. Врут виртуозно, со смаком, получая гедоническое наслаждение от собственной лжи и от того, что удается одурачить простодушное и интенсивно вымирающее население "этой страны". Но с одним супераморальным составляющим "бархатной" революции никак мне не удается смириться. Я превращаюсь, подобно жене Лота, в каменный столб, когда, даже не оборачиваясь, вижу чудовищную мимикрию отдельных мастодонтов, скучковавшихся на территории российской элиты, ими самими же обозначенной и застолбленной. Понадобится большой вольер, чтобы уместить в нем всех изворотливых хамелеонов, ибо похожих на них людей очень много и отличаются они от безобидного создания огромными внутренними, а зачастую и внешними размерами. Поэтому коротко о главных.
Хамелеон № 1 (плюс), — безусловно, определяющий, какие у нас нынче "Времена", беззастенчивый отступник и перевертыш господин Познер. Да, да, не удивляйтесь те, кто знал его в былые времена. Секретарь парторганизации с большим стажем, главный пропагандист и агитатор тоталитарного режима, ответственный за профессиональное размазывание по стенке главных противников страны советской ненавистных американских штатов, справлявшийся с этой ролью так виртуозно, что даже заказчики разводили руками при виде подобной прыти, словно герой русской сказки, окунувшись в чудодейственную воду, стал господином с паспортом США. Он "пламенно и нежно" полюбил новую родину, мечтает о захоронении где-нибудь на берегу Тихого океана, а за это, даже не скрывая патологической русофобии, пользуясь российским телеэфиром, в особо извращенной форме смакует любую беду, пришедшую в наш дом — от гибели "Курска" до Беслана, приглашая к себе в помощники говорящие, но не свежие головы писателя-циника Ерофеева; уверовавшего в свою мудрость и гениальность пустоватого актера Смехова, а в собеседники выбирает американизированных спецов, самая яркая из которых — некая шибко ученая дамочка со знаковой фамилией Кобринская. Если собрать воедино все кассеты познеровских "Времен", получится подобострастно написанный отчет столь любимыv Володей американским госкрасоткам Мадлен Олбрайт и Кондолизе Райс.
Самое родное телевизионное пастбище, пользующееся популярностью у советско-демократических хамелеонов,— развлекательно-аналитические программы канала "Культура": "Культурная революция", "Апокриф" и "Тем временем". Тут перекрасившиеся образованцы резвятся словно невинные дитяти, пляшущие под дудочку приторных, сальных, а главное, бездарных шоуменов Швыдкого, Ерофеева и Архангельского, которого один мой доверчивый друг, хороший писатель и критик, поначалу принял за православного проповедника! Посетители этих посиделок, напоминающих "говорильни старых баб", перескакивают от одного массовика-затейника к другому и везде несут почем зря советское прошлое, где ели, пили, учились, ездили в чужеземство, печатали книги, снимали фильмы и ставили спектакли. Теперь же все они похожи на старую сплетницу Наталью Ивановну, кашеварящую при писательском цехе с младенческих лет, но так и не сумевшую приготовить хотя бы одно мало-мальски съедобное творческое блюдо. Словно из старого испорченного репродуктора льется из уст велеречивой болтушки поток сознания, где истина уступила место беззастенчивой лжи. Охаивая своих мам и пап, благодаря которым бездарное их творение протиснулось в писательское сонмище, пытаясь выдать себя за умную, смотрится она одним из гротесковых персонажей безжалостных офортов Гойи. Рядом с псевдолитературной сиреной выпускает змеиный яд растлительница умов подрастающего поколения директорша иностранной библиотеки некая г-жа Гениева, сумевшая так ловко присосаться к деньгам спекулянта Сороса и наводнить Россию учебниками, которыми были бы очень довольны в пропагандистском ведомстве Геббельса.
Не по указанию Горбачева и Ельцина, а по промыслу Божиему, рухнувшие атеистические канцелярии открыли светлую дорогу к храму тем, кто ранее был гоним и осуждаем за веру. Радостно видеть в возрождающихся церквях и монастырях старых и малых прихожан, ищущих заступничество от супостатов, топчущих поруганную землю, оставляющих без крова и средств к существованию миллионы граждан, служивших некогда науке, медицине, культуре и образованию. Но и эту светлую нишу облюбовали для себя те, кто еще недавно увольнял с работы, исключал из партии своих сослуживцев, осмелившихся покрестить ребенка, пойти под свадебный венец или отпеть близкого человека. "И последние да будут первыми", — гласит Евангельская заповедь. Но действует она только при внутреннем покаянии, смирении и тихом молитвенном служении. Нет, перекрасившиеся богохульцы хотят здесь и сейчас стоять на церковных амвонах, проникать в алтари, держать ненаученными руками толстые свечи, не каяться, а учить, как надо верить, людей глубоко воцерковленных. Грустно видеть непросветленные лица таких "подсвечников", одной рукой осеняющих твердые лбы крестным знамением, а другой повязывающих на свои могучие выи красные галстуки. Смешно и печально слушать бывших политуправленцев, глаголящих о непонятных им самим церковных уставах, видеть их сидящими в президиумах одесную от высшего церковоначалия. "Всё смешалось в доме Облонских!"
С телевизионных гуру-перевертышей типа комсомолки Курковой; невзаправдашного супермена Невзорова, успевшего лечь и под коммунистов, и под кэгэбистов, и под Березовского; с предавшей взрастившие ее Царское Село и лесохозяйственную академию Сорокиной или запутавшегося в собственном вранье Попцова — спрос не велик. Но когда грозные витии патриотизма, где нужно и не нужно горлопанящие "Слава России", обнимаются с Хазановым и Жванецким, жадными ручонками цапают цацки от оплевываемых ими руководителей страны и захапывают лучшие столичные постройки для музейного увековечивания своей несостоявшейся памяти, тут уже хочется плакать.