ИЗ СОВЕТСКИХ ЗАПАСНИКОВ

№26 (658) от 28 июня 2006 г. Web zavtra.ru Выпускается с 1993 года.
Редактор — А. Проханов.
Обновляется по средам.
Владимир Бушин
ИЗ СОВЕТСКИХ ЗАПАСНИКОВ

12 июня по случаю праздника Дня России президент В.Путин вручил Государственные премии за 2005 год группе учёных и деятелей культуры. Александр Проханов, находившийся в тот день в Ленинграде, поручил мне поздравить от лица газеты всех лауреатов и пожелать им доброго здравия и новых творческих свершений, что я с удовольствием и делаю.
По законам русского дружества и гостеприимства, обязательного для русской газеты, первыми хочу поздравить создателей татарского балета "Юсуф", поставленного в Казанском театре им. Мусы Джалиля, поэта Рената Халисова, композитора Леонида Лабовского и солиста балета Мирона Хамедова. При вручении премии Ренат Халисов прочитал свои прекрасные стихи о дружбе наших народов, кажется, написанные на русском языке. По этому случаю не могу не вспомнить моего старшего товарища поэта Михаила Львова, татарина, жившего в Москве и тоже писавшего на русском. В 1985 году его выдвинули на Государственную премию. После конкурсного отбора претендентов на премию по поэзии оказалось двое — он и некто В. 20 ноября я написал тогда этому В.: "Остались вы со Львовым. Ему в будущем году будет 70. Он прошел всю войну, и притом потяжелее, чем мы с тобой: был ранен. Он — татарин, взятый в плен русским словом, и являет собой пример реальности дружбы между народами. А разве ты забыл, как в литинститутские годы, зная, что собеседнику они известны не хуже, чем тебе, мы, теребя его пуговицу, читали с восторгом эти строки:
Чтоб стать мужчиной, мало им родиться,
Как стать железом, мало быть рудой, —
Ты должен переплавиться, разбиться
И, как руда, пожертвовать собой.
Ты на одиннадцать лет моложе. Он был нашим учителем.
Зачем тебе эта премия? Известности она тебе не прибавит, материальной необходимости в ней нет.
Поэтому призываю тебя во имя Литинститута, изображенного на конверте, чтобы показать, что фронтовое братство — не только слова из песни, чтобы все увидели, как мы чтим учителей, — откажись от этой премии. Лучше всего это сделать на церемонии вручения, которая будет, вероятно, накануне Нового года, но:
Тут надо, чтоб душа была тверда,
Здесь страх не должен подавать совета…
Ты можешь не найти в себе таких сил. Тогда это можно сделать тихо, посредством отказного письма с обстоятельной мотивировкой в пользу Львова.
Какая бы это была пощечина всей премиально-наградной мерзости! А как бы выглядел Дементьев! Но главное-то, смысл не в этом даже, а в очистительности. После этого стали бы думать, как, кого и чем награждать. Премии есть у сотен, у тысяч. А вот отказался бы ты один. Правда, после Анатолия Калинина. И не просто отказался, а в пользу старшего товарища, учителя, татарина. Это был бы поступок. О нём рассказывали бы с восторгом, как ныне рассказывают о выходе Чехова и Короленко из Академии Наук во имя великого товарищества русских писателей.
Судьба дала тебе шанс. Не упусти его".
В ответ В. написал : "Твоё письмо показалось мне, мягко говоря, несерьёзным… Призывы к совестливости носят сугубо теоретический характер…" Нашёл теоретика совести… Премию В. получил. Потом еще много надавали ему всяких букеров вплоть до ордена "За заслуги перед Отечеством" 4-й степени.
А Михаил Давыдович вскоре умер.
Так вот, татарские лауреаты, давайте будем считать, что вместе с вами премию всё-таки получил и прекрасный поэт Михаил Львов. И когда будете в своём театре праздновать награждение, поднимите бокал и в его честь.
Лауреатом стал знаменитый советский химик Игорь Васильевич Горынин. В этом году ему восемьдесят. А в Академию Наук СССР его избрали еще в 1984 году. В 37 лет он получил Ленинскую премию, а в 1974 году — Государственную премию СССР. Член КПСС с 1951 года, и свой партбилет он не сжигал, как сделал это в припадке безумия и страха за свои бесчисленные советские премии, ордена и должности режиссер Марк Захаров, и не зарыл на даче у тёщи, как известный своей безвестностью Сысуев. Если заглянуть в партбилет Игоря Васильевича, то можно убедиться, что и партвзносы уплачены по июнь этого года включительно.
Я надеялся, что, получая награду, он скажет президенту: "Ваше степенство, спасибо за премию, но почему до сих пор на свободе Иоахим фон Греф? Это же преступный тип, агент иностранной державы: он публично заявил о намерении ликвидировать Академию Наук. И вот уже сокращено 80 процентов её работников. Чиновничество выросло в четыре раза, а тут… Если он куда-то скрылся, то я готов отдать все пять миллионов премии на его поиски и поимку. И старушка моя, как истинная патриотка, не возразит. Нельзя медлить, ваше степенство! Улизнет, как Яковлев. И потом, как читал я в газетах, сейчас лезут в Академию Наук такие, например, как генерал-полковник Степашин, известный знаток марксизма в пожарном деле. Нельзя ли как-то пресечь подобные поползновения на корню? Пусть они организуют пожарную Академию. Помогите, ради Бога!".
Увы, Игорь Васильевич этого публично на весь Кремль не сказал, но надеюсь, что когда пили шампанское, всё-таки улучил момент.
Премию получил и блистательный советский физик Александр Николаевич Скринский. Ему в этом году семьдесят. В тридцать лет он получил Ленинскую премию. А в тридцать четыре стал академиком, самым молодым после знаменитого Героя Социалистического Труда, трижды Сталинского лауреата Сергея Львовича Соболева, математика и механика, избранного в Академию в 1939 году, когда ему было тридцать лет. Это вам не божьи одуванчики вроде Солженицына да того же Яковлева, которых неизвестно за что демократы в восемьдесят лет внесли в Академию с черного входа, чтобы вскоре под свадебный марш Мендельсона вынести ногами вперед через парадный подъезд.
Я думал, что и Александр Николаевич скажет президенту примерно так: "Владимир Владимирович, как далеко вы продвинулись в своём развитии и начали кое-что соображать! Давно ли вы ужасно радовались тому, что наши учёные уезжают в другие страны. Вы видели в этом веское доказательство конкурентоспособности нашей науки, и ликовали, и гордились. А то, что на родине наука гибнет, вы как-то из-за кремлевской стены не замечали. Или взять другой вопрос. Сегодня один из лауреатов не назван по причине секретности его работы. Значит, вы допёрли, ваше превосходительство, наконец, и до того, что у страны должны быть секреты. Значит, догадались, что есть и те, от кого секреты надо беречь. А ведь совсем недавно и Горбачёв с Ельциным, и вы с Собчаком, и Явлинский с Немцовым, не говорю уж о полоумном Бакатине, твердили нам: теперь никаких врагов у России нет, кругом одни милейшие друзья, мечтающие нам во всём помогать. От лица Академии Наук поздравляю вас с завоеванием новых интеллектуальных высот!" Увы, по неизвестной причине и это вслух сказано не было…
Впервые в этом году присудили премию за общественную деятельность. Тут выбор пал на патриарха. В своём выступлении он сказал, что перед обществом стоит задача помощи "бедным, одиноким, брошенным детям"... Глубоко верно, только следовала бы уточнить, что детей бросают не столько ожесточившиеся от расцвета демократии родители, сколько само демократическое государство, либеральное правительство, прогрессивные властители. Но как бы то ни было, а патриарх, пять лет тому назад став вместе с Валентином Сорокиным лауреатом премии коммуниста Шолохова, на сей раз поступил по-шолоховски, по-коммунистически: объявил, что денежную часть премии передаст детским приютам. Уж какое спасибо! Именно так поступал Михаил Александрович. Свою Сталинскую премию в 100 тысяч рублей в 1941 году он передал в Фонд обороны, на Ленинскую построил школу в станице Каргинской, где учился в детстве, на Государственную — больницу. Между прочим, обо всём этом в статье В.Литвинова, помещенной в биографическом словаре "Русские писатели ХХ века" (М., 2000), — ни слова. Словно сам он, критик, или редактор-составитель словаря П.Николаев проделывают такие пустяки ежегодно.
Стал лауреатом замечательный пианист и дирижёр Михаил Васильевич Плетнёв. О нем пишут: "Он входит в десятку известнейших музыкантов мира". А одно лишь создание им Русского национального оркестра в пору, когда культурой в стране заправляют швыдкие, заслуживает безмерной благодарности всего народа. Тем более, что в короткое время оркестр стал известен во всем мире как один из лучших оркестров современности.
Но при всем уважении к прославленному музыканту должен признаться, что меня удивило то, что он сказал при получении премии: "Настало время, когда в России стало возможно не выживать, а жить. И то, что я нахожусь сейчас в этом зале, — свидетельство тому". То есть сослался на свою собственную судьбу.
Крайне странно. Во-первых, в подобных вопросах надо говорить о судьбе народа, а не только о своей собственной. Во-вторых, разве в советское время Михаил Плетнёв не жил, а выживал? Родившись в далеком Архангельске, он получил прекрасное музыкальное образование в Москве по классу Л.Власенко и Я.Флиера, а прославился уже в шестнадцать лет, получив Гран-при на молодёжном конкурсе в Париже, куда послала его людоедка Фурцева. В двадцать лет — первая премия на Международном конкурсе им. Чайковского в Москве. Потом — преподавательская работа в столичной консерватории. В 1982 году — Государственная премия РСФСР. Разве всё это не яркая, насыщенная, вдохновенная жизнь, а только выживание? А создание в годы швыдковщины Русского национального оркестра, успешное руководство им вот уже десять лет — это просто чудо.
Но взгляните, Михаил Васильевич, на родной народ. В советское время он увеличивался в год на 800 тысяч душ, а ныне убывает на эти же 800 тысяч — это жизнь или выживание? "Правда" 9 июня сообщила, что рабочие Ясногорского машиностроительного завода Тульской области недавно многодневной голодовкой выбили у хозяина завода зарплату за 2004 год. А ведь уже середина 2006-го. И не похоже, что рабочие скоро получат свои кровные 25 миллионов рублей за последние полтора года. И 12 июня, в День России, когда вас под гром музыки и брызги шампанского чествовали в Кремле, эти несчастные люди вновь объявили голодовку. Они живут или выживают? Вот он, наглядный пример грабительской антинародной приватизации, о благодетельности которой не устают врать нам Чубайс и его ватага.
Говорить много об Алексее Баталове излишне, — кто ж его не знает по фильмам "Летят журавли", "Мать", "Дело Румянцева", "Семья Журбиных" и множеству других прекрасных советских картин. Своё выступление он закончил полными национального достоинства словами Пушкина: "Клянусь честью, что ни за что на свете не хотел бы я переменить Отечество или иметь другую историю наших предков, чем та, какой нам дал её Бог". Отлично! Слова эти широко известны и многократно цитировались, оглашались, но то, что они прозвучали ныне под кремлевскими сводами и были брошены в лицо сидящим в зале политикам вроде того же висельника Чубайса и историкам-хохмачам вроде Радзинского, — это дорогого стоит.
Досадно только, что историю совсем недалёких наших предков Алексей Владимирович представил крайне односторонне: свёл её, как это особенно старательно делают его коллеги в кино, к репрессиям. Точнее говоря, он принялся рассуждать о том времени, когда "из дома выгоняли Капицу, когда Ландау и т.д. и т.д. Я уж не говорю о Шостаковиче, у которого был сумбур вместо музыки… Ахматова, никогда не собиравшаяся уезжать из осаждённого Петербурга…".
Выступая с такой высокой трибуны, надо взвешивать каждое слово. О каком Капице тут речь? Кого выселяли? Из какого дома? Когда говорят просто "Толстой", то хотя их в русской литературе было три, причем два Алексея и два Николаевича, все понимают, что речь идёт о Льве Толстом. Так и тут: когда говорят просто "Капица", тем более в такой день и в такой аудитории, то, естественно, все думают, что имеется в виду Петр Леонидович Капица (1894-1984), знаменитый учёный, дважды Герой Социалистического Труда, дважды лауреат Сталинской премии, Нобелевский лауреат. Хотя широко известен и его сын Андрей Петрович, член-корреспондент РАН, географ, путешественник, ведущий телепрограммы "Очевидное — невероятное". Но Баталов, видимо, мимоходом и невнятно упомянул третьего Капицу, Петра Иосифовича, не очень известного ленинградского писателя. Его в этой аудитории едва ли кто знал, и, пожалуй, все подумали об знаменитом учёном. А так как Петр Леонидович с 1921 по 1934 годы жил в Англии, то кто-то, может, решил, что это и есть "выгоняли из дома". Таких спешу успокоить: это была длительная научная командировка.
Но откуда же именно выселили писателя Капицу? Он жил в Ленинграде на Малой Посадской, дом 8, потом — на ул. Ленина, 34, на Кронверкской, 29, на ул. Скороходова, 30. А, может, и еще где-то. То есть лет за двадцать сменил 4-5 квартир.
Баталов назвал ещё Льва Ландау. А что было с ним? Этот академик в тридцать восемь лет, Герой Социалистического Труда, трижды Сталинский лауреат да еще и Ленинский, и Нобелевский, — чем он пострадал, как его терзали? Человек экспансивный, неуёмный, он однажды между двумя научными достижениями и двумя премиями вдруг вдарился в антисоветчину, сочинял какие-то антисоветские бумаги, — ну и однажды на рассвете к нему постучали в дверь, возможно, посидел недели две-три в скуповато освещенной комнате, и по просьбе того же Капицы был отпущен получать очередной орден или премию. Только и всего. Стоит ли вспоминать об этом спустя полвека, да еще в праздничный день?
И Дмитрия Дмитриевича Шостаковича, шестикратного лауреата Сталинской премии, Героя, председателя Союза композиторов РСФСР и депутата Верховного Совета, во избежание репутации демагога, тоже не следует изображать жертвой "сталинских репрессий". Ведь Баталов сказал так, словно вся его музыка была объявлена сумбуром. На самом деле это относилось к его опере "Катерина Измайлова", которую четыре года безоглядно нахваливали, поставили и у нас, и на Западе многие театры, а потом вот эта достопечальная статья в "Правде" — "Сумбур вместо музыки". Что тут удивительного? Шостакович — гений. Не один его собрат пережил нечто подобное. Даже Пушкин в последние годы жизни знал и поношение, и ухмылки: "Исписался…" А Шолохов — стараниями Солженицына и правдюков?!
И все многочисленные премии, ордена, высокие звания и должности, как из рога изобилия, посыпались на композитора именно вскоре после разноса этой оперы. А главное, ведь Шостакович в конце концов сделал новую редакцию "Катерины Измайловой", т.е. признал неудачность первой редакции. Однако Ростропович недавно поставил первый вариант — изображая себя другом великого композитора, начхал на его волю. Алексей Баталов, поставив Шостаковича в ряд страдальцев Советской эпохи, уподобился этому мнимому другу.
Единственной в "списке Баталова" действительно пострадавшей была Анна Ахматова, но и о ней сказано странно: "Она никогда не собиралась уезжать из осажденного Петербурга". Во-первых, Петербург никто никогда не осаждал. Осаду пережил советский Ленинград. Так его в своих планах называли и немцы. И, кстати говоря, когда впервые начались разговоры о возвращении городу прежнего названия — а это было довольно давно, — Анна Андреевна, столько лет прожившая в Петербурге-Петрограде, решительно протестовала, и довод у неё был неотразимый, она говорила: "Самые героические и самые страшные дни своей истории город пережил как Ленинград, с этим именем он и должен остаться в веках".
Было бы гораздо достойнее сказать с этой трибуны, что пора поставить в Ленинграде памятник Ахматовой, а не Собчаку, на открытие которого сразу после вручения премий помчался в сей праздничный день президент Путин. Других забот нет…
Говорят, соображений и проектов памятника было несколько. Одни предлагали посадить медное изваяние Анатолия Александровича за спиной Петра Алексеевича, там на крупе коня есть место. Другие говорили, что хорошо бы изваянием Собчака заменить змею, которую топчет копытами царский конь. Было и такое предложение: снять с коня фигуру Александра Третьего, посадить на его место Собчака, а на постаменте дать выдержку из его заявления о приёме в КПСС. Что в конце концов предпочли, я не знаю, потому что памятник почему-то по телевидению не показали. При открытии его было так же малолюдно, как на недавних похоронах Яковлева. А кто изваял Собчака? Тоже неизвестно. Может, это и есть тот неназванный секретный лауреат? Вполне…
А президент, открывая памятник своему учителю, сказал: "Он глубоко любил Россию… В сердцах граждан нашей страны он навсегда останется блестящим представителем того поколения политиков, которые боролись за создание в России нового демократического порядка".
Они боролись… Видим мы их "новый порядок"… Право, лучше поручили бы В.И.Федосееву произнести речь по этому случаю. Он мог бы повторить: "Не те люди занимались и занимаются руководством на разных направлениях и в разных городах, — необразованные, непонимающие, нечитающие, только пишущие…Просто враги своего народа…"
Пожалеете вы, товарищ Путин, когда-то об этом памятничке и о своей речи. Ох, пожалеете…
P.S.
Но вот что печально: одному лауреату 70 лет, другому под 80, третьему за 80, и даже Плетневу уже 50. А недавние Нобелевские лауреаты Виталий Лазаревич Гинзбург и Жорес Иванович Алферов тоже не из движения "Наши": первому — 90, второму — 75. И все они свершили прекрасные деяния на своём поприще в далёкой советской молодости и зрелости, за что и были щедро взысканы премиями, орденами, почётными званиями. Так что вы, товарищ Путин, наградили уже награжденную советскую науку и советское искусство, которых злобно поносят ваши любимые клевреты вроде Радзинского. И ничего другого у вас нет. А где же питомцы вашей хвалёной демократии? Хоть бы Слиске, что ли, премию выписал…