ДЕСТРУКЦИЯ ПРОСТРАНСТВА

№22 (654) от 31 мая 2006 г. Web zavtra.ru Выпускается с 1993 года.
Редактор — А. Проханов.
Обновляется по средам.
Анатолий Баранов
ДЕСТРУКЦИЯ ПРОСТРАНСТВА

На днях завершилась ликвидация Югославии, последнего федеративного славянского государства к западу от Бреста. Черногория проголосовала за выход из союза с Сербией, что не диктовалось ни национальными противоречиями, ни серьезными внутренними конфликтами. Просто Запад завершил начатое, методично и целеустремленно. Даже условия референдума диктовал Евросоюз, он же выступал и единственным арбитром.
В Восточной Европе не осталось ничего сложносочиненного: Чехия развелась со Словакией, Румынии не позволили объединиться с Молдавией, от Югославии осталось несколько несамостоятельных, слабых демократий.
Уже заговорили о распространении процесса выделения национальных государств в Западной Европе: Тосканы из Италии, Бретани и Прованса из Франции, Страны Басков и Каталонии из Испании и даже выделения Шотландии, Уэльса и Ольстера из состава Соединенного королевства.
Вряд ли, конечно. В США, может быть, такую тенденцию и поддержали бы, но уж точно не сейчас. И даже не потому, что в Канаде есть Квебек, а в самих Штатах — Техас и Калифорния. Тут никто и объясняться не станет — нет, и всё. В Восточной Европе можно, а в Западной — нельзя. Почему? Потому!
Вполне естественно, что США, как постиндустриальная мировая империя, стремятся к ликвидации других имперских очагов, даже потенциальных, вполне осознавая в них главную угрозу своему нынешнему положению. Примат национального государства, по принципу "одна нация — одно государство", дает империи США бесконечное преимущество над мировым сообществом разобщенных наций, причем буквально во всем: в гонке вооружений и научной конкуренции, социальном инновационном моделировании и даже в вопросах культуры. Фактически деструкция имперских очагов — это и есть содержание американской внешней политики на современном этапе.
При этом, поскольку многонациональное государство, сложно устроенное и трудно организуемое, представляет собой более совершенное явление, чем простое национальное государство, то стремление отдельных наций и отдельных регионов организоваться в нечто "имперское" есть всего лишь требование прогресса, то США становятся для них тормозом прогресса и по всем понятиям неизбежным врагом. Как только государство отказывается от прогресса в государственном строительстве, вражда с США немедленно исчезает — правда, вместе с перспективой.
Сейчас мы наблюдаем процесс деструкции имперских амбиций на Ближнем и Среднем Востоке, но в поле зрения Америки всегда находится и постсоветское пространство как важнейший источник имперской угрозы. И неважно, будет ли это ослабленная послеельцинская Россия, несостоявшийся региональный гегемон в лице каримовского Узбекистана или невнятная, рыхлая, но непростительно большая Украина.
Помнится, кто-то из депутатов разогнанного Верховного Совета РСФСР сказал, что все республики выходят из СССР маленькими Советскими Союзами. Украина вышла даже совсем не маленьким — 45 миллионов населения на площади, большей чем у Франции или Германии, три бывших советских военных округа и неприкрытое стремление к региональному лидерству.
При этом, несмотря на унитарное конституционное устройство, на самом деле Украина является далеко не монолитным государством. Не говоря уже о Крымской автономии, где сталкиваются интересы татар, украинцев и русского большинства, на территории Украины существует несколько разных территориальных образований, населенных, по существу, разными народами. Есть Восток, где сосредоточено русское и обрусевшее украинское население; есть Запад, где еще помнят, как входили в состав Австро-Венгрии и Польши; есть Одесса и ее огромная область, где население формировалось как стопроцентно переселенческое и даже в большой доле вовсе не славянское.
При этом у этих частей Украины не только этнические различия, которые в иной ситуации были бы и вовсе не существенны, но совершенно разные типы экономики, разные интересы, тоже в первую очередь экономические. Восток тяготеет к России, где сосредоточены основные потребители продукции, источники сырья и энергии. Запад хочет в Европу в качестве источника дешевой рабочей силы, поскольку больше предложить ему нечего. Юг вообще смотрит на Турцию, где сосредоточены для него главные экономические интересы.
Все это скрепляется слабым, аморфным государственным устройством и опереточной, коррумпированной и абсолютно небоеспособной армией. Именно как неспособный к серьезным боевым действиям назвали британские военные украинский контингент в Ираке, куда отбирались "лучшие из лучших". Равно не существует как военная сила и украинский флот, который состоит, по существу, из 1 корабля второго ранга "Гетман Сагайдачный", двух десантных барж и целой флотилии адмиральских катеров.
Разумеется, такое государственное образование соседи могут рассматривать исключительно в качестве законной добычи, а никак не равного и достойного партнера. Тем более что вошедшая в состав России после Переяславской Рады Украина была территориально ровно в 5 раз меньше, чем современная Украинская Республика. То есть 4/5 территории Украины могут рассматриваться соседними государствами в качестве зоны своих исторических претензий.
Первый, кто стоит на очереди за украинским наследством, конечно, Турция — государство с древними традициями, сильной армией и внутренне глубоко запрятанными, но никогда не забываемыми имперскими амбициями.
Конечно, исторические претензии Турции есть и на Кавказе, где Грузия и Армения входили в состав Османской империи, а крепости Анапа и Азов тоже были турецкими. Но, во-первых, за исключением Грузии, на Кавказе ничего без присмотра не валяется. Армянская армия, по общему признанию, на сегодня является самой сильной в Закавказье, а войска российского Северо-Кавказского военного округа и российского же Черноморского флота, при всем развале и бессилии, способны наносить и отражать удары. Они, во всяком случае, реально существуют.
Чего нельзя сказать об украинской армии. А вот территорией Османской империи была, без всякого преувеличения, половина территории современной Украины. Помните бегство Карла XII с Мазепой в Турцию после Полтавской битвы? Так вот, далеко бежать им не надо было — Турция начиналась в 40 километрах за Полтавой.
А Крым вообще, по условиям Кучюк-Кайнарджийского мирного договора, переходил под российское владение при исключительном условии не передавать его третьей стороне. В случае, если Россия или ее преемник передадут Крым другой стране, он немедленно должен вернуться под турецкий суверенитет.
Второй в очереди, безусловно, должна быть Польша. Эта страна, практически полностью обанкротившаяся в ходе экономических и политических преобразований последних лет, продолжает сохранять амбиции регионального лидера. Польша сыграла заметную роль в "оранжевой революции", именно в польской зоне ответственности в Ираке находился украинский контингент. Польша доминирует в украинской приграничной торговле и наращивает объем внешнеторговых операций на Востоке.
Но, будучи примерно вдвое меньше, чем Украина, Польша не может рассчитывать на контроль за всей этой страной. Зато в случае раздела ее западные украинские территории оказываются под полным влиянием польской экономики, именно Польша оказывается для них "окном в Европу".
Третьим возможным участником "распила" Украины может стать Россия, хотя она сама стоит перед угрозой ликвидации сразу следом. В этом нет никакого исторического несоответствия. Достаточно вспомнить, что Польша приняла вместе с Германией участие в разделе Чехословакии, чтобы вскоре самой оказаться разделенной между великими державами. В случае с Украиной "бывшие империи" могут принять участие в ликвидации "недоимперии", чтобы сразу после этого стать объектом другой экспансии.
И четвертым участником "концессии" выглядит Румыния, где идеи "Румынии Мара" (Великой Румынии) тоже вполне живы, а Одесская область вполне вписывается в эту картинку.
На месте Украины вполне может появиться сразу несколько государственных образований, каждое из которых будет тяготеть к своему центру силы. Все они будут национальными, достаточно слабыми и вполне управляемыми: Крым (возможно без Севастополя), романизированная Одесса, ориентированный на Турцию Юг, полонизированные Львовщина и Киевщина, "москальские" восточные области.
В Восточной Европе появятся новые центры силы, которые на некоторое время займутся освоением своих призов. Это даст Америке возможность еще некоторое время осуществлять "общее руководство" Европой, экономически ослабит, а не усилит и Турцию, и Россию, и Польшу, и Румынию. И подготовит почву для их последующей дезинтеграции.