ЖЕРТВА МОЖЕТ СТАТЬ ПОБЕДИТЕЛЕМ

№21 (653) от 24 мая 2006 г. Web zavtra.ru Выпускается с 1993 года.
Редактор — А. Проханов.
Обновляется по средам.
Михаил Делягин
ЖЕРТВА МОЖЕТ СТАТЬ ПОБЕДИТЕЛЕМ
Перспективы России в процессе глобализации
ХРОНИКА ПАДАЮЩЕЙ СТРАНЫ
"Катастройка" и последовавший геноцид под видом реформирования — не только наше внутреннее дело.
Уже на самом первом этапе тогда еще советская партхозноменклатура вошла с Западом в политический резонанс и стала действовать в рамках общей парадигмы, никак не оформленной, но полно отражавшей интересы обеих сторон и потому неуклонно соблюдавшейся. Эта своего рода неформальная сделка могла бы быть выражена примерно так: "мы изобразим, что боремся с ненавистным вам коммунизмом, а вы поможете нам украсть то, что мы распределяем". Поскольку при этом произошло разрушение страны и устранение его конкурента, Запад помог с охотой — не забывая и себя.
Важно помнить, что Россию, как требуху собакам, скармливали не только собственным ворам, но и иностранным конкурентам — чтобы получить их поддержку против своего населения. Период, по сути, дела внешнего управления закончился в 1998 году закономерным крахом.
Между дефолтом и укреплением режима Путина, с осени 1998 по примерно 2001 годы, продолжалась зыбкая и непоследовательная попытка реализации российской властью национальных интересов. Премьерство Примакова было непростительно удачной репетицией, за которой не последовало спектакля: как в советские времена, он был снят с программы и в пожарном порядке заменен случайно набранной самодеятельностью.
Страх перед хаосом объединял и российскую элиту, и растерянный Запад, который ощутил, что дестабилизация России для него страшнее умеренного отстаивания ею своих интересов.
11 сентября 2001 года дало окрепшей российской бюрократии международную индульгенцию и убедило ее в собственной глобальной значимости. Начался третий этап — торга с Западом, но ради, увы, не страны, а личных корыстных интересов и амбиций.
Первый неоформленный пакт с ним можно было бы обозначить "дальнее зарубежье в обмен на ближнее". Правящая бюрократия "сдавала" остатки влияния СССР в обмен на признание Западом своего исключительного влияния на постсоветском (кроме Прибалтики) пространстве. Пакт продержался до "оранжевой революции" на Украине и провалился не из-за злокозненности Запада (выполнявшего свои обязательства, пусть и неявные, намного дольше разумного), а потому, что российская бюрократия оказалась не в состоянии управлять территориями, попавшими под её влияние.
Второй неформализованный пакт можно было условно назвать "нефть в обмен на молчание": Россия поставляет Западу все больше энергоносителей, облегчая ему энергетический кризис, и открывает свою экономику перед экспансией развитых капиталов, пусть даже в ущерб национальному бизнесу. За это Запад не критикует внутреннюю политику российского руководства и не давит на него, демонстрируя ему всяческую поддержку.
И этот пакт был сорван из-за недееспособности российской бюрократии: сначала тупое и корыстное огосударствление экономики резко затормозило развитие нефтяной отрасли, лишив ее возможности наращивать экспорт прежними темпами, а затем "газовая война" против Украины смертельно напугала Запад, показав, что поставки энергоносителей из России могут оказаться и ненадежными. В итоге Европа всерьез озаботилась альтернативными источниками энергоносителей, а критика Путина из удела представителей общественности потихоньку становится едва ли не нормой дипломатического этикета.
Сейчас начинают потихоньку проявляться контуры третьего неформального пакта — "недра в обмен на собственность". В его рамках, похоже, Запад будет получать уже не просто поставки, но вожделенный, как "Кемска волость" в фильме "Иван Васильевич меняет профессию", контроль за российскими недрами — прямо, как на Сахалине, Штокмановском и Южно-Русском месторождениях, или через приобретение российских компаний. Правящая же бюрократия рассчитывает обеспечить свои владения в России уже не российскими, а международными законами, оформив эти владения на компании, зарегистрированные в развитых странах и прикинувшись иностранными инвесторами.
В целом руководство страны, похоже, отказалось даже от идеи модернизации России как слишком трудоемкой и способной ухудшить отношения с Западом. "Сырьевой придаток" переименован в "энергетическую сверхдержаву" (так же, как "догнать Португалию" — в "удвоить ВВП") и превращен в повод для бюрократической гордости. Протискивание Газпрома на европейские рынки ситуацию не меняет, особенно с учетом неспособности освоения новых крупных месторождений (того же Ямала).
Силовая олигархия занимается лихорадочным грабежом российского бизнеса (да и бюджета), бросая не представляющие для нее интереса лохмотья на доедание транснациональным корпорациям. Подобная модель "вписывания России в глобализацию" более всего напоминает "вписывание" проглоченного куска в желудок…
СЛАБАЯ ЭЛИТА ПРЕДАЕТ СЛАБУЮ СТРАНУ
Если в краткосрочном плане успешность страны определяется ее ресурсами (включая технологии), а в среднесрочном — эффективностью управления, то в долгосрочном, наиболее важном плане, главное значение приобретают мотивация и воля общества, воплощенные в его элите.
Бичом России в глобальной конкуренции справедливо считают предательство ее так называемой "элиты" — круга лиц, причастных к принятию принципиально значимых решений или служащих большинству граждан примером для подражания.
Это предательство проявляется в мириаде фактов: от демократизации и приватизации до монетизации льгот, реформы ЖКХ, маниакального и убийственного для страны стремления в ВТО и столь же маниакального нежелания тратить на нужды задыхающегося без денег общества колоссальные деньги, заработанные страной благодаря высоким ценам на нефть (золотовалютные резервы превышают 210 млрд.долл., неиспользуемые остатки на счетах федерального бюджета, лишь часть которых признается в виде Стабилизационного фонда, — рублевый эквивалент 84 млрд.долл.; это превышает то, что имел СССР в лучшие свои годы и достаточно для не просто модернизации, но построения заново всей России!)
Предательская сущность и ничтожество современной российской "элиты" видны буквально в каждом ее шаге, в каждом жесте.
Однако в этом Россия не уникальна. Хотя и в меньшем масштабе, пренебрежение национальными интересами со стороны элиты характерно для многих относительно слабых стран мира.
Причина — специфическое воздействие глобализации на слабые страны.
Прежде всего в целом ряде случаев сознание элиты слабого общества формируется извне. Это завуалированная форма внешнего управления — и для самостоятельно значимого, а не заведомо зависимого общества такое управление ведется обычно его стратегическими конкурентами, которым и служит элита слабого общества, уничтожая его.
Нечто подобное наблюдалось в России в 90-е.
Однако формирование сознания элиты ее собственным обществом не отнюдь не является панацеей и не гарантирует ее ориентации на национальные интересы.
Причина проста: возможности членов элиты намного превосходят возможности рядовых граждан, и глобализация, предоставляя большие возможности сильным и большие несчастья слабым, разделяет слабые общества, неся благо их элитам и проблемы остальным.
С точки зрения личных интересов членам элиты, естественно, стремиться к либерализации, открывающей им новые возможности, но подрывающей конкурентоспособность их стран и несущей неисчислимые беды их народам. Коллективная уступка этому эгоизму превращает национальную элиту в антинациональную силу.
Более того: в относительно слабо развитых обществах традиционная культура, отягощенная косностью бюрократии, способствует отторжению инициативных, энергичных людей, порождая в них обиду. А ведь именно такие люди и образуют элиту общества! В результате они воспринимают в качестве образца для подражания развитые страны и пытаются оздоровить свою Родину механическим переносом на ее почву реалий и ценностей развитых стран. Подобное слепое культуртрегерство подстегивается и провоцируется пропагандой и насаждением Западом (и в первую очередь американцами) своих культурных ценностей, образа жизни, интенсифицировавшимися с началом глобализации. Западная эстетика и красота насаждается не только Голливудом, но и распространением стандартов бытового уклада — от деловой культуры до современных магазинов и кафе.
Вытеснение традиционной культуры, частичная и хаотическая вестернизация разрушают относительно слабые общества, не успевшие адаптироваться к внедряемым в них ценностям.
По мере распространения западных стандартов образования и переориентации части элиты, и особенно молодежи неразвитых стран, преимущественно незападных цивилизаций, на западные ценности это противоречие распространяется всё более широко.
Прозападная молодежь и прозападная часть элиты, стремясь к простым человеческим благам, утрачивают при этом собственные цивилизационные (не говоря уже о национальных) ценности и неосознанно, помимо своей воли, становятся проводниками ценностей своих стратегических конкурентов. Именно с элиты и молодежи начинается размывание своей системы ценностей, которое ведет к размыванию общества.
Без этого нельзя понять широкое распространение отторжения собственных ценностей и враждебности к собственной стране.
Конечно, сказанное не означает призыва к слепому отторжению всего, что идет с Запада — будь то военная угроза или современные технические изобретения.
Универсальный критерий патриотичности элиты — отнюдь не ракетно-квасной патриотизм, но форма критически значимой части ее активов (как материальных, так и нематериальных — влияния, статуса, репутации), от которой элита не может отказаться. Если они контролируются стратегическими конкурентами, элита начинает служить им, превращаясь в коллективного предателя.
Это значит, что адекватная элита, ориентированная на собственные национальные и цивилизационные интересы, должна хранить значимую часть личных средств в национальной валюте, вкладываться в акции национальных компаний, иметь недвижимость в своей стране и зависеть от мнения своего народа, а не зарубежных аналитиков или грантодателей.
Сказать такое про нынешнюю российскую элиту нельзя даже в шутку. Именно поэтому национальная катастрофа, начавшаяся распадом СССР, продолжается.
РОССИЯ — КЛЮЧЕВАЯ ТОЧКА СОВРЕМЕННОСТИ
Само понятие "Россия" не определено, лишенное самоидентификации население вымирает ускоряющимися темпами, деградация государства переходит в стадию дебилизации.
Освоение российских ресурсов "мировым сообществом" и собственной силовой олигархией носит "трофейный" характер и просто не предусматривает воспроизводства российской экономики. Политика развитых стран в отношении России напоминает дележ шкуры оглушенного медведя, который велеречиво и вдумчиво рассуждает по ходу дела о своей роли в мировой истории и организации своего конструктивного и взаимовыгодного взаимодействия с группами охотников и мародеров.
Казалось бы, в этих условиях всякое рассуждение о глобальной миссии должно рассматриваться в качестве проявления либо глубокой неадекватности, либо, в самом лучшем случае, маниакально-предвыборного психоза.
Но вызванное этими вроде бы логичными соображениями пренебрежение Россией, характерное для российских либеральных фундаменталистов, не находит понимания у представителей ни одной из трех цивилизаций, развертывающих свою экспансию в современном мире.
Причина — не инерция сознания, но сочетание слабости России с ее контролем за целой группой уникальных и критически важных в современных условиях ресурсов (территория для евроазиатского транзита, уникальные природные ресурсы Сибири и Дальнего Востока, навыки создания новых технологий), делающее ее ключевым объектом всех цивилизационных экспансий.
Главная проблема человечества — столкновение цивилизаций — на ближайшие как минимум полтора десятилетия делает Россию важнейшим регионом мира: оно будет проходить именно на территории России и в коллективном сознании ее народа.
Наша страна уже учится единственно возможному образу действия в этих условиях — балансированию между мировыми центрами силы и приобретению выгод за счет их конкуренции между собой.
Российское общество, каким бы слабым и разложившимся оно ни было, вновь становится одним из ключевых факторов развития человечества уже не в силу своей мощи, как 15 лет назад, но в силу своей слабости. Полем решения глобальных проблем человечества станет наш дом, наша территория, — и мы не просто окажемся "ближе всех" к месту, где будут решаться эти проблемы, но и будем знать его наилучшим образом.
Цена этого "могущества от слабости" — жизнь, ибо любая, даже тактическая ошибка может стать смертельной. Перед нами стоит задача гармонизации интересов и балансирования усилий различных цивилизаций, осуществляющих экспансию на нашу территорию, в наше сознание, в нашу культуру.
В силу этого внутренняя российская политика в ближайшее время — и до, и во время, и после системного кризиса — будет инструментом решения не просто международных, но глобальных проблем.
В силу этого вектор развития нашего общества направлен вовнутрь, а не наружу. Единственная оформленная идея, связанная с поиском места нашего общества в развитии человечества — "либеральный империализм" Чубайса, — сводилась к попытке превращения России в "региональную державу" на основе реализации на территории СНГ (и ни в коем случае не Прибалтики!) глубоко чуждых как ей, так и ее соседям американских интересов.
Она была изначально обречена на неудачу не только из-за коренных различий интересов России и Запада, но и из-за слабости России. Пора осознать, что у нашего общества просто нет и до решения его внутренних проблем не будет реальных ресурсов для осуществления сколько-нибудь значимой политики, направленной вовне.
Миссия России на современном этапе ее развития связана не с внешней экспансией, для которой нет необходимых ресурсов (прежде всего организационных), но в первую очередь с внутренним упорядочиванием и модернизацией.
РОССИЯ — МОГИЛЬЩИК ГЛОБАЛЬНЫХ МОНОПОЛИЙ?
В силу разрушения технологического базиса России его модернизация создает объективную возможность качественного рывка на основе широкого распространения дешевых и сверхпроизводительных технологий. Их использование сделает ненужными огромное количество широко распространенных в мире производств и, соответственно, лишит работы занятых на них. Классические примеры закрывающих технологий — лазерное упрочение рельсов, способное привести к трехкратному уменьшению потребности в них и к соответственному сокращению их выпуска, а также "нефтяной реактор", позволяющий перерабатывать нефть в бензин без строительства колоссальных дорогостоящих установок и драматически снижающий стоимость последнего.
Пока закрывающие технологии в основном сконцентрированы в пределах бывших специальных исследований, проводившихся в СССР. В развитых странах аналогичные разработки частью не велись в принципе (как из-за своей опасности для рынка, так и потому, что рыночная экономика экономней социалистической и не позволяла работать "в стол", создавая конструкции, не способные найти быстрого применения), частью надежно блокировались навсегда при помощи патентных механизмов. (Собственно, и разрушение СССР можно рассматривать как коллективное захоронение всех этих представляющих смертельную опасность для развитого мира технологий — своего рода технологического "оружия массового уничтожения" — в одном гигантском могильнике).
Массовое распространение закрывающих технологий не просто разрушит глобальный монополизм, решив проблему его загнивания, но и вызовет резкое сжатие всей индустрии, что приведет к катастрофическим последствиям для большинства современных успешных стран.
Россия как владелец и потенциально основной продавец закрывающих технологий может получить от их распространения наибольший выигрыш, причем не столько деньги (еще неизвестно, будут ли они что-либо значить в новом мире), сколько колоссальный политический ресурс. Он связан с принятием решения о том, какие технологии из "ящиков Пандоры" и в каких объемах выпускать в мир — и соответственно в каких отраслях развитых стран и в каких объемах сворачивать производство. Россия выиграет и как страна, в которой в результате катастрофических реформ объемы производства упали ниже уровня минимального самообеспечения: в этих условиях кардинальный рост производительности приведет не к перепроизводству, а всего лишь к импортозамещению на российском рынке.
Россия — единственная страна мира, для которой все глобальные кризисы являются и внутриполитическими, и которая обладает при этом потенциалом, способным оказаться достаточным для отработки моделей и алгоритмов решения данных проблем на уровне внутренней политики. Чтобы реализовать этот потенциал, надо "всего лишь" создать эффективное, то есть ответственное перед обществом, а не перед карманами составляющих его чиновников, государство.