УСТУПКА РЫНКУ

№13 (645) от 28 марта 2006 г. Web zavtra.ru Выпускается с 1993 года.
Редактор — А. Проханов.
Обновляется по средам.
Владислав Шурыгин
УСТУПКА РЫНКУ

Первое, что приходит на ум после просмотра ленты "Бумер. Фильм второй", это хит Оливера Стоуна "Поворот", с Шоном Пенном и Дженнифер Лопес в главных ролях. Сюжеты схожи до чрезвычайности. И там и там убегающий от врагов на автомобиле герой заезжает в небольшой провинциальный городок. И там и там "мрачным гением" фильма становится женщина. В "Повороте" секс-бомба Лопес "разводит" злополучного игрока в исполнении на убийство мужа. В новом "Бумере" героиня Светланы Устиновой втягивает чудом выжившего Кота (Владимира Вдовиченкова) в ограбление турфирмы. Как у Стоуна, так и у Буслова "тихая" провинция — это не пасторальная или патриархальная идиллия, а мрачные джунгли застоялых человеческих слабостей; пространство, пропитанное ненавистью, недоверием и беспощадной борьбой за ограниченные ресурсы. И в этой угрюмой сельве любой чужак почти сразу становится сначала врагом, а потом добычей и жертвой.
Правда, "Бумер. Фильм второй" — это очень российский фильм. Его герои узнаваемы, их логика — наша логика.
"Безбашенная" Дашка прописана с поразительной точностью. Это типичная "маленькая девочка со взглядом волчицы", пришедшая на смену истеричной, сексуально озабоченной пустышке "Маленькой Вере" восьмидесятых. Она — безжалостная, нерассуждающая, ненавидящая мир, — шагает по жизни, как боец спецназа по вражескому тылу.
Достаточно просто пробежаться по строкам сегодняшней криминальной хроники, чтобы найти десятки, если не сотни реальных "Дашек", проламывающихся сквозь враждебный окружающий мир, как волчицы через чащобу.
Мрачный пафос фильма, на мой взгляд, в том, что любить героиня Светланы Устиновой не может. Ей просто нечем любить. Вместо сердца у неё давно уже бесчувственный мозоль — как у боксёра на сбитых кулаках. И её отношение к "Коту" — это не любовь девушки к парню и не любовь женщины к мужчине. Это, скорее, "любовь" солдата к своему оружию, или мастерового к хорошему инструменту.
Дашка вытаскивает фильм из состояния стоуновского ремейка. Если в "Повороте" главный герой — Бобби, то в новом "Бумере" — именно Дашка.
Петра Буслова трудно упрекнуть в бесталанности. Даже взявшись за заведомо проигрышный вариант "досъёма" сюжета, он не пошёл против правды жизни, не стал лепить героическую балладу о воскрешении и преображении героя. Однако если первый "Бумер" обжёг зрителя обыденной современной историей о том, как человеческая глупость и бездумье заканчиваются трагедией, то второй "Бумер" — это во многом попытка сыграть на тех же струнах ту же мелодию, сменив лишь аккорды. Получился лишь выход на "бис".
Если первый "Бумер" был пронизан какой-то пронзительной, обжигающей трагичностью, безысходностью, и побег героев в провинцию напоминал медленное погружение в ад, из которого возврата уже не было, то второй "Бумер" уже, безусловно, уступка коммерческой необходимости. Продюсеры просто не могли оставить без продолжения озолотившую их однажды тему и запустили сюжет по второму кругу. Те же пронзительные закаты, те же провинциальные виды, те же деревенские "чудики" и азартные менты, но это, по большому счету, уже не задевает.
"Бумер. Фильм второй" — безусловно, в фарватере "нового русского кино", заданного десять лет назад балабановским "Братом", продолженным "Войной" и "Жмурками". Это фильм о беспощадной и тотальной войне нации против себя самой.
Но если в "Жмурках" жестокость поднимается до мрачного трагифарса, до обвинения действительности, то в "Бумере. Фильм второй" это, скорее, хорошая "тема". Повод для разводки зрителя на деньги за билет. При этом, справедливости ради, следует сказать: команда второго "Бумера" отработала их честно. И не более того.