Авторский блог Игорь Бойков 03:00 28 марта 2006

ДАГЕСТАН НА ПЕРЕПУТЬЕ

№13 (645) от 28 марта 2006 г. Web zavtra.ru Выпускается с 1993 года.
Редактор — А. Проханов.
Обновляется по средам.
Игорь Бойков
ДАГЕСТАН НА ПЕРЕПУТЬЕ

Последние полтора года Дагестан буквально пылал. Новости из самого южного субъекта федерации давно стали напоминать сводки с фронтов: убили, взорвали, обстреляли, устроили диверсию... Борьба за власть в республике шла давно. Однако в последнее время это приняло столь угрожающие масштабы, что вопрос целостности Дагестана стал актуален как никогда. Влияние оппозиции выросло настолько, что она смогла фактически установить свою власть над некоторыми районами республики. В воздухе ощутимо запахло гражданской войной. И вот 16 февраля 2006 года свершилось долгожданное для многих событие. После встречи с Путиным в Москве за полгода до истечения срока полномочий добровольно подал в отставку бессменный постсоветский руководитель республики Магомед-Али Магомедов, по прозвищу "Дедушка". Государственный Совет республики отставку своего председателя, разумеется, принял.
Президентская административная реформа, о которой говорилось так долго, нашла своё реальное применение в Дагестане. Уже 20 февраля Народное Собрание абсолютным большинством голосов (150 — за" и 1 — против") утвердило в должности президента Дагестана своего председателя Муху Алиева, чья кандидатура была предложена Кремлём. В отличие от коллегиального властного органа — Госсовета, президент сосредоточил в своих руках всю полноту исполнительной власти. Пост же председателя Народного Собрания, то есть главы законодательной власти, занял Магомедсалам Магомедов — родной сын ушедшего на пенсию 75-летнего ветерана.
Таким образом, во властных структурах произошла рокировка в пользу долгие годы претендовавших на верховную власть аварских тухумов (этнических кланов). Теперь они ее получили. Ветеран КПСС 65-летний Муху Алиев — бывший первый секретарь Советского райкома Махачкалы, в 91-м году, накануне краха СССР, занимал место 1-го секретаря Дагестанского обкома, потом много лет председательствовал в Народном Собранием и имеет хорошую репутацию. Его имя никогда не фигурировало в коррупционных скандалах. Прошлым летом Алиев дал нашумевшее интервью "Аргументам и фактам", в котором, среди прочего, сказал, что коррупция в Дагестане абсолютная, и что кресло министра в правительстве стоит пятьсот тысяч долларов, а должность главы районной администрации — сто пятьдесят тысяч. На фоне действий прочих местных чиновников поступок мужественный. Другие столоначальники не то, что суммы, за которые они получили свои должности, не называют, но вообще предпочитают отрицать даже возможность подобного.
На фоне остальных претендентов на лидерство со стороны аварских кланов кандидатура Алиева смотрится гораздо более приемлемой, чем, скажем, Сайгидпаша Умаханов или кто-либо другой из "Северного альянса" — открытой аварской этноклановой оппозиции главе Госсовета. Алиев — это некое подобие компромисса. Назначением Алиева Москва попыталась убить двух зайцев. С одной стороны, представитель наибольшего по численности народа республики стал, наконец, во главе Дагестана. Это должно удовлетворить их национальные амбиции. А с другой, из всех возможных кандидатур со стороны аварцев выбор был остановлен на наиболее оптимальной и лояльной Кремлю.
Даргинский клан Магомедова в обмен на его добровольную отставку получил пост председателя Народного Собрания. Во власти остались те же люди и те же тухумы. Произошёл лишь обмен креслами.
Рокировку Кремль провёл своевременно. Назревавшая в Дагестане полномасштабная гражданская война, видимо, пока отодвигается. Этой зимой, незадолго до отставки, по Махачкале ползли упорные слухи о некоем ультиматуме, предъявленном этнической оппозицией Магомедову: либо в течение полугода он уходит с поста руководителя Дагестана и не пытается его передать по наследству или национальной принадлежности, либо летом 2006 года в республике начинаются полномасштабные боевые действия. Угроза межэтнической войны за власть была более чем реальной.
Летом прошлого года президентский полпред в ЮФО Дмитрий Козак составил доклад о ситуации в Дагестане и предложил принять ряд мер по её стабилизации. Было прямо сказано, что дагестанская верхушка коррумпирована насквозь, а этноклановое дагестанское общество повязано круговой порукой. Приводились в докладе и достоверные факты о противозаконной деятельности высокопостав- ленных чиновников.
Официозные дагестанские СМИ зашлись в негодовании и обвинили Козака в клевете. Однако оппозиционные газеты вовсю оперировали тезисами из доклада и вообще приняли эту инициативу “на ура". Доклад стал для оппозиции своеобразным моральным допингом и подготовил почву для ухода Магомедова.
Теперь, после отставки своего главы, Госсовет перестал быть высшим органом исполнительной власти. По-своему это уникальное образование. Напомню, что в многонациональном Дагестане, где ни одна нация не имеет даже трети от всего населения республики, такая форма правления была оптимальной. Аварцы имеют большинство относительное. Их доля среди прочих составляет всего 27 процентов, и поэтому всенародные выборы президента выглядят здесь утопией. Дагестанский избиратель предпочитает голосовать по этническому принципу. Это прекрасно понимали в 90-е годы, когда сознательно отказались от института президентства и создали Госсовет. В него входили по одному представителю от 14 наиболее многочисленных народов (аварцев, даргинцев, кумыков, лезгин, лакцев, русских, ногайцев, табасаранцев, рутульцев, чеченцев-акинцев, горских евреев, ахуров, агульцев и азербайджанцев), которые, в свою очередь, выбирали председателя.
Тем самым этнический баланс сил соблюдался. Глава республики — даргинец — в принципе устраивал большинство дагестанцев, которые предпочитали, чтобы правил представитель второго по численности народа. Однако полное разложение верхов, а затем и всего общества восстановило против Госсовета большинство населения. В ближайшем будущем следует ожидать усиления кланово-этнической борьбы. Равновесие нарушено, предстоит передел власти. В новых условиях предстоит выработать новые органы и механизмы сдерживания. Всё это будет проходить на фоне терактов, взрывов и вооруженных столкновений. С приходом к власти Алиева они, конечно, не прекратятся, но избежать полномасштабного хаоса пока удается.
Не менее драматично будет теперь складываться борьба за кресло мэра Махачкалы. Нынешний градоначальник Саид Амиров, без сомнения, выиграет приближающиеся выборы, но согласятся ли с этим результатом его соперники? Ведь Махачкала — это дагестанская Москва. Наверняка этническая борьба за верховную власть плавно перерастёт за борьбу за место столичного мэра. Теперь даргинец Амиров, рассматривавшийся не так давно как преемник Магомедова, не будет обладать покровительством главы Дагестана.
Муху Алиев избран президентом сроком на пять лет. Однако в будущем, возможно, его заменит Магомедсалам Магомедов. Слухи о передаче власти по наследству от отца к сыну муссировались давно, но пытаться сделать это в сегодняшней обстановке было смерти подобно. (Тем более, что "наследника" никто толком не знал.) Сейчас же Магомедов-младший войдёт в политику, наберёт политический вес на месте спикера Народного Собрания и превратится в полновесного кандидата.
Даже при условии временного согласия между основными кланами в Дагестане можно ожидать активизации ваххабитского подполья. Доминирующее положение в их джамаатах сейчас принадлежит аварцам, в то время как представителей южнодагестанских народов — лезгинов и табасаранцев там почти нет.
Позиции ваххабитов сильны. В горах есть плохо контролируемые официальной Махачкалой зоны. Ярким тому свидетельством может служить трёхдневный бой дагестанской милиции, ОМОНа, СОБРа, а также частей российской армии с крупной бандой в районе аварского аула Гимры в первых числах января этого года.
Репортажи об этой операции поневоле заставили вспомнить пресловутых "38 снайперов" Ельцина. Сообщалось о двух боевиках в блиндаже, которые якобы в течение трёх суток успешно отбивали атаки стократно превосходящего численно противника. Да так успешно, что после гибели и тяжёлых ранений десяти дагестанских омоновцев по позициям боевиков пришлось наносить артиллерийские и авиационные удары. Затем оппозиционные газеты сообщили о том, что боевиков было несколько десятков, большинство их составляли обитатели окрёстных сёл, а когда "неприступный" блиндаж был всё же взят, уцелевшие ваххабиты просто вернулись в свои дома и превратились в мирных жителей.
Есть все основания предполагать, что число таких "мирных" и дальше будет расти. Избежав немедленного взрыва, Кремль, тем не менее, не внес никаких коренных изменений в жизнь республики. Начнётся, конечно, наступление на даргинские позиции во власти, и часть мест им придётся уступить аварцам, но остальные народы Дагестана вряд ли смогут принять участие в дележе портфелей. Особенно после громкого убийства летом 2005года в Махачкале министра по делам национальностей лезгина Загира Арухова, который, по некоторым сведениям, мог стать реальным кандидатом на пост президента от третьих сил.
Многие дагестанцы, надо сказать, ожидали воцарения аварского ставленника со страхом — боялись, и не без оснований, что это может вылиться в этническую диктатуру. Думается, этого всё же удастся избежать, так как Алиев на фоне других неоднозначных личностей смотрится адекватно. По крайней мере, при нем речи об отделении Дагестана от России не будет.
Однако подпирать немолодого президента будут и другие, молодые и амбициозные претенденты на власть. Многое будет зависеть от первых шагов Алиева. Если ему удастся делами доказать, что он не допустит открытого этнического противопоставления представителей своего народа остальным и сможет обуздать амбиции лидеров северного альянса", то серьёзных конфликтов на национальной почве не произойдет. Если же нет, то политика “аваризации” Дагестана может кончиться всплеском ещё более серьёзного недовольства, чем в последние годы правления Магомедова.
Зато русский вопрос в Дагестане с мёртвой точки не сдвинется, ибо сдвигать его давно уже некому. Исход русского населения из республики фактически завершён. Какое-то подобие анклава ещё сохраняется в Кизляре, но уже все окрестные сёла и станицы фактически превратились в аулы. Русских там практически не осталось. Если в конце 90-х на страницах официозных СМИ постоянно муссировался вопрос о необходимости остановить отток русских и велась общественная кампания против переименования русских названий улиц в Махачкале, то сейчас это сошло на нет. Комиссия по делам русскоязычного населения при правительстве Дагестана, существующая более десяти лет, исполняет роль декорации. Всё потонуло в бесконечной говорильне. Мне не известно ни одного случая оказания русским реальной помощи при ущемлении их прав и дискриминации по национальному признаку, хотя обращений в комиссию были тысячи.
Впрочем, помочь комиссия не может, даже если бы хотела, поскольку правами не обладает. Кремль давно плюнул на положение русского населения Кавказа. В Чечне, например, так и не начали никаких расследований по чудовищным фактам геноцида русских в дудаевско-масхадовские времена. Доклад комиссии Госдумы под председательством Станислава Говорухина, документально доказавшей факт истребления чеченцами 25 тысяч русских в 1991-1994 гг., был благополучно положен под сукно. Что, впрочем, неудивительно, ибо власть там давно дарована вчерашним боевикам, сменившим бороды и папахи на портфели и милицейские корочки.
Всё вышеизложенное лишь укрепляет мысль о том, что в принципе никакими административными реформами и перетасовкой чиновничьих кадров кардинально положение не улучшишь. Лишь русская власть в Москве сможет разрубить гордиев узел дагестанских проблем и принести долгожданное умиротворение в Страну Гор. Если ставить реальную задачу наведения порядка, то без русского наместника не обойтись. Он будет независим от местных этнокланов, поэтому дагестанцам не стоит бояться, что глава республики будет защищать интересы “своего" народа в ущерб остальным. Только в этом случае можно ожидать принятия адекватных мер по защите остатков русского населения и постановки вопроса о возвращении русских в Дагестан.
Однако сейчас на Кавказе мы можем наблюдать как раз обратные процессы. Недавняя отставка премьер-министра Чечни Абрамова — знаковое событие. На его место назначен чеченец Кадыров. Таким образом, "русская" должность в госаппарате Чечни упразднена. Вероятно, это надо рассматривать как очередной шаг по легализации диктатуры Алханова — Кадырова и дрейфа к тихому Хасавюрту с последующим предоставлению де-факто независимости Чечне. Если это всё же произойдёт, отделение остальных северокавказских республик можно считать лишь делом времени.
1.0x