«ПАКИСТАН ОТКРЫТ ДЛЯ РОССИИ»

| | | |
Первез Мушарраф:
«ПАКИСТАН ОТКРЫТ ДЛЯ РОССИИ»
Президент Исламской Республики Пакистан отвечает на вопросы корреспондента «Завтра»
У подавляющего большинства русских людей слово "Пакистан" вызывает, пожалуй, не слишком радостные и приятные ассоциации, связанные, прежде всего, с афганской войной, талибами и неуловимым бен Ладеном, якобы скрывающимся где-то на пакистано-афганской границе. Под предлогом поисков этого арабского Робин Гуда и борьбы с его вездесущей "Аль-Каидой" США создали свою международную антитеррористическую коалицию. После чего они приступили к осуществлению давно задуманной ими многоходовой военно-политической операции, нацеленной как на обуздание непокорных последователей пророка Мохаммада, упорно не желающих подчиняться заокеанскому "новому мировому порядку", так и на захват всех необъятных природных богатств Ближнего и Среднего Востока.
После "великой провокации" 9/11 Пакистан оказался перед нелегким выбором: поддержать "Талибан" и стать очередной мишенью для американских крылатых ракет, либо "наступить на горло собственной песне" и присоединиться к Америке и ее союзникам. Во имя блага пакистанского народа и всей страны президент Первез Мушарраф выбрал второе. Можно представить себе, с каким трудом далось ему это мужественное решение, ведь многие пакистанцы считали (да, наверное, и сегодня считают), что главное зло в современном мире проистекает вовсе не от исламских пассионариев, а от "большого сатаны" — Америки, навязывающей силой свои взгляды и свой образ жизни. По мнению этих людей, США творят насилие в Афганистане и Ираке. Поэтому-то, как они полагают, Соединенные Штаты — страна-экстремист, страна-агрессор, страна-полицейский, страна-террорист. Номер один. Первопричина зла… Подобную точку зрения, объективно говоря, довольно сложно опровергнуть, и ей, как известно, придерживаются далеко не только в Пакистане.
Тем не менее, будучи реалистом, прагматиком, понимающим свою огромную ответственность и невозможность для политика в своей деятельности руководствоваться чисто эмоциональными и часто иррациональными движениями "улицы", президент Мушарраф в 2001 году отказался прислушаться к пылким речам "религиозников", страстно призывавших поддержать "наших братьев" в Афганистане, и решительно начал беспощадную войну с тем явлением, что ныне общепринято называть "международным терроризмом", и с тех пор он твердо и неуклонно следовал сделанному им выбору.
Официальный Вашингтон неоднократно заявлял о том, что Пакистан является его "первостепенным союзником" в борьбе с "главным злом нового столетия". Однако высокомерная американская администрация, привыкшая видеть своих союзников в исламском мире исключительно в качестве марионеток, судя по всему, не слишком доверяет Мушаррафу, ибо генерал, как бы к нему ни относиться, никогда не был и, очевидно, никогда не намерен становиться "послушной куколкой", старательно выстраивающейся во фрунт и подобострастно говорящей "Yes, sir". Именно поэтому против него и была развязана гнусная клеветническая кампания в американских СМИ, в которой особенно отличился ведущий проправительственный рупор газета "Вашингтон пост", недавно дошедшая до прямых оскорблений по его адресу.
Лицемерие и двуличие американцев проявляются и в том, что они, называя Мушаррафа "другом", одновременно финансируют пакистанских оппозиционеров вроде Наваза Шарифа, Беназир Бхутто и иже с ними, откровенно грабивших страну и пользовавшихся государственной казной в период их пребывания у власти, как собственным кошельком. С какой целью Америка и другие западные страны помогают этим коррупционерам в возвращении в Пакистан? На что способны эти господа? Опыт прошлого наглядно показывает, что они не способны ни на что другое, как лишь обогащаться за счет своего народа и пресмыкаться перед заокеанским хозяином…
Очевидно, что американскую администрацию никак не устраивает и то, что у теперешнего пакистанского президента есть свое видение мира и места Пакистана в нем. Есть у него и своя — ясная, четкая и независимая позиция по поводу наиболее важных, насущных политических проблем. В этом я имел возможность убедиться сам, когда несколько дней тому назад мне, как корреспонденту "Завтра", выпала честь не только встретиться, но и побеседовать с пакистанским президентом в одной из его резиденций в Исламабаде.
У Первеза Мушаррафа — открытое, доброе и доверчивое лицо, нередко озаряемое светлой улыбкой. Как у каждого прирожденного лидера, в нем чувствуется харизма. В его лице нет никаких следов надменности и высокомерия, столь присущих некоторым высокопоставленным деятелям. Он — простой солдат, всегда готовый к бою. В то же время у него нет и малейших признаков напряженности, нервозности или озабоченности, и от него исходит удивительное ощущение спокойствия и уверенности, передающееся собеседнику. Ему хочется верить. Находясь между американским молотом, постоянно требующим от него "еще больших усилий" в противодействии терроризму, и исламистской наковальней, безосновательно обвиняющей его в "предательстве" ислама и в сговоре с теми же американцами, он ничего не боится и готов отвечать на любые вопросы.
С одной стороны, Пакистану неимоверно трудно в эти дни: как в политическом, так и в экономическом плане (не надо забывать, что всего лишь несколько месяцев назад на него обрушилось чудовищнейшее землетрясение, унесшее 74 тысячи жизней и лишившее крова свыше трех миллионов человек), — но, с другой, ему повезло гораздо больше, чем большинству стран в начале ХХI века: у него есть настоящий Лидер…
Беседа с президентом Мушаррафом, только что прилетевшим со Всемирного экономического форума в Давосе, состоялась накануне визита в Пакистан саудовского короля Абдаллы и проходила на английском языке.
"ЗАВТРА". Увиденное здесь, встречи с пакистанцами из самых различных слоев населения наглядно убеждают в том, что отношения между нашими странами имеют огромный потенциал. Однако их улучшению мешает, во-первых, недостаток информации — в России о Пакистане, а в Пакистане о России, и, во-вторых, — воспоминания об относительно недавнем прошлом.
Первез МУШАРРАФ. Мне всегда доставляет особое удовольствие встречаться с людьми из России. К сожалению, они приезжают к нам не слишком часто, хотя мы полностью открыты и готовы к контактам на любом уровне.
У нас хорошие отношения с Россией. Но в силу ряда как объективных, так и субъективных причин, ситуация довольно сложная. Многое, конечно, зависит от взаимоотношений глав государств, задача которых — уменьшать количество проблем, препятствующих улучшению межгосударственных связей и не дающих двигаться вперед. Лично у меня сложились великолепные отношения с президентом Путиным и, как мне представляется, мы оба хотели бы развивать и улучшать связи между нашими странами во всех сферах. Поэтому-то мы всегда рады приветствовать гостей из России и надеемся, что их число будет расти. Нам необходимо лучше знать и понимать друг друга.
Да, еще многие люди живут прошлым. Очень важно научить их видеть реалии сегодняшнего дня, обратить их внимание на намечающиеся перспективы. Ситуация в мире изменилась коренным образом, меняются и наши отношения. Пакистан и Россия уже не находятся во враждебных лагерях. Одна из задач лидеров заключается в том, чтобы помочь людям отойти от представлений прошлого, навсегда ушедших в небытие, и помочь им приспособиться к жизни в совершенно новых условиях. В годы "холодной войны" мир был биполярным, потом он стал однополярным, а в будущем, вполне вероятно, может стать многополярным. Буду с вами предельно откровенен и по-солдатски прямолинеен: главным препятствием для улучшения отношений между Пакистаном и Россией является то, что российская политика, как и в советские времена, полностью фокусируется на Индии. Мы, например, не можем приобрести у вас вертолеты Ми-17 лишь потому, что вы постоянно озираетесь на Индию, опасаетесь того, как бы не обидеть ее. В то же время мы могли бы заключить с вами множество крупных и взаимовыгодных сделок, развивать, в частности, космическую связь. Почему мы не можем сделать этого?! Прямо скажу: препятствия обнаруживаются только в России, а не в Пакистане.
Неужели российские политики и дипломаты не видят геополитических изменений, произошедших в мире? На мой взгляд, во внешней политике не должно быть фокуса на какой-либо одной стране. С геостратегической, геополитической, экономической точки зрения у нас имеются огромные возможности для того, чтобы вместе двигаться вперед и быть ближе друг другу. И наши отношения должны строиться на чисто двусторонней основе.
"ЗАВТРА". Не могли бы вы вкратце сформулировать принципы разработанной вами концепции "просвещенной умеренности" и определить роль Пакистана в исламском мире?
П.М. Трагедия 11 сентября потрясла и изменила мир. Терроризм и экстремизм направлены против всего человечества, в том числе и против мусульман. Ведь в мусульманском мире живут как носители терроризма и экстремизма, так и их жертвы. Мы стремимся к миру и спокойствию в нашем регионе. Концепция "просвещенной умеренности" — это естественный ответ на происходящие вокруг нас бурные события. Военные акции не являются таким ответом — они только дают возможность выиграть время для использования других инструментов. Терроризм и экстремизм — не одно и то же. Терроризм имеет зримое воплощение в виде терактов, из-за которых гибнут невинные люди. Экстремизм коренится в сознании. Против него невозможно применять военные меры. При этом экстремизм является питательной средой для терроризма. Оружием против него и призвана стать "просвещенная умеренность". Борьба с терроризмом и экстремизмом должна вестись на трех уровнях: глобальном, в рамках исламского мира и в каждой отдельно взятой стране. Необходимо всячески содействовать социально-экономическому развитию исламских стран, улучшать в них систему образования и здравоохранения и поднимать уровень жизни. Источником международного терроризма являются такие нерешенные региональные проблемы, как палестинская и кашмирская, ситуация в Ираке и Афганистане. Эти проблемы должны решаться на глобальном уровне.
В исламском сообществе на первый план выходит теперь социально-экономическая составляющая. Концепция "просвещенной умеренности" с пониманием встречена в мусульманском мире и принята им. Это означает твердое отвержение им экстремизма и терроризма, готовность сотрудничать друг с другом и с немусульманскими странами.
Многие исламские лидеры пришли к выводу о необходимости изменения деятельности организации Исламская Конференция, следует разработать новую хартию для нее. Эта авторитетнейшая организация исламского мира должна не только принимать красиво звучащие резолюции, но и изыскивать возможности для претворения их в жизнь. Политические разногласия, недостатки в образовании, бедность ведут к экстремизму, а он, в свою очередь, — к терроризму.
Следует учитывать и то, что в каждой стране существуют различные условия. Мы, например, против терроризма используем военную силу, — против "Аль-Каиды" или талибов. Против же экстремизма у нас в Пакистане принята программа из шести пунктов (трех краткосрочных и трех долгосрочных). Краткосрочные — это запрет всех экстремистских организаций независимо от их вывески; запрет на распространение любых материалов, пропагандирующих ненависть к другим религиям; запрет на использование мечетей в экстремистских целях. Долгосрочные пункты касаются прежде всего образования. Преподавание религии должно вестись для повышения духовности, а не для того, чтобы подпитывать терроризм, создавать ему идеологическую базу. Оно должно способствовать лучшему пониманию сущности мусульманской религии. Мы установили контроль за деятельностью медресе, ввели правила их регистрации. Наша цель состоит в том, чтобы создать условия для исламского возрождения, где нет места ни терроризму, ни экстремизму. Подлинный ислам отрицает их. Ислам — это больше, чем религия. Это — "дин", всеохватный образ жизни. И мы обязаны показать миру, каким должен быть истинный ислам. Ислам может стать третьим путем, отличающимся как от западного свободного рынка, так и от социализма. Общеизвестно, что в условиях свободного рынка богатые становятся еще богаче, а бедные — еще беднее. Мы будем стремиться к тому, чтобы найти баланс между этими крайностями.
"ЗАВТРА". Мы уже говорили о российско-пакистанских отношениях. Не могли бы вы сказать, что следует конкретно предпринять для их улучшения?
П.М. Я уже ясно сказал и повторю еще раз: нам надо строить отношения на двусторонней основе и не позволять третьим сторонам в них вмешиваться. Россия более полувека тесно сотрудничает с Индией, но это не должно мешать развитию ее связей с Пакистаном. В конце концов, Индия все больше и больше сближается с США, и никого в России это не волнует. Существуют геостратегические реалии, и мир меняется очень быстро. Давайте развивать наши отношения на двусторонней основе.
"ЗАВТРА". Каковы перспективы российско-пакистанского сотрудничества в военно-технической и энергетических областях?
П.М. Перспективы огромные. Долгие годы Пакистан был тесно связан с Западом, но введение санкций после ядерных испытаний в 1998 году вынудило нас диверсифицировать нашу политику в сфере ВТС. Сегодня наши специалисты разбираются не только в американском оружии, но и в китайском, корейском, французском, британском, российском и украинском. Имеются очень большие возможности для сотрудничества в этой области.
Что же касается энергетики, экономика Пакистана бурно развивается в последние годы, и мы испытываем дефицит энергоресурсов. Мы заинтересованы в их пополнении из различных источников. Рассматриваются планы о сооружении трубопроводов из Катара, Туркменистана и Ирана. "Газпром" — это крупнейшая и хорошо зарекомендовавшая себя компания, в работе которой мы заинтересованы. Россия могла бы содействовать развитию сотрудничества в области энергетики в рамках единого центральноазиатского рынка. Мы хотели бы уже сейчас получать энергоресурсы из Ирана, России, Туркмении и Казахстана, а в перспективе — электроэнергию из Таджикистана и Киргизии. Российские компании могли бы сыграть в этом деле большую роль. Кроме того, есть немалые возможности для сотрудничества в нефтегазовой сфере, в частности, в деле разведывания месторождений на шельфе и в материковой части Пакистана.
"ЗАВТРА". Имеет ли ваша страна право требовать от Ирана оставаться в рамках Договора о нераспространении ядерного оружия, когда сам Пакистан обладает атомной бомбой?
П.М. Да, безусловно, у нас есть такое право. Любая страна стремится, прежде всего, к трем целям: безопасности, суверенитету и развитию. По этим вопросам не может быть компромисса, особенно в том, что относится к безопасности. Почему та или иная страна стремится укрепить свой военный потенциал? Для этого имеются следующие основания: стремление защитить себя от внешней угрозы и желание укрепить свои позиции в регионе. В нашей стране проживают свыше 160 миллионов человек, но в масштабах региона, к которому мы принадлежим и в который входят такие гиганты, как Китай и Индия, Пакистан — маленькое государство. Мы, как и все остальные, хотим обеспечить свою безопасность. Угроза нам исходит от Индии. До того, как обе наши страны стали ядерными державами, пакистанская политика базировалась на принципах сдерживания. Потом, когда Индия превратилась в ядерную державу, баланс сил был нарушен, и нам пришлось его восстановить. Если мировое сообщество хотело, чтобы мы не обзавелись бомбой, ему следовало бы остановить Индию.
Что же касается Ирана, то скажите, пожалуйста, мне, кто ему угрожает? Разве кто-то стремится стереть его с карты мира? Пакистан, Афганистан, Турция или арабские монархии Залива? Вопрос о ядерном оружии связан с оценкой угроз для того или иного государства. Мы выступаем за нераспространение любых видов оружия массового уничтожения, и мы откажемся от ядерного оружия, если то же самое сделает Индия и регион Южной Азии будет свободен от ядерного оружия.
"ЗАВТРА". Некоторые высокопоставленные деятели из американской администрации заявляют, что Пакистан "недостаточно" борется с терроризмом. Так, они утверждают, что по вине пакистанской стороны не был пойман бен Ладен еще два года тому назад. Что вы можете сказать по поводу такого рода заявлений?
П.М. Пакистан играет ведущую роль в войне против международного терроризма. Ни одна страна в мире не делает больше для искоренения этого зла, чем мы. Можно лишь сожалеть, что кое-кто указывает пальцем на нас, хотя им хорошо известна наша ключевая роль в проходящей войне. Пакистан сражается с террористами не для того, чтобы понравиться кому-то и услышать слова благодарности, а ради собственных национальных интересов. Свыше 80 тысяч наших военнослужащих размещены на пакистано-афганской границе, чтобы воспрепятствовать свободному перетеканию террористов из одной страны в другую. Мы арестовали множество боевиков "Талибана" и "Аль-Каиды", нарушили их коммуникационную сеть. Мы неустанно продолжаем поиски тех, кто пытается скрыться от правосудия. Еще раз подчеркну: мы делаем все это вовсе не для того, чтобы заслужить чье-либо одобрение, а во имя своих национальных интересов.
"ЗАВТРА". В своем недавнем интервью газете "Вашингтон пост" вы говорили об опасностях суверенитету Пакистана, исходящих от "Аль-Каиды". Что хуже — присутствие боевиков "Аль-Каиды" или американские бомбовые удары по пакистанской территории — вроде того, который был нанесен 13 января сего года?
П.М. Угроза, исходящая от "Аль-Каиды", — постоянна. В нашей борьбе против этой террористической организации погибло немало пакистанских граждан. Американцы же нанесли удар один раз, и вопрос уже закрыт. Предоставляю вам самим решать, что хуже и какая угроза больше.
"ЗАВТРА". Что бы вы посоветовали для российского частного бизнеса, который хотел бы вести дела в Пакистане?
П.М. Развитие бизнеса — это вопрос, которым должны заниматься сами бизнесмены. Правительство может только создавать благоприятные условия. Надо, чтобы представители частного сектора обеих стран открывали частные предприятия, вели торговлю, вкладывали инвестиции. Я могу назвать вам несколько перспективных сфер для приложения усилий. В первую очередь, это энергетика, основывающаяся, в частности, на угле, на гидроресурсах, на использовании силы ветра. Во-вторых, — сельское хозяйство, например, производство молока и молочных продуктов, а также выращивание и переработка овощей и фруктов. В-третьих, — телекоммуникации и информационные технологии, переживающие период бурного развития. Четвертое — развитие инфраструктуры, строительство шоссейных и железных дорог. Российские компании могли бы принять участие в строительстве нашего нового порта Гвадар на побережье Аравийского моря. И, наконец, сотрудничество малых и средних предприятий. Условия для вложения капиталов в Пакистане сейчас самые благоприятные, поскольку спрос на продукцию намного превышает предложение, и этот разрыв постоянно растет. В результате сложилась такая ситуация, при которой компании получают годовую прибыль в среднем в размере от 20 до 50%. А компания Nestle в прошлом получила прибыль в 55%. Очевидно, что возможности практически безграничны.
Мы ждем и надеемся, что Россия и все ее заинтересованные круги осознают, что Пакистан — дружественная страна, открытая для взаимовыгодного сотрудничества в самых различных сферах. Мы готовы встретиться с российскими лидерами, политиками и бизнесменами для реализации конкретных планов, направленных на благо наших народов.
Материал подготовил Валентин Пруссаков
P.S. На март нынешнего года намечен визит в Пакистан президента США Буша. "Когда же приедет к нам Путин?" — спрашивали меня на улицах Исламабада и Лахора, Пешавара и Карачи. Должен признаться, что я с трудом сдерживался, чтобы не ответить: "Спросите об этом у Буша, ему виднее!"