«ДОЗА»

| | | |
Дмитрий Аграновский, Сергей Загатин, Максим Сурков
«ДОЗА»

Вряд ли стоит рассматривать "Дневной дозор" в чисто "киношной" системе координат. Притягательная и доступная подростковому сознанию мутная история про борьбу "иных" с "тупыми", "лысых" с "лохматыми", "гладких" с "шершавыми" (всё это в декорациях современной Москвы) не похожа на откровение. Однако в качестве явления киноиндустрии фильм состоялся и, что показательно, окупился с лихвой; стал флагманом коммерческого кино "мейд ин Раша". Именно поэтому феномен "Дозора" требует внимательного к себе отношения. Такого рода внимательность и вдумчивость демонстрируют уважаемые авторы нашей газеты, изыскавшие время и средства для ознакомления с новым достижением молодой российской демократии (история которой развивается, действительно, в жанре "фэнтези").
Когда-то в СССР без всякой помпы штамповали неброские нужные народу "Жигули", но при этом создавали непревзойденные образцы космической и военной техники. Так было и в кино: десятками в год "лепились" рядовые комедии и мелодрамы, но с поразительной регулярностью возникали на этом поприще блистательные работы, создавались шедевры мирового класса. Но времена иные…
Шумная премьера "Дозора" в чем-то напоминает презентацию нового отечественного автомобиля, основные характеристики которого — о, радость! — "ничем не уступают…". Такой нездоровый ажиотаж приводит к тому, что через полгода "испорченные" рекламой потребители начинают плеваться и копить деньги на иномарку. Между автомобилем "Lada Kalina" и фильмом "Калина красная" и впрямь нет ничего общего.
Тит
Практически любая рецензия на экранизацию второй части трилогии Сергея Лукьяненко о противостоянии Светлых и Темных сил начинается фразой: "С 1 января начался показ фильма режиссера Тимура Бекмамбетова "Дневной дозор". Еще ни один фильм в российском прокате так быстро не зарабатывал столь впечатляющую сумму. Только за первые пять дней было собрано 11 млн. долларов!"
Действительно, от навязчивой рекламы этого произведения русскоязычного кинематографа (язык не поворачивается назвать его "отечественным") в последние месяцы 2005 года скрыться было практически невозможно. И в тотальности и интенсивности с ней могла соперничать разве что предвыборная реклама "Единой России". Технологии "выбивания" голосов и денег весьма схожи и дают сходные результаты.
Сюжет и первой, и второй части прост: издавна на Земле идет борьба Светлых и Темных сил. Они давно поняли, что никто из них не может победить в открытой войне, а потому заключили между собой договор, поделили сферы влияния. И теперь Ночной дозор, дозор светлых сил, следит по ночам за тем, как Темные соблюдают договор и не творят ли они зло свыше того, на что им выдана лицензия Светлыми (да, именно так!), а Дневной дозор днем присматривает, чтобы Светлые не могли творить добро безнаказанно. Провинившихся участников договора Глава Светлых Гессер (Владимир Меньшов) и Глава Темных Завулон (Виктор Вержбицкий) отдают двум Инквизиторам. Обоих Инквизиторов играет выдающийся советский актер Николай Олялин — наверное, лучшая роль в фильме. Персонажи Олялина, спокойные и в строгих костюмах, за весь фильм произносят не больше двух десятков слов, но нагоняют жути, как никто другой.
Главный герой фильма — Светлый, сотрудник Ночного дозора Антон Городецкий (Константин Хабенский), а его сын — естественно, Темный, опора и надежда Завулона. Вот, собственно, и весь сюжет. Но авторы фильма совершенно правильно поймали самое горячее желание среднестатистического россиянина — уйти от реальности. Наши зрители не хотят смотреть реальные фильмы про реальную жизнь — слишком хорошо они ее знают, слишком мало в ней поводов для оптимизма и слишком очевидно в ней торжество Темных, выражаясь терминологией Сергея Лукьяненко.
Однако в результате фильм получился максимально похожим на нашу сегодняшнюю жизнь — такой же пафосный, фальшивый, темный и жестокий. Создатели фильма, а за ними и абсолютное большинство рецензентов всё время кому-то что-то стараются доказать — мы не хуже их! Вот, мы уже по спецэффектам почти догнали Голливуд, а по сборам (правда, только на территории России) даже перегнали! Догоним и перегоним! Персонажи фильма строят героические позы и произносят напыщенные речи, а в результате зрители смеются совсем не там, где задумывали сценаристы. Вот, например, "знаковый", как сейчас говорят, персонаж — ведьма в исполнении "блестящей" певицы Жанны Фриске. Пожалуй, она в фильме смотрится комичнее всех. Не знаю, с кем она должна была ассоциироваться по замыслу режиссеров в своих очках а-ля Элвис Пресли, но похожа на персонажа, безусловно, светлого — Осла из мультфильма "Бременские музыканты".
Не догнали и не перегнали. И дело не только в бюджетах. Да, по словам продюсера К.Эрнста, "Дневной дозор" обошелся примерно в 4 с половиной миллиона долларов. Затраты авторов "Кинг-Конга" составили 200 миллионов долларов, "Войны миров" — 128 миллионов, а фильм "Гарри Поттер и Кубок Огня" стоил 185 миллионов. Дело не в том, что рынок приключенческого кино в мире переполнен, конкуренция на нем жесточайшая и даже не в том, что наши производители фильмов пытаются с необъяснимым упорством конкурировать с американцами как раз там, где американцы сильнее всего.
Ведь "гонка", подражание чреваты потерей себя. Для творческого человека это смерть. Ведь было в нашей не столь далекой истории и другое — и первые места на международных кинофестивалях мы занимали, и рыдали американцы над нашими фильмами, и в очередях за билетами стояли — Владимир Меньшов с Москвой, которая слезам не верит, должен это помнить. И "блокбастеры" делали не хуже американцев, пока были сами собой — "Война и мир" Сергея Бондарчука до сих пор является рекордсменом в Книге рекордов Гиннесса по самому большому количеству статистов, задействованных в батальных сценах.
Справедливости ради, надо сказать и несколько хороших слов. Блестяще выполнена атака всадников Тамерлана, с которой начинается фильм, жуткое впечатление производят персонажи Николая Олялина, да и спецэффекты действительно сделаны на уровне, принципиально новом для российского кинематографа. А сцена разрушения Останкинской иглы вообще выше всяческих похвал! Это ж всё телевидение отключилось!
Дмитрий Аграновский
Как-то так вышло, что за последние десять лет мне всего лишь дважды довелось побывать в кинотеатре. В прошлом году, после похода на “Войну миров” в постановке Спилберга, ходить по кинотеатрам я зарёкся. Большой экран, зрелищность действия и объёмный звук не заслонили, а напротив — выдвинули на первый план убогость сюжета и нелепый подбор актёров. Удовольствие вышло куда ниже среднего.
Поэтому то, что мне довелось посмотреть “Дневной дозор” именно в кинотеатре — чистая случайность. И надо сказать — случайность приятная. Кто бы что ни говорил, а “Дневной дозор” — это очень хорошо смонтированный и озвученный фильм с прекрасным актёрским составом. По части спецэффектов “Дозор” не уступает Голливуду, а в том, что касается так называемого “креатива”, — превосходит его на порядок.
Главным камнем преткновения для всех критиков фильма, естественно, будет служить некая раздёрганность сюжета. Лукьяненко сам по себе писатель, тщательно выстраивающий повествование, поэтому претензии не к нему. В самой книге всё ясно и понятно, даже слишком. Но, как правило, книга и экранизация книги — это очень разные вещи. Так вышло и в этот раз — Тимур Бекмамбетов снял фильм совсем о другом.
Мозаичность и изломанность экранного действа — калька с нашей нынешней жизни. Фильм, создававшийся как развлекательный проект, перерос свои собственные рамки и оказался вне формата. Зрелищность и спецэффекты бледнеют перед психологической подоплёкой. И дело не только и не сколько в мастерском монтаже — а он удался, фильм реально “держит”, сколько в затронутых образах и архетипах.
Городецкий — это тот герой нашего времени, которого мы только и заслуживаем. Обобщённый, архетипический образ прекраснодушного интеллектуала, который в силу своего инфантилизма и недомыслия заваривает крутую кашу, а потом всю жизнь расхлёбывает её с переменным успехом. Он не злой, он не плохой, он, можно сказать, “подозрительно светлый”. Этакий "просто хороший человек", рефлексирующий и морализаторствующий по поводу и без повода, Городецкий на протяжении действия обоих "Дозоров" испытывает пробуждение к настоящей жизни: где "да" — это "да", а "нет" — это "нет", где ты сам несёшь ответственность за каждый свой поступок, за каждую свою, пусть и самую тайную и забытую ложь, подлость и глупость.
Заслуживает внимания также и образ Егора — сына Городецкого. Классический пример молодёжи, уставшей от лицемерия и безучастности своих родителей, Егор ищет выход в том, чтобы приобрести гипертрофированную свободу. Апатии и благодушию своего родителя Егор предпочёл холодный ум и бестрепетную силу хищника.
Если задуматься над всем этим, то получится, что фильм на самом деле очень мрачный. И это правда. Действие фильма происходит здесь и сейчас, непосредственно в наше время, в Москве. Так что нет ничего странного в том, что в образе главы Тёмных проскальзывают знакомые поведенческие реакции, а на банкете в честь дня рождения Егора — будущего Великого Тёмного, в зале чудятся уж больно знакомые лица...
Апокалиптические сцены разрушенной Москвы странным образом перекликаются с предчуствиями, переполняющими всех нас. Что меня больше всего поразило при просмотре фильма, это то, что в тот момент, когда на экране пьяный Городецкий заплетающимся языком начал запевать “Варшавянку”, несмотря на весь комизм этой сцены, в огромном зале кинотеатра не раздалось ни единого смешка. Говорят, когда Квентин Тарантино отдавал Оливеру Стоуну сценарий “Прирождённых убийц”, речь шла о съёмках кинокомедии.
Из женских персонажей подкупает трогательная и несчастная героиня Жанны Фриске, ведьма по профессии, которая в конце концов просто отрезает себе палец — только бы освободиться от Завулоновского кольца и его власти над собой. Вот ведь что делает с нелюдьми высший всплеск биохимических реакций, который в просторечии зовётся любовью.
И, конечно, хеппи-энд у нас — это не то, что в Америке, где победа сил света над силами тьмы уже невозможна и непредставима без массового избиения так называемых тёмных так называемыми светлыми. “Дневной Дозор” не опускается до подобной девальвации ценностей, и спасение мира достигается практически гандистскими методами — оказывается, можно просто специальным мелом написать “нет” на стене разрушенного дома — и всё чудесным образом отыграется назад, миру дадут ещё один шанс.
Но что-то не внушает мне доверия вышеприведённый способ. Не то чтобы я не верил в духовное и нравственное перерождение Городецкого, нет... Не уверен я в наличии “мела судьбы”, — даже у нелегальных мигрантов из Узбекистана. В этом плане мрачные фигуры Инквизиторов внушают мне куда большую надежду на благополучный исход.
Сергей Загатин
Честно говоря, терпеть не могу Новый год. Есть в его добровольно-принудительном веселье нечто крайне отталкивающее, искусственное и в общем-то неприятное.
С годами чувство это усиливается, а помноженное на происки окончательно распоясавшихся юмористов становится особенно нестерпимым. Поэтому, когда ко мне сложным маршрутом попал пригласительный билет на VIP-премьеру "Дневного дозора", я очень обрадовался. Всё хоть какой-то толк от этой ночи будет. Саму оригинальную книгу я не читал и читать не собираюсь. Что-то подсказывает мне: книга и одноименный фильм не имеют друг к другу никакого отношения.
Это было действительно интересно. Можно трактовать этот фильм разными способами, более или менее остроумными, этим сейчас занимаются множество публицистов и значительно талантливее меня. Но в одном, я думаю, мы все согласимся. Такого кино у нас еще не было.
Во-первых, фильм, действительно, богато и с выдумкой сделанный, не производит впечатления фильма, сделанного для богатых. Это нормальное развлекательное кино. И это кино для всех. Всех героев можно легко себе представить, а есть моменты вообще пронзительные. В современной России мы все время проживаем в разных эпохах, эпохах, кончающихся, начинающихся и вневременных. Либеральная эпоха, очевидно, кончается, но она сама и ее носители так не считают. А вневременная русская Россия не может исчезнуть. В какой момент начинающаяся эпоха "начинается"?
Когда все предыдущие иссякают? Ключевая сцена в "Дневном дозоре" — день рождения подающего надежды (темным) мальчика Егора. В излишне роскошном зале с каким-то средиземноморским разгулом весело обжираются люди, про которых уже все понятно. А отравленный ядовитой водкой герой выхватывает у исполняющей под фонограмму какую то нечеловеческую чепуху певички микрофон, и очень криво и косо затягивает "Вихри враждебные веют над нами…" Любой мужчина, хоть раз в жизни злоупотребивший алкоголем в публичном месте, согласится со мной, что жест этот — абсолютно русский. И дело именно в жесте, а, конечно же, не в водке. Всем же очевидно, что дела наши очень и очень плохи. И что же остается — отчаянный пьяный жест? Последний парад наступает? Судя по реакции нехороших, всем известных людей в зале, эта потеха их вполне устроит. А вот сценарист "Дневного дозора" решил по-другому. И в результате конец, и конец полный, окончательный, стал новым началом. Когда этот великолепный, но неоднозначный кинематографический маневр был завершен, возникло странное ощущение, что фильма-то в общем не было, поскольку истории не было. И историю с плохим для всех финалом успели переписать. Все вернулось к некоторой развилке. Но истории же не может не быть. Она обязательно свершится. Может быть, дело в том, что она не будет такой унизительной и безнадежной?
С оптимистическими мыслями в нашей ненаглядной стране надо быть очень аккуратным. Потому что опыт подсказывает, что с любыми инновациями надо быть начеку. Ничего хорошего в последнее время они не приносили. И ждать чего-то хорошего тоже, видимо, неразумно.
Я всегда трезво и довольно брезгливо относился к мейнстриму: навязчивая реклама какого-либо "культурного" события вызывала скорее неприятие, наши интересы всегда лежали в другой плоскости. И вот совершенно неожиданно я понял, что фильм, на рекламу которого было затрачены миллионы долларов, мне понравился. Оказывается, можно снять кино со всеми голливудскими наворотами, но код его не будет калькой с американских блокбастеров. Что возможен другой финал. И этот финал волшебным образом снимает массу болезненных противоречий. Ведь противоречие между бедными и богатыми, между русскими и нерусскими, легко снимается в перспективе окончательной гибели всех. Неотвратимой гибели, которая не происходит. Кстати, что в первом "Ночном дозоре", что в "Дневном" простым людям, т.е. нам с вами, отводилось довольно мало места, и роль наша в разыгрывающихся событиях была скорее пассивно— страдательной. В первой части нас в ответственную минуту просто выключили пультом, чтобы не мешались. В "Дневном дозоре" мы с вами уже бегали по разрушающейся Москве, уворачиваясь, от давящего "жигули" колеса обозрения, не в силах что-либо изменить. Конечно, неприятно увидеть в аллегорической форме свою историческую роль. Но спасли-то всех. Почему — не совсем понятно. Но спасли. И какие-никакие, но свои.
В перспективе смерти ко многим вещам, что раздражали при жизни, начинаешь относиться более спокойно. Значительной находкой сценария, при решении апокалиптической задачи, стало то, что посткатарсисное состояние было достигнуто бескровным путем. Так смело у нас давно никто не мыслил. И это фильм, который целенаправленно показывают все кинотеатры страны. Поразительно. Кстати, вы обратили внимание, как тихо и трезво (настолько, насколько это возможно) прошли нелюбимые мною новогодние праздники? Это газовый кризис с Украиной и премьера "Дневного дозора" нас отвлекли. От обжорства и пьянства отвлекли и взбаламутили, заставили подвигаться, выйти на улицы, пройтись с детьми. И хотя бы за одно это съемочный коллектив заслуживает благодарности.
Поскольку это всего лишь кино, искать какие-то неточности и несостыковки, видимо, все-таки не стоит. Я думаю, у каждого в позднем детстве, ранней юности был какой-то любимый фильм, который сильно нравился и годы спустя. Но стоит ли его разглядывать под микроскопом? Важнее то, что этот фильм, который когда-то, да и сейчас, продолжает нравиться, отражал какие-то важные индивидуальные нюансы, свойственные душе каждого человека. Какие-то базовые для него мифы, сыгравшие немалую роль в его жизни. "Дневной дозор" может стать таким фильмом, поскольку в нем есть неожиданная надежда, очень редкий товар на современном рынке жизни, как могли бы написать бизнес-аналитики.
Актеры действительно неплохо играют, значительно лучше, чем могли бы. Многочисленные упреки в злоупотреблении product placement становятся менее убедительными в силу приближенности фильма к календарным реалиям. Действительно, что мешает современному российскому киногерою в декабре 2005 года (время действия картины) пить (и много) пива "Старый Мельник"? В общем-то ничего, кроме состояния здоровья.
А то, что Борис Моисеев — темный маг, мы всегда подозревали.
Максим Сурков