ИСЛАМСКАЯ МОЗАИКА

| | | |
Валентин Пруссаков
ИСЛАМСКАЯ МОЗАИКА

Сторонники концепции о неизбежности "столкновения цивилизаций" часто говорят о несовместимости христианской и исламской культур. Однако в историческом прошлом в определенных условиях наблюдалось не только их противостояние, но и взаимопроникновение; их слияние порождало порой совершенно неожиданные и неповторимые духовные феномены, ставшие своеобразным синтезом культуры аборигенов и пришельцев.
Так случилось, например, с культурой средневековой южной Испании, в которой после вторжения в нее в восьмом веке мусульман возникает так называемое "мавританское искусство", соединившее в себе черты культуры испанских вестготов, раннего христианства и находящегося к этому времени в полной силе ислама. Это искусство, рожденное в средневековой Андалузии, демонстрирует устойчивые черты художественного мавританского стиля, особенно ярко проявившегося в архитектуре, музыке (гранадская музыка), декоративно-прикладном искусстве (мавританский арабеск) и поэзии (заждаль). Оно получило название испано-мавританского искусства, стиль которого наиболее полно проявился в большой мечети Кордовы.
Взаимопроникновение европейских и мусульманских начал повлияло не только на искусство, но и на всю духовную жизнь средневековой Андалузии, на весь облик жителя мусульманской Испании. По словам историка X.Переса, "испанский мусульманин XI века предстает перед нами в своей поэзии как любопытное смешение древнего и современного, классического и романтического, чувственного и мистического, одним словом, языческого и христианского".
Чисто арабская культура и язык оказались очень близки коренному испанцу. Один из видных борцов с исламом в IX веке кордовец Альваро писал: "Мои единоверцы любят читать поэмы и различные сочинения арабов; они изучают писания богословов не для того, чтобы их опровергать, а чтобы выработать правильное и изысканное арабское произношение... Все молодые христиане, которые выделяются своим талантом, знают только арабский язык и арабскую литературу, они читают и изучают с величайшим рвением арабские книги; они составляют себе за большие деньги огромные библиотеки и повсюду заявляют, что эта литература восхитительна... Какое горе! Христиане даже забыли язык своей религии, и среди нас на тысячу человек вы едва найдете хотя бы одного, который мог бы сносно написать по-латыни письмо своему другу. Если же нужно написать по-арабски, вы найдете множество людей, свободно изъясняющихся на этом языке с величайшим изяществом, и вы увидите, что они сочиняют стихи, которые можно предпочесть с точки зрения искусства стихам самих арабов".
Более того, даже в испанском богословии и философии возникали направления, в которых причудливо соединялись христианские и исламские идеи. Так возникает "христианский суфизм" Раймунда Луллия, и даже в "Божественной комедии" великого флорентийца Данте многие ученые обнаруживают заметные элементы мусульманской эсхатологии.
Длительное взаимовлияние и взаимопроникновение приводило к историческим казусам, кажущимся сегодня даже невозможными. Так, крупнейший современный знаток истории мусульманской Испании Э.Леви-Провансаль отмечает: "Церковные чаши, кресты и королевские короны из Кастилии, пышные церковные облачения, до недавнего времени хранившиеся во многих испанских ризницах, часто имеют орнаменты, родственные испано-мавританскому искусству, а иногда даже арабески, при тщательном рассмотрении которых можно обнаружить стихи из Корана, деформированные рядом поколений мастеров, не понимавших их содержания".
Айяты Корана в католических церковных облачениях и коронах христианских королей! Это ли не наглядное свидетельство сложных взаимоотношений враждующих религий?! Подобные казусы отмечались и в других странах, куда пришел ислам.
В Дамаске, как сообщает академик В. В. Бартольд, существует мечеть, на южных воротах которой сохранилась греческая надпись: "Царство Твое, Христа, есть царство для всех времен, и Твое господство /останется/ во всяком поколении", ибо ранее на этом месте был христианский храм". В Сирии, в городе Химсоме, был большой христианский собор, захваченный мусульманами. Однако "по некоторым сведениям еще в X веке часть здания оставалась церковью, в другой части происходило мусульманское богослужение". Не менее ярким примером такого соединения христианской и исламской культур является судьба собора св. Софии в Константинополе, превращенного мусульманами в лучшую мечеть Стамбула. Там, между прочим, еще и по сей день на стенах можно видеть изображения не только крестов, но и священной свастики, бывшей на протяжении столетий одним из главных христианских символов!
Таким образом, в мавританской средневековой Испании и других мусульманских странах наблюдались интереснейшие и своеобразные художественные явления, показавшие возможность мирного и бесконфликтного переплетения исламской и христианской культур. Возможно ли нечто подобное и теперь в Европе, Америке и России? Очевидно, что от ответа на этот вопрос в той или иной степени зависит судьба каждого из нас. При соединении (или даже, на худой конец, столкновении!) двух, во многом противоположных по своей сути феноменов неизбежно возникнет нечто новое: цивилизация будущего.
***
В Кувейте скончался эмир этого государства шейх Джабер аль-Ахмед аль-Джабер ас Сабах, правивший страной с 1977 года. В посвященной ему книге "Творец истории", вышедшей несколько лет тому назад на русском языке, утверждается, что при его правлении Кувейт стал "мирным и надежным домом, приветливым оазисом и желанной сенью для всех праведных и честных людей, — для всех тех, кто идет путем добра и созидания".