«ЕСЕНИН» УБИТ ЛЕВОЙ НОГОЙ ПУШКИНА

| | | | |
Владимир Бушин
«ЕСЕНИН» УБИТ ЛЕВОЙ НОГОЙ ПУШКИНА

1
— Я ругаюсь и буду упорно
Проклинать вас тысячу лет,
Потому что хочу в уборную,
А уборных в России нет.
Есенин. Страна негодяев
Герой поэмы, чьи слова приведены выше, проклиная Россию, ошибался: уборные у нас появились еще раньше, чем в цивилизованной Европе. А в советское время на каждом углу были и общественные уборные и бани за полтинник. При демократах же столько уборных создали, что хоть всю жизнь ходи — не обойдёшь. Причем — на любой вкус, и некоторые из них именуют возвышенно, по-французски — сортир. И служат они не только для того, чтобы там мочиться или мочить террористов. Руководителями демократических сортиров работают некоторые весьма известные люди, например, Никита Михалков, лауреат премии Ленинского комсомола Казахстана. А проклятия России все не смолкают и даже неимоверно возросли…
У Булата Окуджавы есть стихотворение о репутации. Это, мол, такой "загадочный инструмент (!) — зарабатывается всю жизнь, а утрачивается в момент". Справедливость сей мысли автор подтвердил собственным поступком. Многие любили его песни, уважали их автора, и я любил. Но когда он в октябре 93-го года признался в интервью газете "Подмосковье", что смотрел по телевидению расстрел Дома Советов, "как финал детективного романа, — с наслаждением", то тут-то и наступил для его репутации тот самый роковой "момент".
Да, бывают такие поступки, жесты, даже отдельные выражения, слова, случаются такие страницы или эпизоды в книгах, спектаклях, кинолентах, сортирах, которые или решительно меняют наше представление о человеке или сразу раскрывают нам дотоле неизвестную суть того или иного явления…
Глава администрации президента Дмитрий Медведев, став первым заместителем главы правительств, в своем первом же публичном заявлении 18 ноября провозгласил, что в стране твердая стабильность, полное спокойствие и было бы безнравственно не воспользоваться этим для улучшения качества жизни народа, её комфортности. Такая новость из таких уст дорогого стоит, и уже одна эта замызганная "комфортность" в устах русского-то человека говорит о многом: та же собчабургская школа, лишенная всякого чутья к родному языку. Но если бы только к языку!..
Вы подумайте: чуть не ежедневно горят дома, в том числе больницы, детские приюты и школы, взрываются склады боеприпасов, полыхают областные Управления МВД и заводы, а нам поют песни о спокойствии в стране. Ежегодно совершается около 35 тысяч самоубийств, еще больше — убийств, в стране стараниями бездарной власти создан "железный занавес" — люди живут за бронированными дверьми, за тройными замками, из-за дороговизны транспорта не могут навестить родственников, поехать на свадьбу или даже на похороны, а они нам — о спокойствии. Население страны продолжает убывать с путинской космической скоростью, превышающей ельцинскую сверхзвуковую, наконец, сам же президент, за ним — военный министр объявили, что "против нас ведется полномасштабная война", а теперь они же — об улучшении качества жизни, о повышении "комфортности". Ведь и своё радостное заявление-то Медведеву с трудом удалось протиснуть в узенькую ноябрьскую щелочку между пожаром в Александрове (Владимирская область), в уничтожившим старейший телевизионный завод и оставивший без работы 650 человек, пожаром 25-ти этажного дома в Москве, авиакатастрофой возле подмосковного Ступина, унесшей 8 жизней, и опять же пожаром 25 ноября в столичной больнице №7, где погибло 4 человека. Вот эти всего три слова "улучшение качества жизни" в сочетании с "комфортностью" и дают нам достаточно ясное представление о новом выдвиженце Путина.
Да не об улучшении качества, не о "комфортности" надо вести речь, а о срочных мерах спасения народа. Подоночная власть так ограбила его, так оскорбила и унизила, что никакие "проекты" и прожекты, над которыми Медведев обещает не лапу сосать, а работать круглосуточно без перерыва на обед, тут не помогут. Недавно один думский балабон гневно воскликнул: "Если завтра президент объявит, что мы начинаем строить коммунизм, то коммунисты и тогда будут против!" Правильно, будут, и вовсе не только коммунисты, ибо за все двадцать лет власть не сделала для народа ничего доброго, за всеми её словами и обещаниями — ложь и лицемерие, трусость и шкурничество.
Вам, душа Тряпичкин, нужны примеры, доказательства? Уж не говорю об убийственных книгах Кара-Мурзы или Проханова — почитайте хотя бы мою немудрящую и, кажется, не столь беспощадную только что вышедшую книжечку "Охотники за черепами" или предыдущую — "Сталина нет на вас, отцы отечества!" Могу прислать как подарок к минувшему празднику Всенародного лобзания.
Впрочем, где вам читать книги, уж прочитайте хоть то, что в "Советской России" пишут Путину жители города Щучье Курганской области: "Мы слушаем вас, Владимир Владимирович. Хорошо говорите, очень хорошо… Но у нас в городе нет самого необходимого. Вода непригодна для питья, да и той уже многие годы не бывает сутками. И свет нам отключают через день, хотя платим по 1р. 26 копеек за киловатт. Больницу ремонтируют уже лет пять. 1 сентября открыли баню — сарай, окна забиты железом, света нет и воды не бывает, и могут одновременно мыться человек пять. Всё растащено. Даже рынка нет, торгуют под открытым небом и в мороз и в жару. Канализационные стоки текут по всем улицам, зловонье. А на улицах тоже света нет. Подвалы затоплены, дома рушатся. Была мельница, она в войну от голода спасала нас, — продали. Проводное радио отключили. Страх берёт: зима скоро, а машину дров купить — 1800 рублей. С ужасом вспоминаем, как зимовали прошлый год.
Жаловались во все инстанции, но высшим чиновникам наплевать на слезы малоимущих и престарелых, и всё остаётся по-прежнему. Работает у нас с полной нагрузкой только одно предприятие — кладбище. Не успевают его расширять. Вот до чего мы доведены! Да чем же мы провинились перед государством? Подскажите, как выжить, если нас обрекли на вымирание. Да как же можно так ненавидеть свой народ! До какого отчаяния вы хотите довести его? Так жить нельзя — на обмане и унижении".
И при всём этом в людях еще теплится надежда: "Владимир Владимирович, уважаемый, не верьте, когда говорят, что у нас хорошо. Пожалуйста, пришлите честного проверяющего, если у нас они еще есть… Уважаемый Владимир Владимирович, пожалуйста, не отправляйте письмо обратно…" Господи, они еще думают, уверены даже, что письмо попадёт прямёхонько ему в руки. Не понимают они, святые души, что их письмо — на деревню дедушке Константину Макаровичу.
И наконец: "Мы бы и не писали, мы еще бы терпели, всё равно нам помирать здесь, раз мы оказались лишними в России, но это повышение цен за жильё заставило нас искать правду… А жизни уже нет".
Как эта концовка, да и всё письмо в целом, похожи на петицию, с которой 9 января 1905 года рабочие Петербурга пришли с портретами царя и хоругвями к Зимнему дворцу, где были встречены свинцом. Что последовало за этим, надеюсь, Медведев, вы с Путиным всё-таки знаете.
Так вот, им жрать нечего, им по-человечески нужду справить негде, им умыться нечем, они согреться не могут, а ты им из своего тёплого сортира, е. т. м., — о комфортности… Загнул бы еще о комильфотности.
Словом, стабильность укоренилась лишь в черепах кремлёвских квартиросъёмщиков, а в стране продолжаются разор, нищета и смута. И об этом свидетельствуют не только такие вот безнадёжно безответные письма, не одни лишь взрывы, пожары, катастрофы, мор, но и то, что страна кишмя кишит ужасными слухами, кошмарными открытиями, несуразными новостями, нелепыми верованиями, глумливыми книгами, похабными спектаклями, тошнотворными фильмами. И всё это густо замешано на тупой антисоветчине.
2
— Я буду вас ждать на площади
Пушкина у левой ноги…
Фильм "Есенин"
И вот прямой дорогой мы подошли к тому, что в ноябре нам по первой программе телевидения утром и вечером показали под названием "Есенин". Это не несчастный случай, не ДТП и нельзя тут сказать "в семье не без урода". Наоборот, показанный "Есенин" из большой семьи уродов, его родные братья и сестры — припадочная "Московская сага", колченогие "Дети Арбата", слабоумный "Штрафбат", шепелявая "Вторая Мировая", кривобокая "9 рота", расхваленная кинокритиком Путиным и т. д.
Все они смастачены, в сущности, по одной колодке. Главное в них — антисоветчина. В "Саге" сделали антисоветчиком даже Маршала Советского Союза и дважды Героя. Правда маршал-то у них получился соломенный, Герой он — фанерный, но всё же…А тут главный антисоветчик — знаменитый русский поэт. Вторая основополагающая черта этих созданий — всеохватное невежество, третья — нутряная бездарность.
Александр Блинов, приславший в "Советскую Россию" статью из Константинова, где создатели телемахиды поспешили порадовать односельчан поэта первой и третьей серией, пишет: "Совершенно неловко, стыдно смотреть эпизоды "Есенин у Блока", "Есенин в царском дворце", "Есенин в санитарном поезде". Сценарий вообще наивен до примитива". Чего вам, товарищ Блинов, за них стыдиться, если у них, у целой артели, стыда ни на грош! Эти эпизоды им очень нужны. Как же не показать поэта в кругу царской семьи, как не изобразить его в поезде с часами, подаренными императрицей! Ведь ныне без поклона в сторону или давно умерших монархов или здравствующих правителей работничку искусства никак нельзя, просто невозможно.
Гляньте на того же Михалкова-младшего. Я уж не говорю, как он элегантно гарцует на коне в роли царя в своём комическом фильме с фельетонным названием "Сибирский цирюльник" ("Утомленные солнцем" такая же фельетонщина).
Но вот мальчику шестьдесят. Его спрашивают, как будете отмечать юбилей? О, совсем скромно, в узком семейном кругу. Но день настал, и действительно, не 300 гостей, а узкий круг из 22 человек, но зато вся страна видит сей круг по первой программе. Показали народу и то, как к роскошной даче подъезжает скромная "Волга" 56-го года, из нее выходит кинокритик Путин, хозяин его встречает, лобзаются, идут в дом, юбиляр, как цыганский хор в "Живом трупе", ликующе напевает: "К нам приехал, к нам приехал критик Путин дорогой!" (Как же дворянину без цыганщины!). Садятся за стол, причем ведь все твердят о своей религиозности, даже духовников завели одновременно с породистыми собаками, а тут никто и лба не осенил, как полагается перед трапезой. Однако: "Ваше высокопревосходительство! Не угодно ли по случаю дня моего тезоименитства выкушать рюмашечку кончаловки. Отменного свойства, вашество!" Пьют и опять лобзаются. (Всего проделывают это четыре раза). Потом Михалков возникает перед отечеством в трусах у своего дачного бассейна. Ну, экземпляр! Ну, особь! Как сказал классик, хоть сейчас в анатомический театр! Тут под прицелом кинокамеры он вспоминает о своей религиозности, крестится и окунается. Я думал, будет шестьдесят раз, нет, только три…
Вот и безруковский Есенин: "Ваше величество… Ваше высочество… Ваше превосходительство…" Как же, как же ныне без таких речений.
Нет, сценарий, товарищ Блинов, отнюдь не наивен. Он бездарен, но автор сделал всё, чтобы с помощью вот таких дворцовых сцен, высочайше пожалованных часиков, а также злобной лакейской антисоветчины угодить антисоветскому режиму. Вы же сами возмущаетесь комически несуразной, лживой, но отнюдь не наивной сценой, где этот синтетический Есенин, выступая в каком-то клубе перед комсомольцами, потребовал, чтобы со сцены убрали все красные знамена и лозунги того времени, — так, мол, они были омерзительны великому русскому поэту, и столь равнодушна была к этому молодежь, ни слова ему не возразившая. Будто не он писал, а, допустим, Демьян Бедный:
Веселись, душа
Молодецкая.
Нынче наша власть,
Власть советская!..
А это кто — Василий Казин? —
Небо — как колокол,
Месяц — язык.
Мать моя — родина,
Я — большевик!
Известно, есть у него и другого характера строки, иные высказывания. Например, в февральском письме 1923 года: "Тоска смертная, невыносимая. Чую себя (в Америке) чужим и ненужным, а как вспомню про Россию, и вспомню, что там ждёт меня, так и возвращаться не хочется <…>. Тошно мне, законному сыну российскому, в своём государстве пасынком быть…" Вот и таскают эту цитату по журналам и книгам — от статьи Натальи Сидориной (она участвует в фильме) "Меня хотят убить", напечатанной еще в 1989 году в журнале "Слово" №10, до статьи Аллы Марченко в биографическом словаре, вышедшем в 2000 году.
Да у кого из больших людей не было подобных горьких слов? Один из них вон ведь что написал жене: "Черт догадал меня родиться в России…" Так это диссидент али антипатриот? А, может, друг Сарнова? Нет, имя сего законного сына российского — Пушкин. К тому же время-то есенинское было какое сложное, сумбурное, путаное, не то что сейчас, когда, как в Отечественную войну, всё отчётливо ясно: враг — в Кремле, а товарищ по борьбе с оккупацией — в "Завтра", в "Дуэли", в "Правде России".
Есенин уверял :
Отдам всю душу Октябрю и Маю,
И только лиры милой не отдам!
Сказано неудачно, ибо в лире вся душа поэта, это одно целое, неразрывное. Но вот же его стихотворение, которое так и названо "Первое мая". И там поэт радостно признаётся:
И первый мой бокал вздымая,
Одним кивком
Я выпил в этот праздник Мая
За Совнарком.
А среди сорванных в клубе, может, был и ленинский призыв "Все на борьбу с Деникиным!" Так ведь у настоящего-то, а не сфабрикованного Есенина и на сей счёт имелось:
Как по ржи пошла
Рать Деникина —
В сотни верст легла
Прямо в никь она.
Над такой бедой
В стане белых ржут,
Валят сельский скот
И под водку жрут.
Мнут крестьянских жён,
Девок лапают.
"Там и надо вам,
Сиволапые!"…
А.Блинов печалится, недоумевает: "Кому нужно было создавать такую примитивную схему, достойную худших традиций Голливуда?" Так ведь эти традиции для нынешних наших киношников и есть высший образец. Между прочим, был когда-то американский фильм о Есенине и Дункан. Такая же разлюли-малина. Но что с них взять! Не о Лонгфелло же, не об Уитмене, не о Джеке Лондоне…А эти-то — о своём, о родном…
"Вряд ли С.Безруков, с трепетом относящийся к своему великому тезке, не знал, как соотносятся обстоятельства его реальной жизни и замысел сценария". Господь с вами, какой там трепет, самый низкопробный кинотрёп.
Вот взяли и придумали хамский поэтический поединок Есенина с Маяковским, чтобы высмеять последнего. А в жизни они уважали друг друга.
Мне мил стихов российских жар.
Есть Маяковский!..
Первое имя! И тут же Есенин справедливо высмеивал собрата и досадовал на то, что свой великий дар он разменивает на рекламу "пробок в Моссельпроме".
А знаменитое стихотворение Маяковского на смерть Есенина? "В горле горе комом… Вы ж такое загибать умели, что никто на свете не умел…"
А с Пастернаком учинили даже потасовку. Когда-то давно мой однокашник по Литературному институту поэт Семён Сорин, ныне покойный, со смехом рассказал мне про вечер в ЦДЛ, посвященный какому-то юбилею Есенина. Были еще живы многие лично знавшие поэта. Вдруг на сцену поднялся Борис Леонидович:
— Помню, помню я Есенина. Как же! Интересный был поэт, оригинальный. Однажды подошел ко мне на улице, схватил за грудки и говорит: "Это ты, жидовская морда, русский язык портишь?"
Сказал и сошел со сцены. Повторяю, это рассказал мне со смехом Семён Григорьевич Сорин. Не помню, сам ли он это слышал или тоже говорил с чужих слов. Верить этому? Не знаю, не знаю. На Есенина вроде похоже, а на Пастернака (в ЦДЛ) — едва ли. Да к тому же я лично слушал Пастернака в Политехническом, встречал в Консерватории, однажды на Тверском бульваре, в метро, а в ЦДЛ — ни разу. Но как бы то ни было, а в сценарий я бы рассказанный мне эпизод не включил.
Изготовители кинотрёпа о Есенине в своём антисоветском раже не могли, конечно, не использовать и солженицынский классический сюжет. И то, что они изобразили, по тупоумию можно сравнить только с эпизодом ареста комдива в михалковском "Солнце". Помните? Среди белого дня, кажется, даже в День авиации, когда народ гуляет и веселится, на дачу комдива нагрянули два огородных чучела из НКВД. Они хватают комдива, затискивают его в машину, там до полусмерти избивают, по дороге в Москву, видимо, для проверки своих пистолетов убивают шофера какой-то встречной машины… Тогда Михалкову было под пятьдесят. Ну, должен бы кавалер ордена Почетного легиона второй степени соображать, что такие дела всегда и везде делались и делаются по-другому: как правило, под покровом ночи и если уж не совсем тайно, то, по крайней мере, без лишнего шума. А он закатил целое шоу с мордобитием. Лица, производящие аресты, это, в сущности, просто технические работники в небольших званиях. О том, кого арестовывают, они могут ничего не знать, кроме имени и адреса, и обязаны доставить арестованного, куда приказано, в целости и сохранности, способным, по меньшей мере, отвечать на допросе. За то, в каком виде михалковские кретины доставили комдива, их в лучшем случае выгнали бы со службы именно за кретинизм. Ну, хоть почитал бы Михалков, как был арестован Мандельштам в присутствии Анны Ахматовой, или как взяли Солженицына. Нет! А ведь именно за этот тупоумный антисоветский эпизод — за что же еще-то? — Михалков после стольких лет стараний наконец-то получил "Оскара".
А как подан солженицынский сюжет в фильме? Очень впечатляюще! Есенин куда-то едет в поезде и вдруг видит в окно: вдоль железнодорожного полотна в длинную шеренгу выстроены люди, и их среди бела дня, чтобы видели тысячи пассажиров, расстреливают. Что за люди? Неизвестно. За что расстреливают? Тайна. Кто расстреливает? Сами знать должны… Достоевский изумлялся: до какой же подлости может дойти комбинация чувств человеческих! Можно добавить: до какого же тупоумия можно дойти в холуйском раболепии перед режимом!..
Смерть Есенина для комбинаторов фильма — главный козырь антисоветчины. Правда, они изображают, что поэта собственноручно убил Яков Григорьевич по заданию Льва Давидовича ради спасения Льва Борисовича. Ароматно… А где же советская власть была? Почему не уберегла поэта? Что делал этот страхолюдный хам Дзержинский?
И тут надо сказать вот что. Среди нашей высокопоставленной интеллигенции задолго до Горбачева было много скрытых антисоветчиков. Чего стоит хотя бы рассказанный В.Кожиновым в упомянутой книге, а потом с гордостью повторенный одним из них в уважаемой газете эпизод, как пролетая в самолёте над Краснодаром, они встали и молча почтили память погибшего в этих местах генерала Корнилова, Главнокомандующего при Керенском, первого крупного врага Советской России, зачинателя Добровольческой армии Деникина, у славы коего недавно открылось второе дыхание. И были это — секретарь ЦК комсомола, директор большого столичного издательства, главный редактор популярного журнала, ведущий сотрудник Института мировой литературы, и все, кроме последнего, — члены партии. А на дворе стоял 1972 год.
Им тогда впору вступать бы в СПС или "Яблоко", обниматься-миловаться с Немцовым, Явлинским, Новодворской, но еще не было тогда этих партий, а названные деятели еще в школу бегали. Так что пальма первенства за вами, русские оборотни.
А когда страну предали и пришла антисоветская власть, эти люди сбросили маски, раскрылись: один издал труды о Николае Первом, Александре Втором, генерале Каледине, высказал свою ненависть к Павке Корчагину и Павлику Морозову, другой — днюет и ночует у патриарха-чухонца, объявившего Владимиром Святым наших дней кровавого предателя Ельцина, третий — сочиняет стихи о святых мощах, четвертый… Увы, четвертый и пятый преставились…
Естественно, что такие люди ищут оправдания себе, и с этой именно целью доказывают, что многие выдающиеся советские писатели тоже были скрытыми антисоветчиками. Почитайте, например, такие гнусные писания Льва Колодного о Горьком, как статья "Двуглавый буревестник". А уж как печалится и досадует в книге "Тайная жизнь Шолохова" Валентин Осипов, почему Михаил Александрович залепил пощечину Солженицыну ("Болезненное бесстыдство!") вместо того, чтобы лобзаться с ним, с единомышленником же во вражде к Сталину. Вот и один живой классик с Золотой Звездой недавно объявил, что Шолохову полагалось назвать книгу "Они сражались за родину, за Сталина", а он, дабы досадить ненавистному вождю, два последних слова бесстрашно и дерзко отбросил.
В таком духе, как о скрытых или в конце жизни прозревших антисоветчиках, пишут и о Блоке, даже о Маяковском, о Шостаковиче… "Седьмая симфония? Неужели не слышите, как композитор каждой нотой бьёт то по Октябрьской революции, то по Мавзолею, то по сталинскому Кремлю? Только глухой не слышит это! Или вы просто дурак".
А коли все они были или стали анитисоветчиками, то, натурально, власть преследовала их как могла, а кого-то и сживала со света — Горького, Блока, Маяковского и, конечно, Есенина. Особенно неутомимые и дотошные борцы против "белых пятен" даже точно знают, как всё это было.
Так, Владимир Солоухин писал в "Литературной России", что "Ленин испугался нелояльности Блока" и поручил "ведомству Менжинского" (имеется в виду ведомство Дзержинского) отравить его. Но в чём же нелояльность-то? Да не Блок ли в стихах агитировал:
Революционный держите шаг!
Неугомонный не дремлет враг!
Не он ли и в прозе призывал: "Всем сердцем слушайте музыку революции!"
Разве не он самым активным образом сотрудничал с советской властью и призывал к этому собратьев? А взять, допустим, Горького. Именно в ту пору, когда Блок призывал к революционной бдительности и осенял Октябрь именем Христа, он на страницах "Новой жизни" из номера в номер выражал уж такую нелояльность по отношению к новой власти и лично к Ленину, что хоть святых выноси. А у него, в отличие от Блока, мировая слава, тут действительно можно испугаться. Вот его бы и уморить! Нет, слышим мы, Горького через пятнадцать лет до смерти испугается Сталин, тогда и настанет его черед, а сейчас — Блок, он по алфавиту раньше.
И кто же отравил поэта? Как кто, удивлялся Солоухин, конечно, Лариса Рейснер. Кто же еще! И есть доказательства? Конечно. И какие! "Блок бывал у неё несколько раз дома, обедал и ужинал". Слышите? У-жи-нал… Вот так однажды поужинал, вернулся в Петроград и через полгода — кранты. Какие нужны еще доказательства?
А что за штучка эта Рейснер, Солоухин узнал из воспоминаний Надежды Мандельштам: "Лариса была способна на многое. Все (!), кого она знала, погибли, не прожив своей жизни". Жуткое дело и очень убедительно. Хотя, с одной стороны, не совсем ясно, что значит "прожить свою жизнь". С другой, знакомыми Ларисы были, например, Корней Чуковский, Рюрик Ивнев, Оскар Курганов. Первый прожил 87 лет, второй — 90, третий — 92. Может, не только свою жизнь прожили, но и чужой век заедали.
Нет, много в этой женщине было таинственного, говорил Солоухин. Еще и умерла в тридцать лет. Надо же! Ну кто из порядочных людей с чистой совестью умирает в таком возрасте. И в подтверждение своей жуткой догадки он цитировал опять Мандельштама: "Мне не верится: неужели обыкновенный тиф мог унести эту полную жизни красавицу?" Действительно, вульгарный тиф, а тут такое небесное создание. Известно же, что на них, на красавиц, абсолютно никак не действуют ни тиф, ни чума, ни сибирская язва. Бесспорно, Лариса Рейснер умерла, мерзавка, нарочно, скорей всего, по заданию "ведомства Менжинского", дабы унести в могилу тайну смерти Блока и ответственности за нее вождя мирового пролетариата.
Вот на таком интеллектуальном уровне в фильме доказывается и убийство Есенина. Мало того! Маяковский писал о самоубийстве Есенина:
Но такого злого хулиганства
мы не ждали даже от тебя.
А от того, который изображен в фильме, можно ожидать все, что угодно. Юрий Богомолов совершенно справедливо писал в "Известиях": "Из сериала как раз в первую очередь и следует, что такой Есенин, скорее всего, и оказался способным на тот безумный поступок, который отрицают авторы".
Маяковский мечтал:
Посади меня на час на место Рыкова, —
я б к весне декрет железный выковал…
Рыков был председателем Совнаркома. Я тоже мечтаю: если б хоть на полчаса посадили меня на место Устинова! Я и за этот срок отдал бы под суд изготовителей всех упомянутых в этой статье фильмов. И потребовал бы, во-первых, всех выселить из Москвы на 101-ю версту; во-вторых, пожизненно запретить им заниматься любым видом искусства; в-третьих, конфисковать имущество, нажитое на этих фильмах, и полученные средства направить на благоустройство таких городов России, как Щучье Курганской области.