«РОДИНУ» НЕ ВЫБИРАЮТ?

| | | | |
Денис Тукмаков
«РОДИНУ» НЕ ВЫБИРАЮТ?

26 ноября, за восемь дней до выборов в Мосгордуму, московский городской суд удовлетворил иск ЛДПР о снятии партии "Родина" с предвыборной гонки, расценив ее рекламный ролик "Очистим город от мусора" как "разжигающий межнациональную рознь". Избирательная комиссия, однако, не стала сразу вычеркивать "Родину" из списка кандидатов, решив дождаться окончательного заключения Верховного суда, в котором "Родина" уже обжаловала решение московской инстанции…
В три часа дня в субботу, в новехоньком здании Мосгорсуда, в шикарном фойе шестого этажа, на который в этот день можно было попасть лишь лифтом со "спецездой" под конвоем судебных приставов, среди четырех десятков человек — спецназовцев Минюста, адвокатов и журналистов, — допущенных к тайне готовящегося судопроизводства, царило странное настроение: лениво-приподнятое, терпко-сладостное. Чувствовалось, что кому-то на их глазах вот-вот отрубят башку, кровищи будет немеряно, и всё это, конечно, должно возбуждать — но на казнь эту присутствовавших загнали принудительно, дулами в спины, и это наводило уныние на всех: адвокатов ли, охранников, журналистов.
Адвокаты истцов — ЛДПР и Мосгоризбиркома — разбились на стайки, всё щебетали, возбужденно распределяя роли, кто что должен будет сказать, словно детсадовцы перед утренником. Камуфляж и бронежилеты каждого из десятка спецназовцев слагались на груди в такой причудливый узор, что живо напоминали полумесяц бляхи гитлеровского военного жандарма, и казалось, вот-вот к ним выведут босых "партизанен". Журналистов загоняли вежливо-старательно, словно приглашенных светил патологоанатомии, чтобы они грамотно зафиксировали смерть казненного. Несколько человек из ДПНИ, невесть как пробравшиеся внутрь здания, походили на вольных стрелков из Шервудского леса, готовых в решающий момент отбить пленника — впрочем, в зал заседаний их не пустили, и они убрались восвояси, к своим ватагам у стен суда. Не было только простого народа: на открытый процесс его не пустили, дабы не путался под ногами.
А еще не было "приговоренного". "Где тут "Родина"?!" — тщетно восклицала пристав, обращаясь к тусовке в фойе. Представителей "Родины" не было, поэтому решили рубить ей голову без них. В самом деле, подумаешь, какой пустяк! Словно кто-то намеревался выслушивать тут оправдания!
Из фойе в зал запускали сквозь такое сито охраны, что казалось: судят как минимум Басаева. Три "жандарма" расположились за креслом судьи, да так и простояли весь суд, буравя зал нечеловеческими взглядами.
Рассаживались. Адвокаты истцов расположились друг против друга. Как оказалось, так им сподручнее было играть в "теннис": всё заседание они с таким изяществом перекидывались доводами и тезисами, во всем находя обоюдное понимание и поддержку, словно "Мосгоризбирком" — это псевдоним Жириновского, и наоборот. Толстенная прокурорша, казалось, была нужна рядом лишь для того, чтобы подавать им мячики.
Вбежала судья Назарова: какая-то кухонно-растрепанная, заспанно-неряшливая. Словно вся тусовка беспардонно ввалилась к ней в спальню, и теперь она вынуждена была, не отойдя ото сна, суетливо принимать гостей.
Встали-сели, поговорили о том о сем, дружно решили, что "Родину" вполне можно судить в ее отсутствие: "им же во всех СМИ про суд раструбили, а они, такие-сякие, не явились".
Начали. Адвокат от ЛДПР, зачитывая бумагу, тоном, которому позавидовал бы Вышинский, предъявил "Родине" аж четыре обвинения, за которые, кажется, лично пустил бы ей пулю в лоб, едва отыскав таковой в объективной реальности.
Обвинение раз: в предвыборной партийной брошюре был напечатан рабочий телефон депутата "Родины" Волкова, по которому, представьте, может позвонить любой желающий, а ведь за звонки "платит город"! Это расстрел, не меньше. Судья скучала.
Обвинение два: служебный автомобиль кандидата от "Родины" Балашова всякий раз, "судя по путевым листам", куда-то ездил, когда кандидату нужно было встретиться с избирателями. Тут судья не поняла грандиозности раскрытого жириновцами заговора и попыталась узнать: какая связь-то? Ей не сказали.
Обвинение три: кто-то где-то разглядел, что агитаторы "Родины" раздавали у метро не только печатную продукцию, но и флажки и кепки с символикой партии, "а это прямой подкуп избирателя". Потом эти "вещдоки" судье принесли, она ласково мяла бейсболку, и казалось: вот-вот оденет. И флажком помашет.
И самое жуткое обвинение: "тот самый ролик", который, как следовало из всей этой судебной бучи, лишь по чистой случайности не привел еще к массовому ритуальному, на арбузных корках, суициду "нерусских граждан" в знак протеста против "оголтелого русского фашизма". Судья только что руками не всплескивала.
Привели свидетеля от ЛДПР, какого-то Маркаряна, поведавшего суду о своей нелегкой жизни в России после показа этого страшного ролика.
Потом выступали те, что из Мосгоризбиркома. "Вот,— говорят,— тут мы три видеокассеты притащили. На одной — ролик по-русски, на другой — по-французски, а на третьей — заявления видных представителей общественности". Выводов так и не состоявшейся экспертизы ни они, ни прокуратура, разумеется, не представили, зато позвали свидетелей: трех телевизионщиков с "ТВЦ" и "ТВ Столица". Все трое были хороши: дескать, "снять ролик мы не имели права, но что-то в нем было нехорошее, признаки какие-то".
Спустя два часа после начала "водевиля" и до роликов дело дошло. Тут и телевизор на судейском столе не зря оказался. Судья ползала в поисках розетки, спецназовцы ей помогали. Наконец, стали смотреть. После второй кассеты, где все на языке Гюго изъясняются, журналисты уже ржали не стесняясь. Даже неумолимые спецназовцы исхитрились в телик глянуть, заулыбались. На армянина страшно было смотреть.
"Заявлениями общественности" оказались выступления муфтия, попа и Адольфа Шаевича, причем поп исхитрился, не упомянув ни о "Родине", ни о ролике, закончить свою сентенцию ни о чем фразой "Поэтому я думаю, что такого рода вещи называются простым словом "фашизм".
Тут утомленная судья объявила перерыв на час, и все поперли вон из зала "консультироваться". Тем временем у стен суда битый час торчала представитель "Родины" Ольга Елисеева, которую не пускали внутрь без повестки. А повестка тем временем… лежала в самом суде. Лишь Дмитрий Рогозин, примчавшийся в суд из аэропорта, смог провести ее в "святая святых правосудия", чтобы там, в 17:50, через два часа пятьдесят минут после начала суда, адвокат "Родины" смогла, наконец, получить на него повестку.
После затянувшегося перерыва, когда начались "прения сторон", представитель "Родины" вежливо попросил суд дать ему хоть сколько-то времени подготовиться к процессу. Ведь нельзя же так, а коль скоро так хочется снять партию с выборов, то и в понедельник еще не поздно. Времени не дали, суд продолжился без участия "Родины": чего тянуть-то?
Наконец, после краткой второй паузы, в течение которой судья расписывала в каморке нехитрое свое решение, наступила развязка. Вбежала, затараторила: иск ЛДПР удовлетворить, партию "Родина" с выборов снять, мотивировка будет завтра днем, всем спасибо, все свободны.
"Родинцы" аплодировали, журналисты бросались к ним за интервью. Истцы покидали зал с видом горняков, честно отработавших сверхурочную смену. Судья с прокуроршей испарились: домой пора, выходной же! На выходе из здания несколько охранников обсуждали ролик "Родины". Один пересказывал сюжет, остальные дружно хохотали над "поедателями арбузов".