АПОСТРОФ

| | | | |
Алексей Цветков
АПОСТРОФ

Рауль ВАНЕЙГЕМ. "Революция повседневной жизни. Трактат об умении жить для молодых поколений". / Пер. с фр. Э.Саттарова.— М.: Гилея, 2005, 288 с.
Этот текст написан накануне волны студенческих революций 60-х в Европе, и по воспоминаниям многих, именно он и был одним из детонаторов к повсеместному выступлению. В 66-м группа студентов издала его в Страсбурге и беспорядки начались там. Через пару лет тот же праздник непослушания повторился в Париже, сразу после выхода французского издания. Несмотря на полувековой возраст, кажется, что Трактат написан сегодня утром. Он читается, как армия броских и агрессивных афоризмов, вселяющих радостное беспокойство. Единственный известный мне случай, когда марксистская диалектика успешно излагается языком французской поэзии.
Когда обнажается иллюзия перемен, дальнейшая перемена иллюзий перестает вас устраивать. С этого начинается восстание. Всё, что происходит в мире, отныне происходит именно с тобой. Новое есть преодоление, а не переодевание. Новое наступает там, где заканчивается Обмен и начинается Дар. Отсутствие воображения у левых ослабило их мировой проект. Им не хватило радости на мировую революцию. Отчаяние и капитулянтский политический реализм стали их уделом. Они забыли, что восстание и праздник — это синонимы, а политэкономия слепа без творческого экстаза.
Влияние автора не ограничивалась политикой. Без Ванейгема и его книг не было бы, например, знаменитого британского панк-рока. Изобретатель этого скандального жанра Малкольм Макларен не скрывает, что почерпнул главные идеи и лозунги из статей Ванейгема в журнале "Ситуационистский интернационал". Некоторые положения, правда, панк-радикалы вульгаризовали до предела. Например, лозунг "Нет будущего!" изначально значил вовсе не призыв к самоубийству, а требование жить по своим, враждебным системе, правилам, добиться от жизни выполнения её обещаний прямо здесь и сейчас, не ожидая светлого когда-нибудь. Любил ссылаться на Ванейгема и Тони Уилсон, основатель "Фактори рекордс" и клуба "Гасиенда" , откуда есть пошла манчестерская волна альтернативной культуры, правда, тогда Ванейгем уже писал под псевдонимом Жюль-Франсуа Дюпуа. Современные антибуржуазные радикалы Кен Нэбб, Стюарт Хоум, Росс Бирелл, Монти Кэнтсин считают Трактат своим букварем, научившем их отличать себя от власти.
Восстание — способ покинуть мир, в котором ты, как и другие, есть просто предмет. Восстание отрицает принцип полезного страдания и добровольного самопожертвования, т.к. именно на них держится любая иерархия. Восстание — способ прикоснуться к истории и выбрать себе прошлое, позвать к себе самого себя. Восстание создает общество, в котором отсутствует невыносимая бессмысленность бытия. Восстание вербует тех, кого смерть пугает меньше, чем отсутствие реальной жизни. Есть сто способов поддерживать власть и капитал. Восстание единственный способ отменить/преодолеть их. Восстание идет везде и подавляется ежедневно в каждом из нас. Оно — наш шанс сделать так, чтобы конец неолиберализма не стал концом человечества.
Ситуационисты Ванейгема были творческой лабораторией политических и художественных интеллектуалов, задумавших ликвидацию капитализма эпохи спектакля. Перевернуть перспективу этот мира и ощутить радость революции! На многочисленные обвинения в подстрекательстве к смуте они остроумно отвечали: мы отрицаем ваше общество, потому что оно отрицает нас, или наши, разгоняемые полицией, беспорядки это всего лишь отражение того беспорядка, на котором держится ваша система организованного воровства и соблазна. В их среде отрабатывались терминология, пафос, образный ряд и манера контркультуры. Впрочем, саму контркультуру они воспринимали без восторга, скорее как вынужденное гетто, где приходится находиться вплоть до начала серьезных событий. В России пока более известен другой их теоретик Ги Дебор и его "Общество спектакля". Но тексты Дебора сильнее перегружены терминами и мрачнее по настроению.
Порабощающим идеологиям Ванейгем противопоставляет радикальную теорию. Её изобретают те, в ком страсть к разрушению превратилась в страсть к жизни, кто прошел через полный нигилизм и заново открыл для себя ценность человека. Не того человека, который заблудился в глобальном супермаркете, но того тотального человека, который обещан во всех утопиях и который только и может оправдать всю кровь истории. Радикальная теория есть контурная карта мира господ без рабов в противовес нынешней системе, которая есть мир рабов без господ. Культуру средневековых аристократов Ванейгем рассматривает как грубый и искаженный прообраз жизни, где все производят смысл и никто не потребляет власть. Радикальные ереси, красные революции, богемные эксперименты с сознанием и элитарные метафоры прошлого — его радикальная теория всему находит место.
К чему призывает нас это чтение? Выплюнуть капитализму в лицо всё то, чем он потчевал нас так долго. Играть с его правилами, а не по его правилам. Использовать идиотизм системы и её лакеев в своих партизанских целях. Чем больше ты отстраняешься от навязанной роли, тем легче ты манипулируешь неприятелем!
Что делает неновую книгу столь актуальной? То, что большинство её положений до сих пор не воплощено. Но это претензия не к автору, а к читателям, то есть ко всем нам.