КАВКАЗСКИЙ ТУПИК

| | | | |
Юрий Сошин
КАВКАЗСКИЙ ТУПИК

Игнорирование реально происходящих на Кавказе процессов неизбежно приводит к трагедиям и, в перспективе, к неизбежной потере Кавказа для России.
Недавние события в Нальчике показали, что российская политика на Кавказе находится в системном тупике. Но для того, чтобы хоть как-то изменить ситуацию, требуется, прежде всего, жесткий и беспристрастный анализ происходящих на Кавказе процессов.
Звучавшие все время призывы "не поддаваться на провокации" очень напоминали лозунги весны 1941 года. Благодушие и "политику невмешательства" центральных властей не изменил даже Беслан. И вот — новая трагедия.
ПРОБЛЕМА ВЛАСТИ
В республиках Северного Кавказа сейчас фактически феодализм, и это очевидно для всех. У власти стоят люди, чье положение непоколебимо и строится на системе полной личной власти, соединяющей в себе как черты традиционной для Кавказа кланово-родовой системы, так и прежних коммунистических структур.
Управленческие кадры подбираются по принципу кровного родства или личной преданности. Местные СМИ практически безгласны. Оппозиция (в основе которой, как правило, тот же клановый или национальный принцип) жестко подавляется. "Кавказбаши" в своих республиках полные хозяева. Формальная смена глав республик, произведенная в Северной Осетии и Кабардино-Балкарии, сущность квазифеодальной системы не изменила.
Административные и, в особенности правоохранительные органы в кавказских республиках, формируются также по кланово-родственному принципу и стоят на страже своих интересов и интересов "хозяина", но никак не закона.
Коррупция при таком подходе является необходимым и обязательным элементом управленческой системы и порождает полный правовой произвол.
Всевластие чиновников обеспечивается хорошей финансовой базой: самые доходные отрасли бизнеса контролируются правящими элитами и служат обслуживанию их интересов.
Назначенный две недели назад новый президент Кабардино-Балкарии Арсен Коноков считается самым богатым человеком в республике. Соединение административного и финансового ресурсов дает власть поистине монархическую, всякое изменение этой власти "снизу" становится невозможным.
Боятся тут лишь изменений "сверху". Каждый из кавказских правителей декларирует преданность Москве. Взамен просят двух вещей: невмешательства центра во внутренние дела и дотаций (КБР дотировалась на 60%). Все кавказские республики дотируются из центра.
Контроля за использованием федеральных денег не было и нет, но есть бодрые (на фоне всеобщей нищеты, апатии и пассивности) заверения об улучшении экономической и социальной ситуации. Разуверившееся во всем население не надеется ни на что и ни на кого и копит оружие. Многие пополняют ряды экстремистов.
Правящие кавказские элиты полностью оторваны от реальной социальной и духовной жизни в своих республиках. Никакой общественной поддержки они давно не имеют. Безразличие (а то и ненависть) рядовых граждан к местному руководству переносится и на федеральные власти.
Постоянная поддержка морально обанкротившихся "кавказбаши" Кремлем — одна из основных причин социального напряжения и религиозного экстремизма.
Как ни странно, но религиозный экстремизм и терроризм долгое время был чуть ли не главной защитой для кавказских режимов. Пугая им Кремль, можно было получать индульгенцию на отпущение любых грехов. Сама власть в кавказских республиках в значительной мере провоцировала эти явления и делала борьбу с ними неэффективной.
Использование принципа "это сукин сын, но это наш сукин сын", может, и давало Кремлю некоторые тактические выгоды, но в долгосрочной перспективе всегда приводило к катастрофе. Полыхает Дагестан, взрывается Черкесск, боевики захватывают Назрань, Бесланскую школу, а теперь и Нальчик.
ИДЕОЛОГИЯ И ВОЙНА
Население Северного Кавказа живет в правовом и в духовном вакууме, что является немаловажным фактором социальной дестабилизации. Нормальная общественная жизнь в таких условиях невозможна. Духовный вакуум заполняется примитивными идеологическими суррогатами или различными идеологиями, откровенно враждебными России.
Согласно официальной версии Кремля, корнем зла в Северном Кавказе провозглашается международный терроризм, основывающийся на идеях радикального ислама. Считается, что эти идеи, привнесенные извне, обусловили создание в Чеченской республике независимого сепаратного государства и спровоцировали дестабилизацию всего Кавказа.
Основатель течения ваххабизма, имам Аль-Ваххаби, жил в конце восемнадцатого века в Аравии. Он проповедовал простоту и строгость в соблюдении обрядов, а также непримиримое отношение к христианству и необходимость вести с ним священную войну. Отношение к христианам в турецкой империи, по его мнению, было слишком благодушным. Первые проповедники идей Ваххаби пришли на Кавказ уже в конце восемнадцатого века и на их идеях была построена идеология мюридизма, породившая Кавказскую войну.
В середине девятнадцатого века автор "Трех мушкетеров" Александр Дюма писал, что "кавказский мюридизм подобен распространившемуся в Аравии ваггабизму". Тайные общества — "вирды" — на Кавказе существуют со времен Шамиля до сих пор. В 1918-1920 годах на территории горной Чечни и Дагестана существовало шариатское государство имама Узун-Хаджи, союзное большевикам, и ими же потом уничтоженное. На его гербе были шашка, винтовка и Коран. Подобное государство было и в горной Чечне в 1941-1944 годах. То, что чеченский сепаратизм состоит в духовном родстве с современной ваххабитской террористической сетью и подпитывается иностранными деньгами, очевидно для всех.
Но почему-то все стараются молчать о собственных исторических корнях мусульманского радикализма на Кавказе. Нынешняя террористическая война на Кавказе является прямым продолжением Кавказской войны.
Система трансляции идеологии мусульманского радикализма в Чечне и Ингушетии существовала столетиями. В последние годы подобные идеи тщательно пропагандировались (особенно молодежи) среди других кавказских народов, ранее лояльных к России. Благо, что духовное пространство не заполнено ничем. Боевики умеют не только закладывать фугасы и стрелять. На всем Кавказе (и только ли на Кавказе?) существует отлаженная законспирированная сеть по пропаганде экстремистских взглядов, вербовке и обучению новых сторонников.
Большую роль в распространении экстремизма сыграла чеченская диаспора. В КБР в последние годы переселилось от 30 до 50 тысяч чеченцев, открыто симпатизировавших и помогавших воюющим собратьям. Их приняли как родных, но вскоре дошло до того, что далеко не последний человек, а министр внутренних дел КБР Шогенов, заявил летом 2004 года: "Они ведут себя так, словно где ступила нога чеченца, там его земля".
Чеченская диаспора в КБР проявляла все признаки "пятой колонны" и активно (особенно среди балкарцев) распространяла среди населения республики идеологию экстремизма.
Теперь результаты благодушия и бездеятельности можно воочию наблюдать в Нальчике. Большинство нападавших — местные жители.
Антироссийская идеология на Кавказе весьма многообразна и далеко не всегда имеет религиозно-радикальный характер.
Турция потратила немало средств на пропаганду своей формы государственного устройства. С ней смыкается пропаганда Евросоюза и США: "Кавказ будет богатым и цивилизованным, только если воспримет идеи западноевропейской цивилизации". Россия же при таком подходе провозглашается главным тормозом на пути кавказского прогресса. Многие представители кавказской "демократической" интеллигенции любят поговорить о том, каким богатым и просвещенным был бы Кавказ, если бы не было "варварской" России.
Пророссийски настроенная часть кавказского общества живет остатками советской идеологии. Современный кавказец абсолютно не понимает, что представляет собой нынешняя Россия, и вынужденно обращается к духовному наследию советских времен. Советское прошлое, героика Отечественной войны для старшего поколения очень значимы: для них это время, когда был порядок, работа, и все нации жили в мире.
Правящие власти такие идеи приветствуют и поощряют. Культ коммунистического прошлого доходит до того, что именем Сталина называют центральную улицу в осетинском городе Дигора, а в Махачкале и Беслане Сталину открывают памятники.
Но советское идеологическое наследство само несет в себе мощный антироссийский заряд. В советское время пропаганда провозглашала, что царская Россия была тюрьмой для кавказских народов, и только советская власть их освободила и принесла им счастье. Сейчас в школах учат тому же.
То, что царская "имперская Россия" прекратила хищническую практику набегов и грабежей, запретила работорговлю и дала возможность горцам поселиться на плодородных предгорных равнинах, вспоминается редко. А советские идеалы для не жившей при социализме кавказской молодежи не значат уже ничего.
История отдана на откуп кому угодно, разобраться в нагромождении националистических и советских мифов никто не пытается. Это прекрасная питательная почва для национализма и религиозного экстремизма. То, что история является полем для идеологической войны, в Москве не понимает никто.
В современном кавказском обществе преобладают денежно-карьерные идеалы поведения, густо замешанные на криминальных нормах. Нравственные границы размыты, криминал стал нормой жизни, бороться с ним при клановой системе невозможно.
Мусульманский экстремизм при такой ситуации для многих становится "идеологией справедливости", спасением от аморальности, безнравственности и духовной скверны, приносимой западной цивилизацией (и Россией).
Чистый религиозный экстремизм — это (пока) удел сравнительно малой части населения. Но существует огромная социально-маргинализированная часть общества, деморализованная и духовно дезориентированная. И абсолютно неизвестно, за кем пойдут эти люди.
РУССКИЕ, НЕ УЕЗЖАЙТЕ...
"Русские, не уезжайте, нам нужны рабы и проститутки", — такая надпись, красиво выложенная белым камнем, украшала при Дудаеве въезд в Грозный.
Русское население в Кавказских республиках неуклонно сокращается. По логике вещей, русские на Кавказе являются самыми преданными сторонниками России. Но центральные власти опираются на кого угодно, только не на русское население. Естественный союзник отдан на произвол кавказских правителей. До нужд русского населения Кавказа центральной власти дела нет, никаких федеральных программ помощи русскому населению не существует, явная дискриминация русского населения не волнует никого. Вернувшийся в Чечню беженец-казак получает компенсацию 125 000 рублей, чеченец — 350 000.
В Чечне многие из новых союзников Кремля недавно были активными гонителями русского населения и православной религии. Но смена дудаевского мундира на российский вряд ли изменила их сущность.
Бесправие и жизненная неопределенность приводят к социальной деградации русского населения, к выезду его наиболее активной части. Оставшимся уготовлена роль безгласной пассивной массы.
К русским в Чечне и Ингушетии уже можно применять термин "диаспора", и на всем Кавказе их скоро можно будет заносить в "Красную Книгу".
Одно из главных направлений работы ваххабитского подполья — это дерусификация региона, превращение Кавказа в "руссишфрай территориум".
Цель эта вполне осознанная и конкретная, методы дерусификации разработаны и проверены. Это оскорбления, запугивания, избиения, убийства, подкуп правоохранителей при расследовании уголовных дел об истязаниях русского населения. Убитый недавно в Катаре Яндарбиев был главным идеологом "исламского нацизма". Он прямо говорил: "На Кавказской земле не должно остаться ни одной русской свиньи". Другой ваххабитский идеолог, недавно осужденный в Дагестане Магомед Тагиев, в книге "Священная армия имама", изданной в 1994 году в "братском" Киеве, предлагал "добровольный уход имперских колонизаторов на земли севернее Воронежа и города Калач Волгоградской области".
В отношении кавказского казачества политика мусульманских "борцов за свободу" предельно проста — полное уничтожение. Казаков резали и режут не только в Чечне и Ингушетии, но и "благополучных" Кабардино-Балкарии, Карачаево-Черкессии и Ставропольском крае. Но к мольбам и воплям русского населения глухи все — и Путин, и местные "князья", и либералы-правозащитники.
В 2004г. жители казачьей станицы Солдатская (кстати, родине ельцинского "главспеца по нацделам" Шахрая) на сходе стали рассказывать о зверствах банды местных националистов прокурору КБР Кетову, он, выслушав их, просто заявил: "Все, что вы говорите, в нашей республике происходить может"… Прошел год — и результаты налицо.
При нынешних темпах сокращения, русских полностью не останется в Дагестане через десять лет, в Кабардино-Балкарии и Карачаево-Черкесии через двадцать. А без русского населения Кавказ российским быть не может в принципе.
Акцентирование внимания на существовании на Кавказе четко разработанной антироссийской идеологии межнациональной и религиозной ненависти невыгодно никому.
Самим идеологам "кавказской независимости" из-за опасности повредить имиджу "благородных борцов за свободу", кремлевским и прокремлевским правителям из-за боязни роста антикавказских настроений в российском обществе. Именно поэтому обвинения в разжигании межнациональной и религиозной розни так редки на судебных процессах над террористами.
Как при такой "политике замалчивания" объяснять миру необходимость ведения борьбы с террором на Кавказе, что можно противопоставить этой идеологии "Кавказского исламского нацизма", для кремлевских властей совершенно непонятно. Им гораздо привычнее петь старую песню о "терроризме, привнесенном извне".
Информационное поле отдано либералам-"правозащитникам", чья ненависть к русскому народу и симпатия к террористам видна всем, основной целью является уничтожение "империи", а отнюдь не защита прав человека.
В антитеррористической войне Россия терпит поражение, и причин для этого множество. Власть на Кавказе — как местная, так и центральная — недееспособна. Идеологическая война уже проиграна: противопоставить в этой сфере Россия не может абсолютно ничего. Русское население брошено на произвол судьбы и с Кавказа бежит. Местное население тоже брошено на произвол своих владетелей — но ему бежать некуда.
Ему остается только спиваться, брать штурмом парламенты или становиться под зеленые знамена. События в Нальчике, в который уже раз, показали симптомы болезни, к лечению которой никто и не думает приступать.