ВЗРЫВ «ПОЛИТОЛОГА»

| | | | |
Александр Панов
ВЗРЫВ «ПОЛИТОЛОГА»

В Культурном центре "Дом" 12 октября состоялось занятное действо, посвященное выходу нового романа Александра Проханова "Политолог". Представление в форме артистических фантазий привлекло ряд известных фигур политики и культуры. Политтехнолог Станислав Белковский прошел огненную инициацию под водительством художника-шамана Германа Виноградова, адвокат Антон Дрель передал привет с этапа от "узника №1" Михаила Ходорковского, а из Лондона звонил с поздравлениями некто Платон Еленин.
Впрочем, буффонадный характер мероприятия не отменяет того факта, что роман "Политолог" содержит в себе гигантский взрывной потенциал, подвергая ревизии всю систему политической надстройки современной России.
Новый, законченный летом сего года, роман Александра Проханова "Политолог" венчает собой саму собой сложившуюся серию политических фантасмагорий писателя, которую составляют "Господин Гексоген", "Последний солдат империи" и "Крейсерова соната", опубликованные "левацким" издательством "Ад Маргинем". С появлением эпическо-эпохального "Политолога", представляемого еще более радикально-экстрава- гантным "Ультра.Культура", перед читателем возникает своего рода тетралогия, Четвероевангелие "от Проханова".
Рискованные религиозные коннотации тут вполне уместны, поскольку последние прохановские тексты суть почти мистерии, персонажи которых — героические генерал Белосельцев с капитан-лейтенантом Плужниковым, а теперь коварный и хитроумный, демонический политтехнолог Стрижайло — проходят все круги современного политического ада, описанного с дантовским размахом. И такой же фантазией — некогда правоверный советский реалист-баталист, "соловей Генштаба" Проханов с крушением Империи превратился в отчаянного сюрреалиста, из Верещагина став Босхом. Гигантский социальный катаклизм — развал СССР — словно выбил почву из-под ног нашего автора, заставив его бесконечно левитировать в пространствах своего сознания (и подсознания!), посылая оттуда ядовитые проклятия рушащемуся миру. Выморочные территории прохановских текстов, сочетающих религиозную патетику с неприкрытой сатирой, барочные нагромождения метафор с откровенной публицистикой, литературный вымысел с газетной достоверностью (в "Политологе" перед читателем появятся почти все действующие персонажи нынешнего российского политическо-культурного бомонда, причем некоторые под собственными фамилиями) — эти небывалые территории возникли на руинах подлинной страны, занимавшей шестую часть суши. С ее потерей Проханов и превратился в одиозного "красно-коричневого" оппозиционера, с отстраненным презрением следящего за копошениями постсоветской политики и не испытывающего сочувствия ни к одному из ее сегментов.
В "Политологе" — энциклопедии российской государственности — равно отвратительны, ирреальны и беспомощны (последнее не касается лишь философичного главы ФСБ Потрошкова) коммунисты, либералы, олигархи, политэмигранты и президент Ва-Ва. Как и главный герой-политтехнолог с говорящей жадной фамилией Стрижайло, одновременно обслуживающий всех их, ибо с детства заражен демонами зла. Избавление от этих демонов, прозрение и очищение Стрижайло и есть основной сюжет романа, заканчивающегося гибелью героя от рук спецслужб.
В современной России с ее заговорами, интригами, инспирированными властью террактами (события в Беслане — тема последней, скандально-провокативной, сравнимой по сенсационности с конспирологическим "Господином Гексогеном" части текста) нет места праведникам. И только природная катастрофа, гигантская волна таиландского цунами избавит страну от "цвета российского общества". Таков профетический пафос романа Проханова, который местами может показаться скабрезным, местами площадным, местами слишком лиричным.
Но именно отчаяние пророка скрепляет пеструю вязь этой книги, не случайно открывающейся эпиграфом из апокрифического Евангелия от Фомы, об огне, что вызывает слово.
Это слово сказано. Оно называется "Политолог".
"Политолог" Александра Проханова — это не только политический манифест оппозиционера, но художественный текст, в котором как никогда прежде сильна именно художественная — в буквальном смысле слова — тема. И прежде в "Последнем солдате империи" Белосельцева вербовали в мастерской концептуалиста Шулика (Кулика?) во время перформанса последнего, а Плужников из "Крейсеровой сонаты" сам рисовал лубки, исцеляя Москву от вершившегося в ней зла. Но главный герой нового романа Стрижайло уже обладает собственной арт-коллекцией с работами реальных современных живописцев, и эти картины существуют в природе. Он посещает презентацию альбома политических карикатур, и этот альбом (в том числе со статьей Проханова) в самом деле был издан в прошлом году. Не говоря уж о том, что одна из кульминационных сцен с захватом одного очень узнаваемого нефтяного магната происходит в Большом театре на спектакле, оформленном Михаилом Шемякиным. По тексту рассыпаны воспоминания о Ренуаре и Гогене, Церетели и Дмитрии Врубеле. И т. д.
Понятно, что искусство для нашего автора — это лишь одна из частей современной российской жизни, которую сканирует, подчас трансформируя до полной противоположности, его неутомимое перо. Понятно, что упоминания "актуальных" художников (и критиков!) положительно работают на сам образ книги, написанной человеком с репутацией (чего греха таить!) ортодокса-консерватора — хотя эстетика Проханова-прозаика кажется вполне передовой по причине одновременного наличия некоторого здорового безумства и отсутствия страха показаться смешным, трэш-китчевым. Понятно, что "Политолог" — если и про искусство, то, увы, искусство грязных политических интриг, которым так до конца и не овладел несчастный Стрижайло.
Тем не менее презентацию романа мы решили делать в форме артистических иллюстраций-фантазий к нему. В форме, кажется, "актуальной" и эффектной. Здесь в полный рост оживет обложка книги, созданная не чуждым политических экспериментов художником Георгием Острецовым, создателем симулятивного "Нового правительства". На экране, напоминающем "Мобил" — придуманного Прохановым главного электронного помощника политтехнологов — завертится калейдоскоп из имиджей современной политики и культуры, репродукций картин, упомянутых в романе, и фотографий прототипов его героев — видеофильм Владимира Сальникова и Нины Котел. Наконец, Герман Виноградов материализует "шаманическую" линию сочинения Проханова, чей олигарх Максимовский частенько камлает сам, а также проводит в своих сибирских нефтяных угодьях праздник "Золотой шаман". Фотовыставка Виноградова станет аллегорической иллюстрацией трагического финала книги. Ну а еще он обязался вызвать дух его автора…
Впрочем, мы совершенно не собираемся конкурировать с Прохановым. Мы хотим лишь ассистировать ему.