ПОЛИТТЕАТР ДЛЯ ПАТРИОТОВ

| | | | |
Денис Тукмаков
ПОЛИТТЕАТР ДЛЯ ПАТРИОТОВ
26 мая. Молодежная "Родина" приходит к стенам Госдумы выразить свою поддержку москвичке Александре Иванниковой, известной всей России: на следующий день её ожидал приговор суда за непреднамеренное убийство водителя-насильника.
27 мая. На Площади Революции молодая "Родина" бурно митингует в поддержку политзаключенных. Акция проходит совместно с КПРФ, "Яблоком" и нацболами под лозунгом "Свободу политзаключенным!". Выступая с трибуны, лидер молодежной "Родины" Сергей Шаргунов заявляет, что тюрьмы, забитые узниками убеждений, — позор нынешней власти: "Мы здесь для того, чтобы наши братья и сестры, томящиеся в застенках, ощутили тепло и поддержку!"
30 мая. Совместный митинг молодежного движения "За Родину!", женского движения "Славянка", партии "Возрождение" и Национал-патриотической партии в поддержку Беларуси проходит напротив посольства США. Обеспокоенные стремлением США установить свой порядок на территории Республики Беларусь митингующие выходят на Новинский бульвар с транспарантами и плакатами "За Беларусь! За Лукашенко!", "Да здравствует Союз России и Беларуси!" В ходе акции США обличаются как тоталитарная страна, которая устраивает провокации против ряда государств и уже поставила Беларусь на очереди в списке: Югославия, Ирак, далее везде.
30 мая. В 12:00 у памятника Карлу Марксу напротив Большого театра активисты московского отделения партии "Родина" и Союза молодежи "За Родину!" проводят обвинительную акцию против главы энергохолдинга РАО ЕЭС Анатолия Чубайса. "Чубайса на помойку!", "В ЕЭС — тотальную проверку!", "Мосэнерго отдать Москве!", "Путин, отпусти Чубайса — не держи его за яйца!", "Долой прайсы по Чубайсу!" — вот лозунги "Родины".
Основным действием в театральном перформансе становится публичная порка чучела Чубайса. "От имени всех пенсионеров", — делает несколько взмахов ремнем пожилой участник митинга. "За всех инвалидов", — шарахает по лежащему чучелу костылем женщина. Рваные носки у куклы с потухшей лампочкой вместо головы с рыжим париком, символизирующей Чубайса, означали прогнившую систему РАО ЕЭС.
"Он заслуживает максимального количества ударов", — комментирует действо молодой активист "Родины" Александр Казаков. 25 мая состоялась "последняя репетиция апокалипсиса". Чтобы подтвердить свои гениальные способности менеджера, Чубайс должен отправиться в Чечню вместо того, чтобы соревноваться с боевиком Басаевым в ответственности за аварию.
"Мало выпороть Чубайса. Надо менять всю систему. В этой системе, наполненной нечистотами, невозможно найти чистое место", — выступает у памятника Марксу депутат фракции "Родина" в Госдуме Андрей Савельев. Он ставит под сомнение способность РАО ЕЭС, "заржавленного либерализмом", стабильно обеспечивать Россию электроэнергией. "Нужно арестовать человек 500, которые производят нечистоты и ржавчину". И партия "Родина" готова обеспечить эту замену: "Наше время придет. Другие люди будут управлять страной", — заявляет депутат.
Наказав кукольного Чубайса, активисты партии "Родина" раздают вполне реальные бланки исков в суд о возмещении морального и материального вреда и призывают воспользоваться ими москвичей, пострадавших от энергокризиса 25 мая.
Под конец акции участники пикета выпускают из рук воздушные шарики с надписью "Отпусти Чубайса!". Чубайса пожалела только маленькая девочка, которая не захотела расставаться с шариками, пусть и с фотографией незнакомого дяди.
1 июня. В День защиты детей Союз молодежи "За Родину!" устраивает гневный пикет у здания правительства, проводящего политику геноцида по отношению к молодому поколению. Активисты на Горбатом мосту высказывают протест против отмены детских пособий, разрешения абортов и общей антисоциальной политики властей к детям.
Активисты торжественно возлагают увядшие цветы к Дому правительства, отсылая к известному выражению "Дети — цветы нашей жизни". "Нас могло быть больше! Вся Россия — сирота!" — скандирует молодежь.
Депутат Госдумы от фракции "Родина" Александр Чуев выступает против "Правительства людоедов". "Родина" выставит счет за всех нерожденных и больных детей, предупреждает депутат.
"Ежегодная статистика абортов, один из самых высоких в мире показателей детской смертности, миллионы беспризорников, — все эти факты кричат: при нынешнем режиме цветы детства завяли!" — заявляет лидер Союза молодежи "За Родину!" Сергей Шаргунов.
После минуты молчания по убитым до рождения детям грозные барабанщики требовательной дробью приглашают министров на гражданскую казнь.
Таковы акции "Родины". Наглядно, доступно, интересно, свежо. Однако многие наши старшие товарищи интересуются: "к чему весь этот балаган?" Критикуя каждую подобную акцию "Родины", начиная с неудавшейся попытки блокирования латвийского посольства 9 мая, товарищи недоумевают: где привычные демонстрации оппозиции — с грузовичком-трибуной, с коньяком во фляжке у соседа и с дедулями-надзирателями, беспощадно изгонявшими чужаков из наших плотных рядов? Куда подевались столь милые сердцу митинги, знакомые каждому патриоту 90-х, — с их часовыми обличительными речами похожих друг на друга ораторов, с нестройными малоголосными речёвками, с резолюциями, которые всегда принимались митингом единогласно? Словом, неужели "старые номера" уличных массовок вдруг оказались бесповоротно сданы "Родиной" в нафталин?
Разумеется, нет. И уже в конце этой недели, 11 июня, "Родина" проведет вполне традиционные демонстрацию и митинг своих сторонников против коррупции и олигархов. Однако, действительно, "малые формы" акций протеста стремительно набирают вес и количество почитателей, и всё чаще на важные события в жизни России "Родина" старается реагировать, используя компактный "политический театр", срежиссированные уличные постановки с участием активистов-"актёров", яркие запоминающиеся акции-жесты, в которых театральная картинка важнее массовости, внешняя отточенность играет на публику и приглашенные СМИ, а язык лозунгов и пантомим предпочтительнее бесцельного шатания народных масс по перекрытым площадям.
Почему это происходит и какой в этом смысл?
Ответ прост: времена изменились. На митингах всё уже проговорено. Речь по бумажке или даже пламенный спич оратора (каковых у нас во всем оппозиционном движении наберется, дай бог, человека три) перестали прельщать. Обязательные металлоискатели на входе убивают в митинге его суть: спонтанность и непокорность. То, что было идеально для начала 90-х: перед толпами прозревшего народа, заполонившими Манежную площадь, один за другим выступают доморощенные Цицероны, и каждая их филиппика взрывается откровением в сердцах тысяч людей — больше не проходит. Пятнадцать лет непрерывных митинговых воззваний — это стало уже даже и скучно. Скучно для пришедшего народа, для самих ораторов, для падких на всё жареное ТВ-бригад. Попробуй затащить на такую скукоту новичка, студента, случайного прохожего! Сегодня любой оппозиционный митинг-говорильня — это бесполезный дымный костёр, в котором сгорающие эмоции нескольких тысяч увлеченных людей тушат сами себя. Собрались, покалякали, разошлись — и о тебе, о твоей боли и вере никто в стране даже не узнал, потому что по телевизору не показали.
Многосоттысячная разгоряченная масса единомышленников, собравшихся в одном месте и в одно время, прекрасна тогда, когда она что-то предпринимает. Если это не революция, то хотя бы — марш с факелами, глаза в затылок, левой-левой. О чем таком ещё рассуждать единомышленникам? Зачем слова в ступе толочь? Действие, смотр рядов, демонстрация силы окружающему миру — вот что требуется сегодня от массовой политической акции.
Не шествие вразвалочку, которое в ельцинской оккупированной Москве всегда напоминало прохождение колонн военнопленных по чужому городу. Не традиционная процессия по Тверской на 9 мая, которая мистически умирала всякий раз, когда вынуждена была сворачивать перед взводом ВВ на Охотном ряду без всякой надежды на прорыв к Красной площади. И даже не Крестный ход на 4 октября — символ нашего поражения и печали. Но отрепетированный спектакль, в котором ты знаешь свое место и предназначение, который нужен не для утешения твоей души, а для пропаганды твоей идеи, который есть не сборище маргиналов, но таинственное действо, вызывающее дрожь у чужаков и даже у тебя самого, "красивое и страшное", как всякая стоящая вещь, вроде любви и смерти.
Единое слаженное действие, марш или парад как акция устрашения, экспансия образов, игра мускулами и желваками напоказ, зрелище единой воли — вот что действительно завораживает. Вот почему факельные шествия семидесятилетней давности пленяют до сих пор. Вот почему советские военные парады на День Победы были всегда мощней и интересней первомайских демонстраций трудящихся. Вот почему нынешняя память об РНЕ — это прежде всего память об их маршах. Вот почему многие до сих пор ошарашены от грандиозной акции 65 тысяч "нашистов" на Ленинском проспекте Москвы в середине мая.
Это в идеале. Если же нет ни факельных шествий, ни парадов — спектакль всё равно должен оставаться.
Как можно отреагировать оппозиции на техногенный кризис в Москве? Можно, конечно, попытаться провести парламентские слушания — если "ЕдРо" дозволит. Еще можно созвать пресс-конференцию, пятидесятую за год, и заклеймить Чубайса позором. Можно задвинуть мощный такой митинг — с резолюцией, металлоискателями и прочими атрибутами тлена. Но митинговая говорильня автоматически означает спор, ропот рядов, недосказанность и непонятную открытость важного вопроса, который еще почему-то требуется обсудить и проголосовать, хотя говорить, по сути, уже не о чем: всё и так ясно. А можно устроить политический театр, хэппенинг всем на обозрение, в котором позиция политической партии выражена кристально четко, недвусмысленно и ярко, а потому пропагандистская ценность подобной акции неизмеримо выше всякого митинга. Если это интересно, если это "теле-рейтингово", то это будет транслировано по ТВ, и значит о партийной позиции узнает вся страна.
Наши политические соперники-либералы давно взяли на вооружение эти новые формы протеста. Они прекрасно знают, что значит — сделать интересное шоу, что значит привлечь внимание публики и сыграть на телекамеру, что значит провести зрелищный карнавал, устроить вызывающую инсталляцию или буйный перфоманс, бросить вызов общественному спокойному бытию, в котором все привыкли к митингам, но мало кто готов к чему-то невиданному, одиозному, пугающе-свежему, произнесенному тоном диктатора, уверенного в своей правоте. Их разрубание икон, их раздел свиней, их мочеиспускания на святыни действовали сильнее пушек. Их уличные представления, политические театры, шокирующие мизансцены в реальном историческом времени ранили гораздо больнее официозной телевизионной лжи.
До сих пор они сохраняли монополию на этот политический театр, оставляя патриотам архаику, молебны и застолья. Пора сломать эту нечестную традицию. Пора вооружаться новыми методами борьбы.