БЕЗ ИЛЛЮЗИЙ

| | | | |
Константин Затулин
БЕЗ ИЛЛЮЗИЙ
ХОЧУ НАЧАТЬ С МАЛООПТИМИСТИЧНОГО ФАКТА. Ровно год назад в Государственной думе был проведён "круглый стол" по закону о соотечественниках, на котором я выступал в роли председательствующего. Изданы материалы этого "круглого стола" и сформулированы его рекомендации. Но ни одна из рекомендаций, данных год назад, никоим образом не выполнена.
В Государственной думе было принято решение о том, чтобы все вопросы миграции из ведения комитета по делам СНГ передать в специально формируемую группу представителей ряда комитетов, руководителем которой год назад был назначен коллега Плигин — председатель нашего комитета по конституционному законодательству.
После этого я несколько раз пробовал завести разговор о необходимости собрать группу, в том числе и с Плигиным. Каждый раз мне говорили о том, что вот-вот такая первая встреча состоится, а сейчас нам недосуг.
Осенью прошлого года на встрече депутатов с Президентом Российской Федерации я задал Владимиру Владимировичу вопрос о судьбе соотечественников и о проблемах миграционного законодательства и прямо пожаловался на то, что за полгода мы так и не сдвинулись здесь с мёртвой точки. Президент посоветовал мне бороться за это.
Вынужден отчитаться, что до сих пор моя борьба ни к чему не привела. Рабочая группа под руководством Плигина с прошлого года и до настоящего времени так и не нашла в себе силы собраться хотя бы один раз для обсуждения плана работы. В отсутствие такого плана работы, естественно, нет никакой работы.
Уши вянут слушать аргументы представителя Федеральной миграционной службы вроде того, что ФМС России против всяких изменений в законе о гражданстве и в законодательстве Российской Федерации, которые позволили бы упростить процедуру предоставления гражданства лицам, которые уже находятся на территории России, однако не могут представить документа о прописке или регистрации.
Для уважаемого представителя Федеральной миграционной службы секретом является то, что большинство приезжающих сюда не нувориши и, в отличие от наших олигархов, не способны сразу купить себе виллу на берегу Чёрного моря. Как правило, эти люди — нуждающиеся и проживают в арендованном жилье, таким образом имея только временную, а не постоянную прописку. Считать их на этом основании, как утверждает представитель ФМС, "утратившими устойчивую правовую связь с родиной", — это просто издевательство.
В связи с этим хочу вновь обратить внимание, что рекомендации, звучащие со всех сторон, о необходимости выделения проблем соотечественников, миграции и репатриации в одно государственное производство, то есть необходимость создания специальной структуры со всеми правами министерства Российской Федерации для решения этих вопросов, не только назрела, но и перезрела.
Разве может кого-то удовлетворять тот факт, что вопросы миграции, которые по преимуществу являются социальными и экономическими, сегодня отданы на откуп милиции — а точнее, "министерству милиции", в которое у нас за годы советской власти превратилось Министерство внутренних дел?
Разве в состоянии сегодня МВД всерьёз экономически решить проблему миграции, создавать банк кредитования миграции и тому подобные вещи, которые вытекают из любой серьёзной постановки вопроса об обеспечении миграционных процессов так, чтобы они из горя и злосчастья превратились в локомотив, который позволяет вытаскивать российскую экономику и развивать трудонедостаточные регионы?
Дело не в том, что мы подозреваем в небрежении или в отлынивании от работы сотрудников МИДа или МВД, которым (каждому своё) поручена работа с соотечественниками и с мигрантами. Дело просто в том, что в обществе укоренилось представление о том, каковы должны быть требования к хорошему министру иностранных дел и к хорошему министру внутренних дел. Это общественное ожидание, например, когда дело касается МИДа, состоит в том, что хорош тот министр, который умеет вести переговоры, добиваться реализации российских интересов в отношениях с мировой сверхдержавой, с Европейским Союзом, с нашими ближайшими соседями по СНГ. Если при этом МИДу не всё удаётся в части, касающейся защиты прав наших соотечественников, этот недостаток меркнет на фоне успешных результатов работы МИДа на приоритетных направлениях, к которым работа с соотечественниками, увы, не относится. Министр на короткой ноге с коллегами в США и Европе, в Китае и Украине — это хороший министр. Если при этом он не всё сделал для соотечественников — ну что ж, это не самое важное.
Ровно то же самое можно сказать про Министерство внутренних дел, в котором главными отчётными показателями являются порядок на улицах, раскрытие громких дел, обеспечение безопасности граждан в России. Если при этом Министерство внутренних дел не сумело организовать, как должно, работу с мигрантами — ну, что ж в конце концов это касается не всех граждан России, и можно будет простить такому министру внутренних дел этот недостаток на фоне его успехов на приоритетных направлениях. Одним словом — как ни крути, проблема соотечественников и проблема миграции оказывается без глазу у семи нянек, если она не выделена в соответствии со всеми законами государственного управления в отдельное ведомство.
ЕЩЁ ЛЕТОМ ПРОШЛОГО ГОДА я стучался во все двери, и (надо отдать должное) Министерство иностранных дел, понимая эту проблему, поддержало мнение, по которому право заниматься миграционными вопросами должно быть сохранено за субъектами Российской Федерации, ведь они совокупно делают во много крат больше, чем федеральное правительство для соотечественников за рубежом. Не только Москва и Санкт-Петербург, но и целый ряд приграничных субъектов Российской Федерации.
Эта позиция не была услышана, и, более того, правительство в ходе обсуждения закона ко второму чтению публично настояло на том, чтобы уже одобренная в комитете по бюджету моя поправка к 122-му закону была отвергнута. Кстати, это было одной из причин, по которой я не голосовал за 122-й закон вообще.
К концу года нам пришлось вернуться (уже в другом законе) к этому вопросу, и отобранное у субъектов право работать с соотечественниками было им милостиво возвращено новым законом как делегированное центром полномочие. Однако к этому времени большинство региональных бюджетов на 2005 год уже было или свёрстано, или принято. И, таким образом, 2005 год начался с провала всяких региональных программ по работе с соотечественниками и соответственно привёл к утрате позиций Российской Федерации в связях со своей многочисленной диаспорой за рубежом.
Я уже говорил о необходимости совершенствования миграционного законодательства. Необходимость эта всеми признана, но, как уже было сказано, ничего в этом направлении не сделано. В нынешней Государственной думе уже был обсуждён проект закона о репатриации. Надо, наконец, признать, что репатриация является составной частью работы с соотечественниками и одновременно важной частью любого миграционного регулирования. Право возвратиться на родину должно быть предоставлено тем нашим соотечественникам, которые имеют законные основания опасаться за свою жизнь, свободу и собственность, которые по каким-то причинам не в состоянии развить свои таланты в новых реалиях новых государств — бывших союзных республик.
Безусловно, многие русские в зонах конфликтов и в государствах Центральной Азии и Закавказья — первые кандидаты на репатриацию. Мы должны вновь в рекомендациях этого "круглого стола" поддержать обсуждение этой темы и принятие в нынешней Государственной думе законодательства по этому вопросу.
Что касается закона о соотечественниках, то благодаря такому расширительному толкованию понятия "соотечественник" мы, например, в последующих государственных думах не в состоянии были предложить реальные меры, санкции против ряда государств Прибалтики, например, Латвии, которая очевидно нарушает права и свободы наших соотечественников. Это происходило, в том числе, потому, что по иронии судьбы в соответствии с нынешним законом о соотечественниках все без исключения жители Латвии, Литвы, Эстонии, да и других государств СНГ, являются нашими соотечественниками.
Давайте избавимся от иллюзий. Никакими нашими соотечественниками сторонники латышского апартеида или бойцы бывших карательных отрядов из Эстонии не являются. Я продолжаю считать, что определение понятия "соотечественник" должно быть сложносоставным и должно включать в себя как элемент личного волеизъявления, то есть желание человека считать себя соотечественником России, так и объективный системообразующий критерий.
Конечно же, возможны различные исключения, прежде всего связанные с личным волеизъявлением человека, который стремится к связям с Россией и считает себя российским соотечественником. Но мы должны понять, что с развалом Советского Союза украинцы, проживающие в третьих странах, не в России и не в Украине, являются соотечественниками Украины, а не России. Точно так же, как и казахи или грузины, проживающие в третьих странах, являются соотечественниками Казахстана или Грузии. А вот татары, которые нигде, кроме Татарстана — субъекта Российской Федерации, не имеют за пределами России своего образования, естественно, являются соотечественниками Российской Федерации. Адыги, которые нигде, кроме Адыгеи, Кабарды или Черкесии, не имеют своих автономных образований в мире, являются соотечественниками для Российской Федерации. О русских я, конечно, уже не говорю. Это и так ясно.
Мы должны пересмотреть положение нового закона о гражданстве, которое требует от наших соотечественников, скажем, в Украине или Молдове, или в Прибалтике, обязательного предварительного отказа от гражданства страны проживания, если они хотели бы обрести гражданство Российской Федерации. Само присутствие такого рода требований в нашем законе о гражданстве, по сути, нарушает статью Конституции, дающую российскому гражданину право на двойное гражданство.
Конечно, я хорошо знаю, что ни Украина, ни республики Прибалтики, ни Молдова на самом деле не сторонники двойного гражданства, но не наша задача следить за исполнением гражданами этих государств законов страны проживания. Наша задача — сохранять исторические связи со своей диаспорой, а наличие российского гражданства у человека, проживающего за пределами России, это важное подтверждение его связи с родиной.
Ещё один вопрос — это унизительная процедура перепроверки получения российского гражданства людьми, уже давно переселившимися из бывших союзных республик на территорию России. В своё время я делал запрос в МВД и МИД, указывая, что процедура проверки, которой подвергают граждан России, переселившихся после 1991 года и получивших после 1991 года российское гражданство, является нарушением презумпции невиновности и поражает их в правах на достаточно длительные сроки, пока эти проверки проходят.
Такое впечатление, что у МВД есть план по сокращению числа граждан Российской Федерации или, точнее, у ряда сотрудников правоохранительных органов есть устойчивая мотивация создать дополнительные проблемы для российских, в том числе русских людей, живущих в России.
Автор — депутат Госдумы РФ