ОРАНЖЕВЫЙ СОБЛАЗН

| | | | |
Андрей Смирнов
ОРАНЖЕВЫЙ СОБЛАЗН
Революция победоносно марширует по пространствам бывшего СНГ. Заносит она свой карающий меч и над унылой эрефией. Скоро и мы расставим около Кремля шатры, хлебнем из котелка (или фляжки), прорычим под гитару "Всё идет по плану". Там, в Киеве, все было "так" круто.
"На площади был международный семинар народной педагогики для всей отверженной нации! Оранжевая революция очень молода. По своей стилистике и расцветке, по своему шумовому и информационному оформлению она близка Детству. Идущие под её знамёнами — люди разные, но что объединяет их: они молоды душой, они молоды духом! Они сами являются частицей этого великого национального обновления. Господи, как нас пугали и запугивали все эти годы! Оранжевый цвет был цветом моего Детства. В семнадцать (1971 год) лет я мечтал об оранжевом вельветовом костюме с желтым поясом и желто-оранжевыми ботинками. Мне все говорили, что я сумасшедший. Но я дожил до времени, когда оранжевый цвет стал наконец не только модным, но и превратился в цвет свободы совести", — восторженно описывает события апологет революции. Такому пафосу можно только позавидовать.
День на Майдане Незалежности начинался с молебна. Священники (греко-католики и раскольники из Киевского патриархата) — оранжевые шарфы поверх облачения — проповедуют, потом поют национальный гимн, подняв пальцы буквой V. Затем — митинг, вечером — дискотека. Круглосуточно работает огромный экран, транслирующий оппозиционный канал. Предусмотрены все потребности — кухня с горячим, биотуалеты, рядом с палатками работают нагреватели.
Автор нашей газеты в исследовательском запале бродил по центру Киева — был напоен до отвала, за день заработал как студент 150 гривен, подходя к трем разным "кассам" (как документ прокатил просроченный билет студента Киргизского Государственного университета), видел гульбу. Безрассудно поорал в толпе митингующих: "Россия для русских", но счастливые оранжевые ничего не заметили. Слова не имеют значения, когда все поют хором.
Майдан показал своеобразную технику. Революция как шоу. Танцы, национальный рэп, шарики, не отдавлено ни одной ноги, всеобщий энтузиазм. И тупая система буксует, дает сбой. Это потрясающе эффективная технология. Власть, словно в гипнозе, не может ничего сделать. Трудно идти против улыбок, разгонять дубинками карнавал.
Оранжевый цвет в истории появился во время Реформации. Его использовали сторонники Мартина Лютера. И сегодня оранжевый угар больше напоминает новое религиозное движение, чем бунт.
Соратники "антиоранжевой" партии "Братство" отмечали, что здесь работают технологии, используемые протестантскими сектами вроде "Jesus loves you, брат", идет апелляция к лучшим человеческим чувствам.
Вместо принципа иерархии работает принцип всепобеждающей, растворяющей сети. Выехал рыцарь в полном вооружении, а на него налетела саранча и съела. Мечом махать бесполезно, копье не вонзишь...
В этой революции не было Хомейни, не было направляющих, формирующих, строящих массу. Толпа сама проецирует вождей, включая пресловутую "Юлю".
Здесь нужны менеджеры или эмиссары.
Молодежная "Пора" — не привычная организация с центральным штабом, это тоже сеть. На Западе готовятся кадры — взводные, ротные, для этого есть регулярные европейские курсы молодых политических активистов. Дальше на месте — лагерь, "Поры" в Крыму в августе 2004 года — пять сотен человек со всех областей Украины, дисциплина, сухой закон.
Вот один из командующего состава "Поры" — желтый значок с пятью черными ромбиками (четыре по краям и один в центре), приколотый на оранжевую ленточку, аспирант — политолог американского университета. Распространитель "Гербалайфа" или "свидетель Иеговы" в чистом виде.
Реальности общества "зрелищ" непрерывно формируются властью, СМИ, бизнес-корпорациями и переносятся в расслабленное сознание людей. Это такая тюрьма, в которой охрану выполняют сами заключенные. Сегодня голова забита новым образом — бушующий Майдан, яркие флажки с кликом "Так", физиономия Ющенко.
Оранжевая революция — не отрицание тюрьмы, это ее переустройство для улучшения функционирования, качества "обслуживания".
Повторения оранжевого в РФ не будет, у нас все будет по-своему. Политический театр может быть использован всеми силами. На одной площади могут встать палатки противоборствующих направлений — "Идущих вместе", яблочников, нацболов.
Оранжевая перспектива — это соблазн. В ней есть своя прелесть, есть своя правда. Но это не наш цвет.
В августе прошлого года в редакции "Завтра" прошел “круглый стол” новых левых и новых правых лидеров на тему общей платформы объединения. Среди участников были представители НБП, Союза Молодежи "За Родину", Молодежного левого фронта, "Яблока". Его итоги и не пошли в газету, ибо ворвавшаяся реальность быстро сделала беседу устаревшей. Большинство хотело объединиться здесь и сейчас против Путина; представитель "Родины" и националист говорили об опасности развала страны в случае скорого отстранения Путина. Перспективы будущего не просматривались. Задача революции одномерно формулировалась как частичное или полное изменение политического строя. Хотя подлинная цель любой революции — религиозна. Преображение, качественная мутация самих участников. Поражение всех революционных порывов прошлого века именно в этом — когда павок корчагиных сменили уютные чиновники, а "белокурых бестий" — румяные бюргеры с пивом и сардельками.
Оранжевые прекрасно использовали религиозный мотив, только придали ему пародийное, нью-эйджевское свечение. И мертвящей серости путинизма, и ядовитой улыбке оранжевого можно противопоставить только новых людей. "Все мы барахтаемся в грязи, но иные из нас глядят на звезды". Нужны способные глядеть на звезды, способные жертвовать собой ради идеи. И они уже есть! Барон Эвола, кое-что понимавший в этих делах, замечал: "Если государство обладает теоретически совершенной политической или социальной системой, но при этом человеческая субстанция неполноценна, то это государство рано или поздно скатится на дно. Если же народ, раса способны родить настоящих людей, обладающих способностью правильного понимания и верным инстинктом, то даже если политическое устройство этого государства далеко от совершенства, оно достигнет высочайшего уровня и устоит перед лицом тяжелейших испытаний". Не в количестве дело, но в качестве. Если отборных людей будет достаточно, то они всегда превратят инертную толпу в революционную общность, сознающую свою историческую задачу. И никакая Америка уже не повлияет.
Русский политтеатр XXI века — не сладкое, оранжевое шоу, но красно-коричневый театр жестокости.