Авторский блог Игорь Шафаревич 03:00 9 марта 2005

Будущее России. Часть III

Это естественный итог эволюции западного капитализма. Он начал развиваться в Англии за счёт деревни. Крестьяне были согнаны со своих общинных земель. В поисках работы они бродили по стране, их ловили, клеймили раскалённым железом, вешали. Так, с одной стороны, создавался городской пролетариат, с другой, за счёт доходов с захваченных земель, создавалась промышленность. В результате в Западной Европе и Северной Америке крестьянство было сведено к малой части населения, а его духовное, этическое, эстетическое влияние на общество уничтожено.
Теперь, всемерно укрепившись, капитализм аналогично стремится покончить со всяким реальным производством. Да и картина жизни получается полностью искаженной. В доходы сейчас зачисляются выигрыши при спекуляциях на бирже. В результате кажется, что жизненный уровень быстро растёт. Но западные критики этой ситуации приводят такой аргумент. Положим, что были бы легализованы проституция или торговля наркотиками. Были бы созданы акционерные компании, которые выпускали бы акции, продававшиеся на бирже. Тогда можно было бы сказать, что жизненный уровень вырос ещё во много раз. Но если считать по так называемым потребительским корзинам, по тому, что реально нужно для семьи, включая медицинское обеспечение, образование и все инфраструктуры, тогда выходит, что жизненный уровень неуклонно понижается, включая и США, и другие западные страны. Вот уже сообщают об отключениях электроэнергии в Калифорнии тамошними чубайсами — такое знакомое для нас явление. Это ли не признак кризиса? Но ведь раковая опухоль гибнет после того, как она уничтожит организм, в котором она существовала. Таково же положение капиталистической экономики в западной цивилизации.


КРИЗИС ЗАПАДА: ДУХОВНЫЕ ФАКТОРЫ

Во-первых, это потеря западными странами своего национального лица, как говорится, "идентичности". Положение в США подробно обсуждается в книге известного политолога Хантингтона "Кто мы?", изданной в 2004 году и в том же году переведенной на русский. Главным разрушительным фактором является колоссальная иммиграция латино-американцев, в основном мексиканцев. Рядом статистических данных автор убедительно показывает, что эти новые американцы совсем не хотят ассимилироваться. Например, они не торопятся хорошо овладеть английским, стараются сохранить владение испанским. Им чуждо американское стремление к большему заработку, они готовы довольствоваться более низким уровнем образования. Создается опасность, что американский народ перестанет объединяться "символом веры", как его называет автор. Уже в следующем поколении США могут стать двуязычной и двухкультурной страной.
Другой признак был указан ещё Шпенглером, который писал: "Для западноевропейского человека уже нечего ожидать великой живописи или музыки". Это предсказание выполнилось. Но сейчас видно, что и великая литература западной цивилизации осталась в прошлом. В ХХ веке уже не возникали и великие философские системы, такие, как Канта или Гегеля. И даже грандиозная система материалистического, естественнонаучного описания мира, может быть, величайшее по красоте и широте замысла творение западной цивилизации, видимо, тоже кончается. Все знают или, по крайней мере слышали о переворачивающих наше представление о мире научных открытиях первой половины ХХ века, таких, как квантовая механика, теория относительности, генетика. В последней был открыт материальный носитель наследственности — ген, обнаружено линейное расположение генов в хромосоме.
То же, что происходило во второй половине ХХ века, как мне кажется, является лишь реализацией высказанных ранее идей. А ведь именно культурными своими достижениями западная цивилизация стала привлекательной для представителей других цивилизаций. Эта обаятельность созданной на Западе цивилизации помогла ей привлечь к себе представителей некоторых слоёв других народов и облегчала её экспансию в неменьшей степени, чем порох или канонерки. Однако теперь всё это блистательное развитие уже позади. Такие имена, как Микельанджело или Ньютон, принадлежат сейчас Западу в такой же мере, как Пракситель или Архимед. А сомнительно, чтобы одни крылатые ракеты, атомные бомбы и счета в швейцарских банках смогли заменить эту притягательную сторону западной цивилизации. Когда сейчас говорят о великих достижениях человечества, то вспоминают о спутниках и компьютерах. Но ведь это не наука, цель которой открывать законы природы, а техника. И невольно вспоминается предсказание Шпенглера, который писал, что обычно все силы угасающей культуры сосредотачиваются на развитии техники. Да и современная техника настолько тесно связана с самыми последними достижениями науки, что трудно себе представить развитие одной без другой.
К духовным сторонам западной жизни следует отнести и терроризм. Сейчас его связывают исключительно с исламским миром. Но предшествующий взрыву двух башен в Нью-Йорке широко известный теракт в США произошел в Оклахома-сити, когда погибли 168 человек. Пресса немедленно объявила виновными мусульман, но пока их искали, выяснилось, что взрыв совершил чистый англосакс по фамилии Вей. Его как раз недавно казнили. Да и теперь в США часто — приходит в школу ученик младших классов и убивает из винтовки нескольких своих соучеников. Полицию сначала поражала меткость. Иногда из шести выстрелов шесть попаданий. Потом выяснили причину. Оказывается, широко распространена детская игра, где у ребенка есть нечто вроде пистолета, а на экране монитора движутся люди. Если он метко нацелится и нажмет спуск, то на экране фигурка падает, течет кровь, разлетаются мозги. Так и отрабатывается меткость. Выяснилось, что это гораздо более дешёвый способ учить меткой стрельбе, чем принятый раньше полицией. В результате полиция стала массово закупать эту детскую игру для обучения своих сотрудников. Терроризм проявился и в Италии, и в Германии, причем отнюдь не как протест беднейших слоев. В Германии чуть ли не сын канцлера был замешан. То есть это протест против самого духа жизни Запада. Так и наркомания, уровень которой тем выше, чем богаче страна.
Духовной основой западной цивилизации некогда служило христианство. Это была христианская цивилизация, хотя и основывавшаяся на специфическом, протестантско-кальвинистском христианстве, но всё же в основе отношения к жизни представителей западной цивилизации лежал определённый комплекс христианских ценностей. И мы видим, что сейчас именно эти ценности враждебно атакуются господствующей идеологической верхушкой капиталистического общества.
Президент Чехии Гавел сказал: "Мы создали первую атеистическую цивилизацию в истории человечества". Хотя нам-то известно, что таких "первых цивилизаций" было уже много. Но несомненно, что на Западе сейчас действительно сложилась антихристианская цивилизация. Всякое напоминание о христианском прошлом Запада вызывает раздражённые протесты. Так, когда в 1998 году во Франции предполагалось празднование 1500-летия крещения короля франков Хлодвига, то все левые партии объединились в протесте, но за несколько лет до того двухсотлетие французской революции отмечалось как общенациональное торжество с прибытием глав многих государств. В Англии и Франции около половины населения, согласно переписи, заявили, что они не верят ни в какого Бога. В ряде стран, например, в Великобритании, из присяги члена парламента изъяты слова, указывающие на христианскую веру.
В США Верховный суд постановил изъять из школьных и публичных библиотек все экземпляры Библии и творения отцов церкви. Запрещены молитвы в школах и колледжах США, запрещается молиться или даже перекреститься перед студенческими соревнованиями. В ряде случаев судебным постановлением указано убрать кресты или доски с выбитыми на них библейскими заповедями. Судебное постановление требует убрать со всех документов девиз штата Огайо, содержащий цитату из священного писания. В большом числе расплодились кощунственные изображения вроде статуи "Писающий Христос" или коллажа "Богоматерь Гваделупы" почти нагой, в бикини. Кроме этих нападок, имеющих целью вытравить даже память о христианском прошлом, другие нацелены на традиционные, хотя бы и не только христианские ценности.
Такой является мощная кампания, имеющая целью вырвать женщину из семьи. В XIX веке американские профсоюзы боролись за зарплату, на которую рабочий мог бы содержать всю семью, включая и жену. В рабочей газете было написано: "Мы надеемся, недалек тот день, когда мужчина сможет обеспечить свою жену и семью, не заставляя женщину трудиться в нечеловеческих условиях на хлопчатобумажной фабрике". Такая система, когда зарплата мужчины предполагала его способность содержать семью, утвердилась в США к 1960-м годам. Но тогда возникло феминистское движение, объявившее такое положение одним из методов угнетения женщины и противоречащим конституции. Был провозглашён и осуществлен принцип одинаковой платы за одинаковый труд. Десятки миллионов женщин переместились в офисы. Средняя заработная плата женщин повысилась, соответственно зарплата мужчин понизилась. Теперь уже женщина по необходимости должна была работать, чтобы вместе с мужчиной содержать семью. Это изменение произошло при поддержке движения феминизма, объявившего семью пережитком рабства. Но теперь освобождённая женщина уже не может рассчитывать на прежнюю многодетную семью.
Проблема была решена широкой кампанией за свободу абортов. В 1973 году Верховный суд признал право на аборт одним из конституционных прав. В результате изменилось как отношение к абортам, так и их доступность. За 10 лет число абортов в год увеличилось до полутора миллионов. С тех пор их было сделано 40 миллионов. Римский папа назвал растущее число абортов победой культуры смерти. И действительно, одновременно пропагандируется и эвтаназия, то есть право врача на помощь в самоубийстве безнадёжно больному. При этом учитывается и довольно стандартная ситуация, когда пациент не может сам принять решение, и тогда оно принимается комиссией из представителей родственников, врача и юриста. Соответствующий закон уже принят в Голландии.
Потеря традиционных ценностей, ещё несущих следы христианского происхождения, и стремление к максимальному комфорту, то есть к "жизни для себя", вызвали ответную реакцию. Стали модными любые формы жизни, лишь бы они не были связаны с продолжением рода, — гомосексуализм, лесбиянство и так далее. Они даже стали господствовать в жизни. Так, корреспондент газеты "Нью-Йорк таймс" пишет: "Три четверти людей, решающих, что поставить на первую полосу нашей газеты, оказались ярко выраженными гомосексуалистами". Когда организация бойскаутов подтвердила запрет гомосексуальных отношений в их среде, это было осуждено Верховным судом штата Нью-Джерси и вызвало бурю протеста в печати.
Наконец, я хочу ещё вернуться к книге Хантингтона. Он описывает раскол западного общества на верхний, правящий слой и остальную часть народа, живущих совершенно разными взглядами и жизненными ценностями. Картина, очень похожая на Россию XVIII-XIX вв. Этот верхний слой называют также "золотыми воротничками", "давосскими мальчиками", "космократами". Они космополитичны по воспитанию, да и работают чаще в транснациональных компаниях. Как показал социологический опрос, "от этих людей скорее, чем от бедных и необразованных, можно услышать, что они покинули бы свою страну, если им пообещают удвоение доходов". Как пишет один профессор из Принстона, "американским студентам просто стыдно слушать, что прежде всего они являются гражданами США". Их идеологи проповедуют "эрозию национального суверенитета" и "присягу мировому содружеству". Автор оценивает число "золотых воротничков" по всему миру в 20 миллионов. Большинство — американцы. Поразительно то, что в Америке (и, вероятно, на всём Западе) взгляды основной части народа прямо противоположны (90 %-70 % в социологических опросах) в том, что касается роли своей национальной принадлежности, интересов своей страны, ограничения иммиграции, оценки роли религии в жизни и т.д.
Хантингтон, указывая на громадную опасность, нависшую над Америкой, выражает надежду, что страна её преодолеет, восстановив свою англо-протестантскую культуру. Автор очень осторожен. Он явно сознает, что пишет на темы, затрагивать которые "не политкорректно". В предисловии он говорит: "Я позволю себе уточнить, что ратую за англо-протестантскую культуру, а никак не за англо-протестантский народ". В этой оговорке вскрывается вся слабость его надежд — так как в Истории не бывало ещё культуры, существовавшей оторванно от создавшего её народа.
Но книга Хантингтона вскрывает и более глубокую опасность, о которой он даже не заговаривает. В ней убедительно показано, что идеология правящего слоя Запада, "золотых воротничков", прямо противоположна идеологии большинства народа, как показывают многочисленные и квалифицированные опросы. А это значит, что потеряла смыл созданная там за последние столетия демократическая система. Она не отражает воли большинства обладающих правом голоса. Но при её посредстве осуществляет свою волю слой "золотых воротничков", в руках которых находятся верхушки партий, СМИ, суды, а главное — финансы.
И, в заключение, важно оценить, как Запад сам ощущает жизнь. Я хорошо помню, что после войны стали появляться одно за другим предсказания конца человечества, и причем все они шли с Запада, чего во время войны, хотя жизнь была гораздо тяжелее, совсем не было. Сначала это было связано с созданием атомной бомбы и предсказанием неминуемой атомной войны. Было и теоретическое объяснение, что человечество создало силы разрушения, во много раз превышающие его способность их контролировать. Потом появилась концепция демографического кризиса и неконтролируемого роста населения. Крупные биологи, социологи, деятели ООН утверждали, что человечество с этим не в состоянии справиться. Помню, в качестве примера приводилась Индия, которой предсказывалось неизбежное постепенное обнищание и голод. Но сейчас Индия экспортирует продовольствие. Наконец, была сформулирована концепция экологического кризиса. Тут приводились некоторые объективные факты, например, что сейчас гибнет каждый час один вид живого, если считать и растения, и животных. Это грозит в скором будущем потерей устойчивости биосферы, которая является грандиозной, неохватываемой нашим разумом системой взаимодействующих видов. Площадь лесов, которыми наша планета дышит, уже сократилась в два раза. И земля сейчас, подобна существу с одним ампутированным легким.
Очевидно, что дело не в конкретной опасности, а в ощущении, в атмосфере заката, надвигающейся гибели. Весь вопрос — в гибели чего? Такие ситуации уже в истории встречались. Например, историк Леопольд Ранке описывает такую же волну страхов, охвативших Европу в преддверии Реформации. В одном городке даже произошла паника, когда трубу пастуха, созывавшего свое стадо, приняли за трубу архангела, возвещающего второе пришествие. Но за всеми этими страхами тогда скрывалось совершенно правильное чувство — объективное предчувствие конца, именно конца традиционного средневекового общества. Так, вероятно, следует оценивать и все предсказания гибели человечества, возникающие на Западе.
И подобный конец имеет обычно некоторую репетицию. Это какое-то общее свойство органического развития. Так, наша революция 1917-го года имела репетицию в виде революции 1905 года. И появлению позвоночных предшествовала тоже репетиция — развитие насекомых, овладевших сушей, воздухом, создавших общества. Вот такая репетиция на Западе произошла в конце шестидесятых-начале семидесятых годов ХХ века. Это были в основном волнения студентов и цветных, арабов во Франции, негров в США. Студенты захватили ряд университетов США, Сорбонну во Франции. Выдвинулись теоретики этого переворота, указавшие на ряд болезненных, кризисных явлений в жизни Запада: Адорно, Маркузе. Тогда писали, что грядет неслыханная революция, которая потрясёт все стороны жизни. Это будет революция, во-первых, экономическая — свержение капитализма, во-вторых, политическая — разрушение репрессивной демократии, в-третьих, национальная — освобождение цветных, в-четвертых, сексуальная — разрушение буржуазной семьи и, в-пятых, психоделическая — это новая культура коллективного принятия наркотиков и увлечения рок-музыкой, что вместе приведёт к разрушению буржуазной индивидуальности. Казалось, Запад пошатнулся и вот-вот рухнет. Но каким-то чудом тогда он устоял. Но ведь никакого ответа на критику западного общества, сформулированную теоретиками этого движения, дано не было. Просто воля к жизни Запада на тот момент оказалась сильнее сил разрушения.
Но теперь сформировавшиеся в ту эпоху молодые люди пришли в большую политику. Типичный пример — это чета Клинтонов, соперник Буша на президентских выборах Кэри, или министр иностранных дел Германии. Хочу процитировать Патрика Бьюкенена, книгу которого "Смерть Запада" я уже упоминал. Он пишет: "Вероятно, так бывает с любой цивилизацией. Время Запада действительно на исходе. Его смерть предопределена обстоятельствами. И нет уже никакого смысла в прописывании больному новых лекарств. Пациент умирает. И тут уж ничего не поделаешь. Спасти его может только возрождение веры и всеобщее пробуждение". Факты столь убедительные, что против этого заключения трудно что-либо возразить.


ИСТОРИЧЕСКИЕ ПАРАЛЛЕЛИ

Так много фактов указывает в одном направлении, что вместе они приводят к единственно возможному выводу, который нам следует осознать. Мы переживаем критический момент истории: угасание западной цивилизации. Около половины тысячелетия она с невиданной продуктивностью и энергией навязывала свой дух всё большему числу народов Земли. Как бы на неё ни смотреть: как на самое блестящее, реализовавшееся до сих пор раскрытие возможностей человека, или как на раковую опухоль человечества, а, может быть, угрожающую гибели всему живому — высказывались оба этих крайних взгляда — ясно одно, это бурное развитие стремительно тормозится на наших глазах, оно близко к тому, чтобы остановиться.
Пожалуй, наиболее близкая историческая параллель нашему времени — это закат античной, то есть греко-римской цивилизации. Оба процесса совпадают вплоть до мелких деталей. И оба их легче понять, если проследить основные черты сходства. Здесь я могу сослаться на парадоксальный факт. Лет восемь тому назад, потрясенный теми катастрофическими изменениями, которые происходили тогда в России, я написал статью, где сравнивал положение у нас и в Римской империи эпохи упадка. А теперь-то я вижу, что все те страшные признаки, которые я наблюдал в России, встречаются во всём западном мире. О причинах и следствиях подобного совпадения естественней поговорить позже.
Перечислим основные эти признаки. Прежде всего это депопуляция, а попросту, вымирание государствообразующих народов. По поводу современного Запада уже было приведено много фактов. В античности на это явление указывали очень многие авторы. Оно широко обсуждалось, и государство пыталось с ним бороться. Ещё Август издал рескрипты, которые должны были способствовать созданию больших семей. Позже была создана система поддержки многодетных семей, в которую были вложены колоссальные капиталы. Ещё раньше о том же явлении в Греции писал Полибий: "Люди не хотят воспитывать много детей и обыкновенно воспитывают одного или двух". Параллельно происходил упадок деревни. А это общее явление, хорошо известное, что население, как правило, растёт именно в деревне. Уже в I веке нашей эры богачи предлагали для обработки бесплатную землю, лишь бы предохранить её от запустения. Население всё больше стекалось в города, где существовало благодаря государственным раздачам хлеба. А эта мера, в свою очередь, усугубляла упадок сельского хозяйства.
Видно, что сил, образующих государство и нацию, уже было недостаточно, чтобы поддерживать грандиозную империю. Тацит рассказывает о завещании, якобы оставленном Августом, где тот советует больше не расширять империю. Признак перехода империи к обороне — появление таких сооружений, как Троянов Вал, Стена Адриана и так далее. О падении сил, нужных для поддержания империи, свидетельствует и растущий сепаратизм. Мы видим эти явления и на Западе. В Великобритании Уэльс и Шотландия имеют независимый парламент. Во Франции — баски, эльзасцы, бретонцы требуют права на самоопределение, корсиканцы — независимости. В Италии существует лига, ставящая целью отделение северной Италии от юга. В Венеции есть партия, стремящаяся к отделению Венецианской области от Италии. В США президент Лиги единения латиноамериканцев заявил: "Калифорния станет мексиканским штатом. Все органы власти будут в наших руках. Если это кому-то не нравится, пусть уезжает". Это можно сопоставить с постоянными попытками отделения той или иной части Римской империи. Так, в III веке пытается отделиться Галлия. На некоторое время отделяется Пальмира и даже захватывает Египет. После подавления этого движения происходит восстание с той же целью в Александрии. Вождей подобных сепаратистских движений было несколько десятков. Один историк III века называет даже эпоху с 260 по 270 год нашей эры эпохой тридцати тиранов. Значит, насчитывает 30 таких сепаратистских попыток.
Бросающимся в глаза общим признаком является распространение в верхнем слое общества противоестественных сексуальных отношений. Например, у Гомера мы ещё не видим никаких указаний на них. А уже у Платона в "Пире" Алкивиад совершенно спокойно рассказывает присутствующим о своей попытке вступить в подобную связь с Сократом. В эпоху императорского Рима мы уже читаем об этих извращениях у таких разных авторов, как апостол Павел, Светоний, Лукиан, Петроний и так далее. А сейчас на Западе, например, супруга бывшего президента США Клинтона, выбранная сенатором от штата Нью-Йорк, отказалась участвовать в традиционном шествии в день Святого Патрика, так как организаторы не согласились включить в него представительницу общества лесбиянок. Зато в параде лесбиянок она приняла участие.
В эпоху позднего Рима армия всё в большей степени комплектовалась из наёмников-варваров. Наиболее боеспособными были легионы, набранные в частях империи, лишь недавно к ней присоединённых: Германии, Фракии, Иллирии. Большинство наёмников происходили из наименее цивилизованных частей империи. Это были арабы, мавры, фракийцы, бритты, германцы, сарматы. В то время как раньше войны, например Пунические, выигрывались ополчением, набранным из римлян. Видимо, сейчас на Западе происходит утверждение принципа наёмной армии. Великобритания поднялась до уровня великой державы, обладая только наёмной армией. Тот же принцип унаследовали и США. Мы видим — это навязывается и у нас. Хотя из нашей истории можно было бы понять, что Россию много раз спасало народное войско, состоящее из людей, защищающих свою землю, свои дома. Принцип наёмной армии тесно связан с идеей о новом типе войны, где, так сказать, наши не будут умирать.
Это, по-видимому, важнейшая часть мировоззрения современного западного мира, что заметно хотя бы по любому приключенческому роману или фильму. Такой стандартный образ, как герой, отдающий свою жизнь за отечество, явно неприемлем для современного западного сознания. Видно, как в последнее время Запад, несмотря на свой милитаризм, болезненно относится к потерям, казалось бы, составляющим неизбежную сторону войны. Они вызывают или паническое отступление, как было, например, в Ливане и в Сомали, или же глубокое беспокойство в обществе. Чувствуется, что война идёт как-то неправильно, и виновное правительство сталкивается с угрозой потери власти.
С аналогичным мироощущением жил и античный мир. Этому восприятию жизни был нанесен жестокий удар, когда в 410-м году нашей эры Рим был взят и разграблен готами во главе с Аларихом. Вечное господство над миром вечного града Рима было одним из основ тогдашнего мировоззрения. Его катастрофа являлась нарушением мирового порядка. Язычники утверждали, что Рим был непобедим, пока чтил своих древних богов. Вину за катастрофу они возлагали на победившее не так давно христианство. Современником этой катастрофы был блаженный Августин и он размышлял над её причинами. Собственно, эти размышления и составляют духовную основу его книги "О Божьем граде". Там он развивает другую концепцию истории, дающую иное объяснение этого крушения Рима. Его причину он видит в некотором порочном принципе, заложенном с самого основания римской истории. Он называет его страстью к властвованию — "libido dominandi". За успех в этом направлении прославлялись политические деятели, при жизни им ставили статуи, а после смерти они входили в историю как римские герои. Августин пишет: "Помимо других человеческих пороков, этот порок глубоко укоренился во всём римском народе. После того, как страсть к властвованию обуяла немногочисленных вельмож, она овладела всеми остальными римлянами и поработила их всех. Сама возможность добиваться почестей не установилась бы в Риме, если бы там не господствовало честолюбие. Честолюбие развилось, так как народ был испорчен корыстью. Корыстным римский народ стал вследствие успеха, в завоеваниях. Народу, подпавшему этому пороку, — говорит Августин, — очень трудно от него избавиться. Страсть к властвованию толкает его на завоевания. А каждый новый успех увеличивает эту страсть. Тут образуется подобие порочного круга".
Но ведь западная цивилизация всегда основывалась на этом духе. Сейчас она не имеет, собственно говоря, никакой другой духовной основы, кроме чувства силы и стремления к власти, причём в гораздо более широком диапазоне, чем какая-либо ранее существовавшая цивилизация, не только в отношении ко всем другим народам, но ко всей природе, о чём говорят призывы "Знание — сила" или "Победить природу". После террористического акта 11 сентября 2001 года, столь же сокрушительного для западного мировоззрения, как и разграбление Рима готами в 410 году для античного, казалось бы, можно было ожидать недовольства в США по адресу администрации, допустившей такой грандиозный просчёт или такую жестокую провокацию — в зависимости от того, какое объяснение принимать. Но администрация сумела избежать такой критики, и смогла даже вызвать рост популярности за счёт апелляции к этим коренным чувствам. Сразу были указаны "страны-изгои" и декларирован "удар возмездия". Через несколько дней они осознали, что этот термин слишком скандален и заменили его другим, но обещание падающих бомб, авиационных налётов всё же вызвало воодушевление населения и прилив симпатии к правительству. И только постепенное увеличение потерь в Ираке вызвало упадок этого упоения силой и одновременно упадок популярности правительства.
На происходящий процесс можно взглянуть и с большей исторической перспективы. Это, собственно, и есть ядро той "исторической концепции", которую я хочу изложить. Запад создал совершенно уникальную цивилизацию. Причём, по существу, к ней принадлежал и Советский Союз. Я помню, что мысль о принципиальном единстве цивилизации, созданной на Западе и в Советском Союзе, пришла мне в голову давно, ещё в период коммунистического режима. И когда в разговорах мне указывали на принципиальную, казалось бы, противоположность между социалистическим и коммунистическим обществом, то я возражал, что будущий археолог этого различия просто не обнаружит, если он не будет владеть современными языками и будет использовать те же методы, которые и сейчас археологи используют для изучения древних цивилизаций, исследуя их на основании их материальной культуры. Первое, что бросится им в глаза, будет невиданная концентрация населения в больших городах, причём совершенно одинаково и в социалистическом, и в капиталистическом мире.
На этот признак современной цивилизации стоит обратить внимание: она является городской цивилизацией, более того — цивилизацией больших городов. На эту черту современной западной цивилизации я отнюдь не первый обратил внимание. Ещё в начале ХХ века Шпенглер писал: "Мировой город и провинция — выдвигают новую проблему, которую мы, люди современности, переживаем, не понимая всей её огромной важности. Вместо мира — город, отдельный пункт, в котором сосредотачивается вся жизнь обширных областей, тогда как всё остальное засыхает; вместо народа — новый кочевник, паразит, обитатель больших городов; это огромный шаг к неорганическому, к концу". И дальше он формулирует: "Мировой город означает собой космополитизм вместо родины", "Мировой город населён не народом, а массой". Прошло сто лет — и один из руководителей современного мира Жак Аттали, бывший президент Всемирного банка реконструкции, рисует ту же картину нашего будущего: "Человек должен покончить с "национальной привязкой" и семейными узами, превратиться в номада (то есть "кочевника", как говорил Шпенглер), стать искусственным существом, которое можно будет купить или продать, как любой другой предмет или товар".

Продолжение следует

Илл.: «Огораживание в Англии XVI века. Овцы съели крестьян»

1.0x