СОЗИДАЮЩИЕ

| | | | |
Савва Ямщиков
СОЗИДАЮЩИЕ
Среди замечательных современников, с которыми мне посчастливилось жить, дружить и работать, — люди самых разных профессий, увлечений, ярких характеров, — важное место занимают кинематографисты. В цикле "Созидающие" я уже беседовал с Георгием Жженовым, Марленом Хуциевым и Василием Ливановым. Самое прямое отношение к кинематографу имеет и тележурналист Виктор Сергеевич Правдюк. Запланированы у меня встречи с Юрием Назаровым и одарённым кинодокументалистом Владиславом Виноградовым. Мне повезло поработать в нашем кинематографе, ведь кино, мне кажется, можно отнести к большому искусству. Хотя многие оспаривают этот факт и говорят: "Какое же это искусство? Выдернул шнур из розетки, и все пропало?!"
Так сложилось, что уже с работы на "Андрее Рублеве" как-то ближе мне были не актеры, не режиссеры — больше на душу легла дружба с операторами. Наверное, причина в том, что много лет я занимался "чистой" реставрацией — своими руками восстанавливал иконы. И у человека с кинокамерой работа тоже ручная, штучная. Это не значит, что оператор может заменить режиссера. Великий оператор и художник Урусевский всегда работал с режиссером, который нуждался в его поисках, открытиях. Этим режиссером был Калатозов.
Фильм "Иваново детство" я увидел, не будучи знакомым ни с режиссером Тарковским, ни с оператором Юсовым. Мне повезло, я имел в молодости возможность ездить по семейным обстоятельствам в Швецию и в студенческих киноклубах смотреть ретроспективы Куросавы, Бергмана, Антониони, Феллини. В этих черно-белых шедеврах важную роль играет оператор. Я был избалован "обильной пищей" мирового кинематографа, и хотя друзья настойчиво рекомендовали посмотреть "Иваново детство", я все отнекивался. Нет, мне нравилось наше кино конца 30-х, послевоенными фильмами дорожу и сегодня. Вроде бы при нынешней кинотехнике фильмы 50-летней давности должны казаться примитивными, но от них невозможно оторваться. Конечно же, "Летят журавли", "Сорок первый" — чудо, но что особенного мог снять молодой режиссер Тарковский?
Посмотрел я "Иваново детство" во Пскове, куда приехал в командировку. Увидел возле гостиницы афишу, свободное время как раз было... Помню, вышел из зала ошеломленный. Обошел кинотеатр и купил билет еще на один сеанс. Честно говоря, прежде всего фильм произвел впечатление своей изобразительной частью, тем, как передана атмосфера войны, как нарисованы сцены детства. Многие из этих кадров вошли в копилку мировой кинорежиссуры и операторского искусства.
Вернувшись из Пскова, пришел я в любимый "Националь" — неофициальный клуб московской богемы. Приятель подвел к нашему столику молодого человека, сразу показавшегося мне похожим на Андрея Болконского. Я тогда еще не знал, что "Война и мир" — любимый роман Тарковского. Он носил книгу с собой и, как сказали бы сейчас, "косил" под Андрея Николаевича. Чувствовалось, что это человек с глубоким внутренним миром, нервный, даже дерганый. Он сразу перешел к делу: "Мне о вас много говорили. Вы слышали, что я готовлюсь к съемкам фильма "Андрей Рублев". Сценарий уже написан. Хотел бы, чтобы вы приняли участие в консультациях". Отнюдь не из скромности, я откровенно сказал: "Какой же из меня консультант? Только что закончил университет, сам еще учусь". Тарковский возразил: "Там, где возникнут какие-то сложные вопросы, вы привлечете своих профессоров, и они помогут. Мне нужен человек, который будет все время рядом, поедет выбрать натуру, с которым я всегда смогу советоваться".
Никогда раньше я не бывал на съемочной площадке, не знал, как делается фильм. Тарковский познакомил меня с оператором Вадимом Юсовым. Наши отношения сложились в поездке по древним городам России, где выбирали натуру. С небольшими перерывами мы путешествовали практически год, с лета 1964-го до весны 1965-го. Я много работал и в Пскове, и в Суздале, и во Владимире, но одно дело бывать здесь по профессиональным делам, и совсем другое, когда едешь с киногруппой, готовящейся снимать фильм об Андрее Рублеве. Хорошо знакомые места я увидел по-новому, взглянув на них глазами режиссера и оператора, обсуждая с ними, можно ли здесь какие-то кадры снимать, нужно ли что-то достраивать. С неизменной любовью вспоминаю то время и людей, которых мы повстречали. Я очень любил эти места. Было интересно, какое впечатление они произведут на кинематографистов.
В этом году, по уже сложившейся у меня традиции, 9 Мая я встретил в Суздале. Возвращаясь в Москву, ранним туманным весенним утром мы подъехали к храму Покрова на Нерли перекусить под звонкие соловьиные трели. И у меня, как в кино на обратной прокрутке, снова встали перед глазами дни, когда снимали здесь Николая Глазкова — летающего мужика, а потом от церкви на лодке плавали по Клязьме в Сельцо. Если бы не камера Вадима Юсова, может быть, никогда бы не увидел я эту устремленность церкви вверх, эту сказочную лепнину самого любимого храма Древней Руси. Одно дело, если просто с земли смотришь, а когда открывается такая панорама — как будто попадаешь в мир, где создавался архитектурный шедевр. Мы с Вадимом потом и на "Борисе Годунове" вместе поработали. Я уж не говорю о личных контактах — пятый десяток лет дружим. Мы не жили бок о бок, у Вадима своя работа, у меня — своя. Но я всегда знал, что могу спросить у него совета не только в профессиональных вопросах, но и по жизненно важным делам.