СТОРОНА МОЯ РОДНАЯ...

| | | | |
Юрий Макунин
СТОРОНА МОЯ РОДНАЯ...
Надо бы чаще, а выходит реже — с такой периодичностью навещаю я деревенскую родню в Тульской области. Когда служил в армии офицером, то очередного отпуска не хватало на ближние поездки. Теперь же, в отставке, на Тульщине бываю чаще. Спасибо ещё и газете "Красная Звезда": как ветерана военной журналистики командирует меня в небольшие гарнизоны Тульской области. Тут уж приятное сочетается с полезным.
ИЛЬЯ И АННА ПУЗАКОВЫ
Анна — моя родная тётка по матери. Вышла замуж за Илью Пузакова в деревне Баранове, откуда их семья перебралась в железнодорожный посёлок Ревякино из-за фронтовой разрухи.
Чуть появляется оконце при поездке на Тульщину — стараюсь заглянуть к старикам.
Мне всегда у них лучше всякого санатория. Особо жажду воспоминаний о боях с танками Гудериана. Немецкие танки дважды занимали деревню Бараново (в военных сводках это "Разъезд 170-й километр" на железной дороге Москва—Тула). Анна и Илья постарше меня, но мы вместе в декабре 1941 года оказались в оккупации.
Подростком Илья, обнаружив гранату, бросил её по-военному, но солдатских знаний не имел: взорвалась поблизости, одарила сильнейшей контузией, но раны оказались несмертельными. С тех пор плохо слышит.
Пузаковы мне не только родственники, но и объект для социальных наблюдений, своего рода пособие по жизни нынешних русских.
На этнокарте Российской Федерации, при взрыве поиска "национальной идеи", уже исчезло понятие "великороссы". Если же и упоминают данный этноблок, то с едкими эпитетами, саркастическим смешком, а то и с издевательскими придумками профи-смехачей. Стоит только посмотреть на самооценки иных народов, и сравнения эти выводят к мысли, что уничижение "великороссов" — заказное. Взять тот же Израиль, где в ряду этнических разновидностей евреев заглавными признаны "саб-ра" (с иврита — кактус). Данному племени предоставлен максимум льгот и привилегий в управлении государством. Чтобы стать "саброй", надо всего лишь родиться на территории Израиля от матери и отца евреев. И это не анекдот, а государственная установка.
В сущности, "великороссы" и "сабра" — одно и то же в различных географических регионах. Сложилось же так, что "сабра" Израиля находится в центре уважительного внимания, а "великоросс" в России — отстойник при перманентных этнических разборках.
С Пузаковыми про этнические войны толковать бессмысленно — любознательность к этим проблемам им отшиб пожизненный тяжкий и низкооплачиваемый труд, дефицит образования и путаница в сознании, вызванная тотальным интернационалистским воспитанием. А по житейскому, социальному спектру забот, по злобе дня лучших толкователей не сыщешь. В этом они приподнимаются аж до аристократических высот. Отношение к гостю, например, — всегда благородство: кормят-поят ненавязчиво, услуги их тактичны, не позволят самому убрать со стола. Тихо уйдут в другую комнату, если ты коснулся ручкой тетради или зашебуршил газетой, а то и задремал.
Аристократизм этих сельских великороссов проглядывает во многом. Илья, скажем, с виду тюх-тюхом, одет в телогрейку, старые валенки, а сядет за чай — чист, приодет, сдержан в жестах и суждениях. А выкладывает мнение — писательский слог, факты не заезженные, подталкивают к осмыслению… В Туле есть улица имени Пузакова. Илья из этого рода. Лучшие самоварщики — его деды и прадеды. Несколько десятилетий Илья Иванович шагал в гегемоны, то есть в рабочий класс, вкалывая металлистом под традиционные гудки на Ревякинской фабрике. Это предприятие для округи — всё! Соседские колхозы ее кормили плодами земли, а фабрика обеспечивала поля и избы железным такелажем. И рабоче-крестьянское единство наполняло жизнь смыслом, радостями…
Более 10 лет кряду Илью избирали депутатом поселкового Совета. Но личный кошелек от депутатства не толстел. Благоустройство Ревякино — вот куда рулила депутатская активность. Вон там мостик переброшен, ирригационная траншея отрыта, а там расширен и укреплен переезд через железную дорогу, вон двухэтажный клуб для рабочих и детей, а там… Десятки плодов своего депутатства показывал мне Илья.
Всё нынешнее политическое пространство И.И.Пузаков делит на зоны "коммунистов" и "демократов".
— Нашей фабрикой управляют сегодня демократы из Москвы. Не пойми не разбери. Даже баню поселковую под склад переиначили. Вшей, что ль, хотят напустить? Слышь, цеха банкротить собрались. Это что за зверь — банкротить?
После моих разъяснений сетует:
— Много хитрости. На каждом шагу хитрят. Обещают одно, а получай, мужик, иное — кукиш. При коммунистах и строили для людей, и деньги на общество находили.
К вечеру у Пузаковых мы перекидываемся в "дурака", лузгаем вкусные семечки, смотрим телевизор (в Москве я от "ящика" отказался).
Уже перед сном сидим за столом. Анна развязала тряпочки с документами. Говорим про пенсии и возможности их повышения. Анна получает 1268 рубля, а дед — 1700.
— И у меня было 1700, но что-то скостили.
В самом деле — почему? У них одинаковые награды: "За доблестный труд", "Ветеран труда", "50 лет ВОВ" и что-то ещё. Разъясняю старикам: не пускайте шпильки друг в друга из-за 500 рэ. Оба вы заслужили пенсию в 30 000 рублей, но государство демократов за ваш счёт выплачивает Западу внешние долги. Кто-то на обманной бухгалтерии греет руки, погружая вас в нищету и ссоры.
Старики держат в корявых руках награды, молчат и грустят в задумчивости. И всё же Анне ближе ее, ревякинские масштабы:
— Былые годы откармливали хряка, а щас сил не стало. Ну што ж, на погост сыновья свезут. У вас-то в Москве похоронить, что разориться.
ВЕНЁВ
Если Одоев западнее Тулы, то Венев — восточнее. Именно через него чаще двигали на север крымчаки и татаро-монголы. Оставил тут властную память Иван Грозный. Вездесущий Петр I, придавший Тульщине вооруженческий форсаж, повлиял на развитие в Веневском уезде сопутствующих отраслей. Оставила неизгладимый след и Великая Отечественная война. Веневские историки подсчитали, что их район поставил фронту 26 676 бойцов, из которых вернулись 3 540. Героями СССР стали 25 человек.
…Еду в этот славный град на рейсовом автобусе. Частые остановки. Многие знают друг друга, обмениваются новостями. Они незатейливы: работу не найдешь, а если есть, то зарплата мизерная. То здесь, то там банкротят сельские и промышленные хозяйства. Словно мор какой-то напустили на источники труда. Одна надежда — на огороды, овощи, фрукты, укроп, петрушку, скотину-кормилицу. На вырученные от них рубли.
Ухоленное шоссе перемежается с разбитыми, пыльными участками. Тут вспоминаю я мемуары генерала Ивана Болдина, переведенного командовать 50-й армией на Тульщину в самое гиблое время. Поправил дела генерал. Но какими усилиями? Именно по этой дороге колесил он с заместителями и охраной, устанавливая связи с разрозненными частями. Натыкались на противника, отстреливались… Любопытно, что и Гудериан инспектировал здесь подчиненных. Только провидение разводило пути генералов-антагонистов. Теперь, когда та эпоха погребена под толстым слоем минувшего, мы обязаны констатировать: ни Болдин, ни Гудериан не отсиживались в тёплых квартирах, когда их войскам приходилось туго. Изучая обстановку под пулями, Болдин разгадал-таки секрет "петли Гудериана", а затем порвал ее организацией точных атак. В том числе и на "Разъезде 170-й километр", то есть в моей родной деревне Бараново.
Сегодня остаётся только гадать: почему Г.К.Жуков, командовавший тогда Западным фронтом и имея Тульщину левым флангом, не внёс в свои "Воспоминания и размышления" важное понятие "петля Гудериана".
Сотрудник военкомата помог мне связаться с активистами местного музея, расположенного в "Каменных палатах", недалече от Красной площади. Музей оказался на профилактике, но ветераны и активисты дружно собрались. Научный сотрудник, ветеран войны, офицер в отставке Николай Пешехонов провёл по изумительным экспонатам, одарил незабываемой лекцией. И не только: вручил брошюру "Веневцы — Герои Советского Союза", изданную здесь же, а потому московскому книжнику недоступную.
Эдуард Шляхов, отставной морской офицер, тоже работник музея, часто печатается в местной многотиражке "Красное знамя". Его линия — готовить веневцев к службе моряками. С гордостью говорит он о достижениях нашей Родины и с болью — о негативах нынешнего времени.
Расставаться с радушными веневцами было трудно.
— Тут от нас не так далеко и Куликово поле. В другой раз махнем вместе?
— Непременно, друзья!
ЕВДОКИЯ СВЕТ-ФЕДОРОВНА
От Тулы до Одоева километров 80. В облвоенкомате мне обещали транспорт, но сдерживал дефицит бензина. Подвернулась оказия: семейная пара на стареньком, но ходком "москвиче ".
За рулём Владимир Иванович Павлов. Трудится он в Одоеве майором милиции.
— Реформы криминала прибавили. В районы приезжают не только согнанные русские, но и сами азиаты, кавказцы. Возникают паспортные проблемы, их сгущают гастролирующие цыганские компашки…
Борясь на своём участке за порядок и чистоту нравов, Владимир Иванович осмысливает и теорию нынешнего права. Майору милиции положено.
— Не уразумею никак,— сокрушается он,— на примере тех же цыган видно, что живут они своими законами, от российского права во многом отличающимися. Но принципиального осмысления такой накладки нет. И не предвидится. Либерализация, гуманизация, спускаемые к нам из Москвы, скорее, способствуют преступности, чем её профилактике.
Пробую уточнить: столичные законодатели оплачиваются намного выше провинциальных милиционеров. Если не секрет, скажите о своей зарплате.
— Тайну охотно открою: 3 700 рублей в месяц. Равный мне чин на Западе оценивается от четырех тысяч долларов. Когда же интегрируемся в цивилизованный Запад и по этим показателям?
Углублением пропасти меж богатыми и бедными, растущей социальной распрей возмущена и супруга Владимира Ивановича Надежда Павловна. Она бухгалтер по образованию и практике.
— Зачем обманывать?— горячится,— вся пресса заполнена оптимизмом по борьбе с инфляцией, обещаниями индексаций. Может, у вас в Москве так и есть, но у нас, увы… Выкручиваемся на огородах. Уж сколько лет офицерствует в милиции муж, а всё лейтенантскую зарплату приносит…
Подкатили к Одоеву. Из-за поворота вырос большой и красивый памятник кавалерийскому генералу Павлу Белову. Преследуя гитлеровцев от Тулы к Калуге, его гвардейский кавалерийский корпус какое-то время квартировал в Одоеве. Имя Белова здесь трепещет победным стягом.
Решив свои проблемы в местном военкомате, осмотрел я и другие местные достопримечательности. Краеведческий и боевой славы музей таков по форме и содержанию, что и не верится, что он по плечу городку с пятнадцатью тысячами населения. Но глава администрации, директор музея утверждали, что школа-десятилетка интереснее.
— Тут у нас руководит всесоюзная знаменитость Бобылева Евдокия свет-Фёдоровна.
— Красиво звучит: Евдокия свет-Фёдоровна. Есть история такой вставки?
Историю-то мне поведали, но как журналисту пришлось при том покраснеть. Ну не знал, что автор нашумевшей трилогии "Тайный советник вождя" Владимир Успенский так назвал одну из своих книг: "Евдокия-свет-Фёдоровна". И Бобылева, и Успенский — местные, одоевские. Только Володя школярствовал, когда Евдокия Фёдоровна уже директорствовала. В томике "Евдокия свет-Фёдоровна" и отражено восторженное отношение к редкому педагогу.
Ей уже за 80, но она не только на ногах, а и легко взбирается по лестничкам своей огромной, с высокими потолками, солнечной школы. Здесь Бобылева заслужила все высшие звания советского учительства. И по их обилию — единственная в области. Её трепетное, творческое отношение к русской педагогике подвигло земляков на избрание Бобылевой народным депутатом СССР. А уже в Москве стала членом Совета комитета Верховного Совета по науке, народному образованию, культуре и воспитанию. Нередко с ней советовался даже генсек Горбачев.
— Поначалу его внимание вдохновляло,— вспоминала Бобылева.— С первым лицом государства многое можно изменить к лучшему. Мои идеи он выслушивал, кивал головой. И однажды я заметила, что поддакивает он охотнее, чем врачует наши болячки. Потом и вовсе убедилась, что любезная демагогия Горбачева оттягивает злободневные решения. Не привлекала и его угодливая Западу внешняя политика, особо на фоне резкого ухудшения жизни в СССР. Я так разочаровалась, что даже решила сократить свое депутатство, чтобы больше работать в родном Одоеве.
Мы ходили по её школе, обновлявшейся на летних каникулах, и тут всё дышало высокой педагогикой, освещалось гением русского Воспитателя с большой буквы. Вот школьный музей имени Героя Советского Союза лейтенанта Алексея Виноградова. Он — птенец её гнезда. Ещё восемь имён Героев видны на самом заметном месте. 25 тем содержит перечень плана экскурсий по школьному музею. Чтут здесь и писателя-земляка В.Д.Успенского. Экскурсоводами выступают сами ученики. Завуч Тамара Захарова, да и все без исключения учителя, — соратники и почитатели директрисы Бобылевой. На счастье ученикам.
Прощаясь, нарвал я букет полевых цветов. Евдокия свет-Фёдоровна так и ахнула, погрузившись в него лицом. Оторвалась от букета — и как будто помолодела.