ЗИЦ-КАБИНЕТ

| | | | |
№14(541)
30-03-2004
Анатолий Баранов
ЗИЦ-КАБИНЕТ
Сгоревший Манеж как символ "нового царствования" еще долго будут обсуждать на все лады. И то сказать — недалеко ушли мы от XVI века: боярская Дума, пожары на Москве, юродивые, а Украина и Литва — чужие страны, да и с Казанью непонятно.
Как-то даже и неловко подходить к анализу столь самобытной государственности с "европейским" инструментарием. Тут знахарь нужен, бабка повивальная, а не доктор с университетским дипломом. Даже удивительно, что университет на Моховой не погорел вместе с Манежем. Зачем теперь на Москве университет?
Тем не менее, кое-что прояснилось и на ментальном уровне, вне зоны интуиции и архетипов сознания. Кабинет министров вот приобрел очертания. И мой, пусть недолгий, опыт работы в аппарате правительства на должности думного дьяка вопиет: а как эта штука будет работать? Эта штука не может работать!
Фактически все самые одиозные фигуры остались при своих функциях — и Починок, и Швыдкой, и Лесин. Да все, в общем. Потеряли свои функции только министр иностранных дел Иванов — не самый худший министр в нашей новейшей истории, и вице-премьер Яковлев, которого поставили на ЖКХ, чтобы он провалился, а он взял, да и не допустил вымораживания российских городов в эту зиму. Теперь его, питерца, направили в Южный федеральный округ: видимо, воевать Чечню. Вот посмеемся, если Яковлев с перепугу и Чечню усмирит... Однако дело вовсе не в персонах.
Структура правительства сама по себе — важная вещь. И если в удачной структуре специалисты находят себе применение и легко решают поставленные задачи, то в неудачной те же самые люди будут биться как рыба об лед, и все без толку.
Является ли новая структура удачной?
Та схема управления экономикой страны (силовые министерства входят в правительство формально и подчиняются напрямую президенту), которая сложилась после 1991-93 годов, худо-бедно, а работала.
После исчезновения как такового ЦК КПСС, где и решались все важнейшие народнохозяйственные вопросы страны, вся эта функция перекочевала в аппарат правительства. Аппарат — это люди, определенным образом расставленные по местам, по направлениям деятельности. Люди поначалу взялись ясно откуда — из отраслевых отделов ЦК.
Дело в том, что в советское время Совмин РСФСР был третьестепенным органом власти, где практически ничего серьезного не решалось — над ним был и союзный Совмин, и, как говорилось выше, — ЦК. Еще меньше решалось в отраслевых министерствах РСФСР.
По ходу перемен в управлении страной на Совмин РФ свалилась просто огромная власть, а министерства, подвергавшиеся едва ли не ежегодным реорганизациям, упразднениям и перетасовкам, к настоящему времени деградировали настолько, что без дублирующей функции отраслевых департаментов аппарата правительства просто не способны управлять. Это вполне официальная позиция, озвученная даже Путиным,— аппарат правительства превратился в дублера кабинета министров. И президент слукавил — аппарат и был подлинным правительством. Конечно, с точки зрения президента, который хочет подмять под себя все и вся, относительно автономный и куда реже перетряхиваемый аппарат правительства — это вызов вертикали власти, которую отстроил Путин. Но ведь Путин отстроил неработающую вертикаль, в которой недееспособны ни полпреды в округах, ни Совет Федерации, ни однопартийная Дума, ни — страшно сказать — администрация президента, которая умеет только за тройную цену размещать "чернуху" по ТВ и в газетах, но до руководящей и направляющей роли ЦК КПСС ей, как до Парижа раком.
Всё, что в нашей стране сегодня работает, работает не благодаря, а вопреки. В принципе, затеяв вполне волюнтаристскую, "хрущевскую" реорганизацию правительства, президент Путин взялся претворять в жизнь марксистский лозунг о постепенном отмирании роли государства. Только отмирание получается не постепенное, а — вжик!— очень быстрое.
На деле бумаги из министерств (а управление — это, как ни крути, бумаги, бюрократия) поступали до недавнего времени в Дом правительства, где распределялись сначала между семью вице-премьерами по их ведению, а потом направлялись в отраслевые департаменты. И только оттуда возвращались на подпись премьеру или его заместителям в виде поручений, распоряжений, решений правительства и других важных бумаг, которые, в свою очередь, принимаются к исполнению.
Сегодня аппарат правительства не работает, потому что президент пообещал преобразовать эту структуру во что-то современное и страсть какое эффективное (то, что она управляла страной 12 лет, не считается). Чем это кончается — мы знаем. Только один пример: новый главный начальник аппарата г-н Козак из бывых питерских юристов к работе приступил не сразу — ему было некогда, он руководил избирательным штабом Путина. Пока аппарат просто не работает вообще, то есть до выборов экономической жизнью страны не будет управлять никто. Когда г-ну Козаку будет досуг, он займется реорганизацией. Он, кстати, среди питерских один из самых толковых, то есть полностью осознает и свою чужеродность в этой структуре, и неготовность к серьезной работе. И, главное, людей, которые могли бы что-то делать, у него своих нет.
Теоретически гиперминистерства числом 17 штук должны взять на себя то, чем раньше занимался аппарат правительства. Но если, допустим, Минздрав и Министерство социального развития сами своих задач решать без няньки из "Белого" дома не могли, то, объединившись под руководством г-на Зурабова, — смогут?
Перетока кадров из "Белого дома" в аппараты министерств пока не намечается. Кто же будет осуществлять "эффективное управление"?
Раньше аппарат правительства фактически был аппаратом премьера и вице-премьеров, именно они и составляли верхнюю часть правительства. Ждать, что документы будут поступать снизу в "Белый дом" и распределяться секретариатами премьера и его единственного заместителя по департаментом, глупо. Не справятся. Ворота слишком узкие. То есть либо документооборот замедлится до неприличных сроков, либо количество бумаг, поступающих на подпись первым лицам — а их всего двое — будет ограничено физической возможностью ознакомления с ними. Ведь у Фрадкова и Жукова всего по одной паре глаз и по одной правой руке, чтобы держать ручку. Или будут подписывать с двух рук, по-македонски и не читая?
Конечно, вполне рационально, что г-жа Карелова понижена до заместителя министра. Это ее уровень, и не более. Другое дело, когда понижен бывший вице-премьер Алешин сразу на две ступеньки, до руководителя агентства по промышленности в министерстве Христенко. Обидно, поскольку зря человек во главе комиссии, состоявшей из нескольких тысяч специалистов, в течение 6 месяцев занимался подготовкой административной реформы. Поскольку эту реформу, и не надо быть тут большим аналитиком, просто выкинули за ненадобностью.
Теперь же Алешин, чтобы руководить промышленностью (теперь у нас для этого отведено целое агентство — вместо 9 министерств при СССР, оценим промышленный "рост"), должен проводить свои документы через Христенко. У Алешина, какой он ни есть хороший, собственных ресурсов для эффективного управления нет, все осталось в "Белом доме". У Христенко — тоже нет. Все осталось там же, за исключением небольшого числа специалистов, которых он приведет с собой. То есть для принятия решений им обоим теперь придется адресоваться все в тот же аппарат правительства, причем через секретариат премьер-министра. Очень конкретный пример, как два весьма и весьма квалифицированных управленца становятся заложниками неэффективной схемы распределения функций.
Честно говоря, глядя на происходящее, у меня все настойчивей вырисовывается одна мысль, уже однажды сформулированная и в которой я укрепляюсь с каждым днем: правительство Фрадкова создано не для эффективного управления экономикой страны, а для чего-то другого.
Что бросается в глаза: во главе важных ведомств оказались вполне второстепенные фигуры, которых, если что, не жалко. Такие же фигуры — и во главе всего правительства. Более ценные кадры как бы "законсервированы" на второстепенных должностях, предполагающих некие функции, но снимающих с них ответственность за конечный результат. За Грефа и Кудрина теперь будет отдуваться Жуков, за Лесина и Швыдкого — Соколов, за медицину и социалку — Зурабов. Заметим, что Козак садится на управление, по сути, "резервной" структурой, и ничем не рискует.
Второе — такая схема не может быть надолго, иначе реально функционировавший центр управления экономикой деградирует, и его уже не восстановишь. И тогда действительно нужно будет уповать либо на саморегуляцию системы, либо на внешнее управление.
На то, что назначение Михаила Фрадкова один в один похоже на явление народу Сергея Кириенко, обратили внимание все. Все помнят, чем кончилось "приятное изумление" от умненького Сергея Владиленовича. И ждут чего-то от Михаила Ефимовича.
И впрямь похожи, хотя внешне — не очень.
Тем не менее, Сергей Владиленович происходил из хорошей советской еврейской семьи. Получил приличное образование и путевку в жизнь от комсомола. Прошел, несмотря на очевидно молодой для премьера возраст, по правильным номенклатурным ступенькам, начиная от секретаря обкома комсомола. Биография Михаила Ефимовича, в силу его возраста, более продолжительная, чем у его предшественника, но тоже отличается замечательной правильностью и постепенностью переходов от одного важного незаметного места к другому. Даже на посту министра Михаил Ефимович умудрился остаться незаметным, а после себя не оставил никаких дурных воспоминаний, даже самого министерства не оставил.
Кстати, очень важная черта, подмеченная уже многими: Михаил Ефимович умудрялся трижды возглавлять структуры, которые при нем и расформировывались, но без всякого ущерба для личной карьеры. Завидное качество. Не оно ли явилось определяющим при назначении?
Приход Кириенко на пост премьера сразу после "долгожителя" Черномырдина был предопределен необходимостью совершить дефолт: экономика страны была посажена на пирамиду ГКО, и пришло время ее обрушить. Фиг бы с ней со страной, но чтобы без ущерба для известных лиц. Напомню, что сразу после отставки Кириенко Ельцин снова предложил в премьеры Черномырдина, но того не утвердил парламент, в то время еще способный что-то там не утверждать и не поддерживать.
Что же такое должен свершить самоотверженный Михаил Ефимович? Многие произносят эвфемизм "непопулярные экономические решения", но какие? Пирамиды ГКО вроде бы нет, а значит, нет и неподъемных обязательств, от которых надо отказываться и объявлять дефолт.
Пересмотр итогов приватизации прекрасно осуществляется при помощи Генеральной прокуратуры без прямого участия кабинета министров. Ситуация на внешнем рынке, связанная с мировыми ценами на энергоносители, вполне благоприятна и за ближайшие месяцы катастрофой не обернется. Валютные резервы Центробанка велики, как никогда...
Что же?
Безусловно, экономика страны испытывает так называемый "перегрев". Рост валютных резервов ЦБ является здесь маркером наступающего системного кризиса, связанного с невозможностью эффективно инвестировать средства в российскую (а если подумать, то и не только) экономику. Если наши радикальные экономисты предлагают не копить доллары в кубышке ЦБ, а вложить их в народное хозяйство, то это не значит, что экономисты из правительства этого не видят и не понимают. Но по каким-то причинам не делают. А причина одна — это сделать невозможно, объектов эффективного инвестирования в бывшем народном хозяйстве практически нет.
В результате государство копит ненужную ему "резервную" валюту, а частные инвесторы... Абрамович вот "Челси" покупает, Вексельберг — яйца, Ходорковский — партии и обстановку для камеры. Те, кто поскромней — приобретают недвижимость.
Рост цен на недвижимость в стране колоссальный, но не уникальный. Примерно то же переживали страны Азиатско-Тихоокеанского региона, в частности, Япония. Рост цен на недвижимость и последовавший за ней строительный бум повлек за сосбой вал кредитования, банки Японии в тот период были крупнейшими в мире, в двадцатке мировых лидеров больше половины мест занимали — японские банки.
Для Японии это закончилось довольно плачевно: кризис рынка недвижимости предварил и обозначил кризис банковской системы, а за ней и всей экономики. Почему же процессы в России должны как-то принципиально отличаться? Российский рынок перегрет сегодня отнюдь не меньше, чем японский в 90-х, и разговоры о возможном его падении и переносе кризиса в другие сектора экономики постепенно усиливаются. Законы развития рынков не приемлют бесконечного роста, вне зависимости от его темпов. Коррекция неизбежна всегда, и вопрос ее формы зачастую сводится к тому, будет она носить характер обвала, или кривая снижения окажется более пологой. Коррекция российского рынка недвижимости не оставляет сомнений; неподдельный интерес представляет ее отправная точка, форма и последствия.
Если рынок ГКО представлял собой государственную пирамиду, то сегодняшний рынок недвижимости, скажем, в Москве, является пирамидой негосударственной, но государством опекаемой. В 1997-м году я судился с главой стройкомплекса Москвы Владимиром Ресиным именно за то, что назвал подведомственную ему отрасль "пирамидой". Суд происходил в Мосгорсуде, председательствовала судья Егорова, нынешний руководитель Мосгорсуда. И вот в таком составе, при известном влиянии московских властей на московские же суды, доказать мою неправоту так и не удалось.
Сегодня уже каждому непредвзятому наблюдателю ясно — с рынком недвижимости что-то не то. Например, в Москве население сокращается, очередь на жилье — 18 лет. Но строительство жилья идет просто невиданными, ударными темпами. Кто покупает все эти квартиры, если очередникам из них, очевидно, мало что достается? Причем несомненно и другое — все, что строится в Москве, покупается! Но кем? Не азербайджанцами же, торгующими на рынках.
Очевидно, что главным кредитором строителей является столичный бюджет. Но в бюджет средства надо возвращать. Откуда? Похоже, из того же бюджета. То есть по классической "пирамидальной" схеме, только залогом тут являются не виртуальные ГКО, а вполне реальные бетонные коробки.
Выглядит это примерно так: строительный холдинг "СУ-155", принадлежащий московскому правительству, намерен разместить облигационный займ. В настоящее время он проходит процедуру регистрации. Облигации строительных компаний большим спросом на рынке не пользуются, но СУ-155 эти проблемы не волнуют: как сообщают информационные агентства, весь выпуск облигаций может быть выкуплен компанией "Интеко", принадлежащей супруге мэра Е.Батуриной. Что это, как не скрытое кредитование?
Компания СУ-155 представляет собой холдинг, объединяющий более пятидесяти дочерних предприятий, в том числе цементные и кирпичные заводы, завод по производству башенных кранов, карьер по добыче щебня, а также ДСК-5. Кроме того, у СУ-155 есть свой домостроительный комбинат, который необходимо постоянно загружать работой, а для этого нужно иметь достаточные объемы строительства. Банк больших средств сразу не даст: банковские кредиты, как правило, выдаются под конкретный дом. Еще один источник средств для строительных компаний — деньги населения, полученные в результате заключения договоров соинвестирования. Однако этот источник сейчас также близок к исчерпанию — нет у людей, в отличие от банков, свободных денег. Денег нет и у строителей — сегодня в строительном комплексе Москвы работает каждый третий трудящийся столицы. То есть обвал строительного рынка — это не локальное для Москвы явление, а системная катастрофа. Примерно такая же картина и в других крупных городах — Петербурге, Нижнем, Ростове-на-Дону. То есть обвал рынка недвижимости повлечет за собой самые катастрофические последствия для экономики страны, и нефтью с газом этого не поправить.
Откуда деньги в стройкомплексе? Из банков, откуда еще. В Москве строителей кредитуют далеко не все банки, а в основном те, что связаны с городскими властями: такие, как "Банк Москвы".
Откуда деньги в этих банках? Из бюджета города. Поскольку они являются уполномоченными правительством столицы держать счета различных структур городского хозяйства.
Значит, обвал на рынке недвижимости неизбежно приведет к кризису банки, которые кредитуют стройкомплекс. А банки эти кредитуют их — чем?
Разумеется, деньгами городского бюджета, данными им в управление. Причем в каком-то смысле — правильно делают. Деньги даны в управление, то есть должны давать прибыль, а норма прибыли в строительстве, при таких-то темпах роста цен — наивысшая. Куда там "нефтянке".
Но, как сказано выше, рынок не может расти бесконечно. Обвал рынка недвижимости — обвал столичных уполномоченных банков — крах столичного бюджета. Даже если это будет происходить исключительно в Москве, то доля столицы — добрых 10% национальной экономики. А симметричные процессы произойдут и в других мегаполисах. И что тогда?
Власти не могут не видеть такой неприятной, мягко скажем, перспективы. И пускать процесс "сдувания" рынка недвижимости на самотек не могут.
Какой выход?
Самый простой — девальвировать рубль. Тогда кредитные обязательства, номинированные, естественно, в рублях, пропорционально "усохнут" и не дадут рухнуть банкам. Собственно, не трудно сосчитать и на сколько надо девальвировать рубль, исходя из цен на недвижимость — раза в два.
Заплатит бюджет, то есть граждане, в массе своей получающие средства на жизнь из зарплаты в рублях. Но, если вспомнить тактику правительства Примакова после дефолта 1998 года, то, удержав некоторое время додефолтный уровень цен на товары массового спроса, удалось избежать серьезных беспорядков. А ведь рубль тогда упал в 4 раза! Естественно, оказались наказаны все, кто держал деньги в банках. Сегодня, полагаю, их тоже "накажут", тем более, что из-за курсовых колебаний доллара и евро очень многие кинулись переводить сбережения в "крепчающий" рубль. Очень сильно огорчатся те, кто вложил деньги в качестве "соинвесторов" — им, скорее всего, вернут их взносы, но уже обесцененными рублями. Но это не массовые случаи, и ими можно пренебречь, как пренебрегают уже добрый десяток лет разными объединениями обманутых вкладчиков.
Для подобной непопулярной меры и нужно правительство, которого по большому счету не жалко. И народ, которого не жалко ни при каких обстоятельствах, и за счет которого, в конечном счете, оплачиваются все экономические новации.