ЯЙЦА ФАБЕРЖЕ ВСМЯТКУ

| | | | |
08(535)
Date: 18-02-2004
Author: Александр Проханов
ЯЙЦА ФАБЕРЖЕ ВСМЯТКУ
В президентской кампании все больше загадочности, жути, бесовского смеха, адской тьмы. Все больше крови, слез, визгливого хохота, предсмертных кривляний. Муть, вихри, жуткие миражи и видения. Мглистое небо с мертвенно-синей луной, где мчатся несметные сонмы хвостатых чудищ, рогатых чертей, косматых колдуний.
Стерлигов с диким хохотом пронесся верхом на гробе, колотя в дубовую крышку берцовой костью. Брынцалов, мелко хихикая, с ужимками, оседлал гигантскую таблетку слабительного, весь в сусальном золоте, окруженный трупиками умерших детей. Геращенко, как продырявленный аэростат, колышется в небесах рыхлым сморщенным кожухом, издавая свист. Малышкин, голый, с огромным черепом, страстно и мощно бьет кого-то в лицо, оглашая пространство хрустом разбиваемой плоти. Глазьев бежит по небу на лыжах, отталкиваясь бамбуковыми палками, а его настигает сильный, как лось, Рогозин, проламывая наст, хватая соперника за пушистый заячий хвост. Хакамада, развеяв синие волосы, жадно обгладывает скелетик Немцова, сжала худыми ногами надувную голову Гайдара, и у того сладострастно почмокивают резиновые губки. Харитонов в тунике, похожий на "Мадонну Литту", прижимает к сердцу маленького грудного Дзержинского, кормит его молоком. Спикер Миронов с сияющими глазами держит животворный корень женьшеня. Трется щетиной о ногу Президента, которая одиноко, сама по себе, озаренная бледной луной, шагает в бескрайних просторах Вселенной, намного обогнав других претендентов. С нею вровень, словно мистический петух Шагала, летит, предвещая победу, "куриный грипп".
В предвыборной гонке все меньше политики. Все больше метафизики, колдовства, бесовской игры, которую не могут разгадать политологи, а только прорицатели, прозорливцы, наделенные мистическим опытом, способные сквозь мерцания пресс-конференций, болотные огоньки рейтингов, двоящиеся миражи претендентов угадать зловещий смысл происходящего. Грядущие катастрофы, беспощадные, ожидающие Россию напасти.
Ходорковский сидит в тюрьме, как жертвенное животное в клетке. Его принесли на алтарь президентской кампании. Тысячи бедных, голодных, оборванных, жующих жмых, прикрывающих срам ладонями, тешатся зрелищем сидящего на цепи олигарха, вписывают в бюллетень имя своего Президента. Олигарх Вексельберг, лукавый и умный, как змий, снес девять змеиных яиц. Отложил их в "Алмазный фонд". Из каждого вылупится хвостатый блестящий дракончик, съедающий на завтрак десять русских красавиц. А те, в кокошниках, сарафанах, перед тем, как быть съеденными, голосуют за своего Президента. Отмечается годовщина "Варяга", как будто бы на нем сражался Путин, и тут же за полцены продается авианосец "Адмирал Кузнецов", последняя боевая единица русского флота. И все, опоенные предвыборным зельем, поют геройскую песню времен Порт-Артура, не видя, как уплывают к японцам Курилы.
К началу предвыборной агитации — две жуткие ритуальные жертвы. Взрыв в метрополитене и обвал аквапарка. Заляпанная кровью "Павелецкая" и раздавленные дети в воде — "эра Водолея". Террористы, ритуально мстящие за "мочение в сортире", и наш им ответ — над Москвой огромное, как папаха Яндарбиева, облако косматого дыма.
"Трансвааль, Трансвааль, страна моя, ты вся горишь в огне...". Зверски расплющили бетоном и сталью десяток русских детей, и никакого "чеченского следа", кроме следа Лужкова, который добросовестно, как биоробот, отаптывает место любой катастрофы. Но вот убили таджикскую девочку, и все дейчи и резники в жестяные рупоры завопили о "русском фашизме", который, конечно же, есть, предтечами которого были Пушкин, Достоевский и Гоголь, рассадником которого является православная церковь, который руками Матросова и Зои Космодемьянской уничтожил другой фашизм, немецкий, — по мнению министра Швыдкого, менее страшный, чем русский. И все это — в процессе дебатов президентской кампании, участие в которой с того света принимают Кальтенбруннер и Гиммлер. "Гебист" Гудков, давивший диссидентов, как мошек, вновь берется за свою сучью работу — выискивает "русских экстремистов".
Как сухой лед на эстраде, испарилась оппозиция. "Либералы" гуртом, попихивая друг друга локтями, пошли в исполнительную власть. Лукин, как и следовало ожидать, берет осторожно, одними губами, колбаску из рук Президента. Фрондирующие бизнесмены, забыв о мелком бизнесе, вернулись в свой крупный, банковский. "Аграрная партия" напоминает картофельную ботву. "Родина" так и осталась кинотеатром. Коммунисты диссоциировались, как неудачный плод "семигенной инженерии". И только ЛДПР громко, победно урчит, словно сливной бачок.
Особая статья — Иван Петрович Рыбкин. Объект насмешек и инсинуаций, поносимый бездарными политиками и бессовестными журналистами, он, быть может, как никто иной, подтверждает мистический, инфернальный смысл президентской кампании. На нем сошлись все ужасные ее противоречия, все магические и оккультные приемы, все искривленные силовые линии и искаженные поля. Он один увидел такое, отчего ослепли его глаза, покрылась пятнами кожа, и он стал легкий, бесплотный, как дух, переносимый с места на место, как явление телекинеза.
А что Президент? Он окружен тяжелыми, мясистыми, брутальными людьми, как нежная изюминка в плохо заваренном тесте. Это предатели, которые до него предали Ельцина, а ранее Горбачева, а еще ранее Брежнева. Глухие к голосу совести, алчные и плотоядные прихлебатели, предавшие Сталина и Николая II. Они предадут и Путина, как только тот поскользнется. Равнодушно от него отвернутся под сатанинский хохот юмористов, под безголосое пение Кобзона.
Прорицательницу Марианну, что пророчествует в Медведкове, спросили, что сулят нам президентские выборы. Ведунья налила в таз воды, смотрела, что-то шептала, и таз наполнился кровью.