ЭФФЕКТ ШМЕЛЁВА Экономический миф либералов-западников лопнул. Чем его заменят кремлевские государственники?

| | | | |
06(533)
Date: 04-02-2004
Author: Владимир Попов
ЭФФЕКТ ШМЕЛЁВА Экономический миф либералов-западников лопнул. Чем его заменят кремлевские государственники?
В России вновь "смена вех". Либеральная революция на исходе. Сокрушительный провал правых партий на выборах в Думу был предрешен. Кончина "либерального проекта" по Чубайсу вовсе не была скоропостижной. И тризна по нему на всех телеканалах явно — дежа-вю. Такие же стенания, заламывание рук ("Россия — ты сдурела!") как в ночь после голосования в Думу в году 93-м. Тогда "Выбор России" претерпел от "неблагодарных" соотечественников. Две "черные метки" от избирателей — аккурат в почин и под венец десятилетия крутых либеральных реформ — чему свидетельство? Правые — западники не имели мандата городить свой олигархический капитализм. Все эти годы правление их было узурпацией. Засилье выкормышей МВФ в исполнительной власти явилось своего рода бироновщиной. И поделом, что "…народ отрекся от своих реформаторов и пошел своей дорогой…" (Ф.Достоевский. "Дневник писателя"). Но правильней, не обольщаясь, сказать, что власть и народ просто разошлись восвояси.
Но что-то нет, братцы, веры, что либеральная лихоманка и впрямь сгинула и занялась заря новой жизни в России.
Поглядим на знатное благолепие новой Думы. 300 единороссов, выскочивших из "шинели" Суркова, и еще несколько примкнувших новоявленных заступников Отечества, неутомимых творцов "малых дел", по-хозяйски расположились на скамьях Охотного ряда. На первом же учредительном заседании поредевшую думскую левую и последних могикан из либералов победители загнали под лавку. Это уже и не Дума — былое ристалище необузданных страстей, а Ассамблея гласных. Благонамеренное представительство от всех сословий, исключая мастеровых и землепашцев, присягнувшее на верность Президенту. С такой единодушной Думой при полном единомыслии Путина с сидельцами в Совете Федерации можно запросто изменить курс страны.
Но в ходе начавшейся кампании по выборам президента случится ли, что Кремль предъявит обществу действительно державную политику, несовместимую с либеральной ересью 90-х годов?
"БЕЗЛОШАДНОЕ" ГОСУДАРСТВО"?
Ожидание смены стратегии и освобождения от морока ельцинизма — трепетный нерв всего президентства Путина. "Все у нас есть, но время еще не пришло…" — почти по Жванецкому. Новый человек в Кремле и российское общество, без слов, давали друг другу знать о чем-то своем, согласном и заветном. По-человечески это понятно. Жаль расставаться с надеждой. После ельцинских безрассудств высшая власть явила себя преображенной — набожной, трезвой и сострадающей. Авось, дескать, она сподобится повернуть к правде, а не откупаться только подношениями. Многим так и невдомек, что градус "либерализма" за четыре года путинского президентства не ослаб, а покрепчал. …Что за такой вывод, нелицеприятный, говорит? Жесткая последовательность, с которой продолжается распродажа по дешевке госсобственности, в том числе и неприкосновенных прежде гигантов ВПК. А скупые бюджетные расклады, продолжающийся разлет доходов бедных и богатых, еще пущая "открытость" экономики? Прибавим к этому тихое, но неуклонное свертывание социальных гарантий. Отступление государственных институтов перед крупным капиталом продолжается по всему фронту. Это и есть сухой остаток реформаторства "новых государственников"?
Хватка власти становится все жестче, но экономические рычаги слабеют, а вся ее порука — административные вожжи, которые натянуты так, что трещат подпруги. Государство словно зарок дало стать "безлошадным". Где еще, в каком краю света такой "либерализм" празднуют? Во Франции чуть не половиной фондов промышленности владеет государство. Например, всей атомной энергетикой. И никому в голову не придет сказать, что это вызов свободному предпринимательству. В Китае, за которым нам уже не угнаться, рынок процветает, но все базовые отрасли и финансы — вотчина ЦК КПК и Госплана. А в России дело идет к тому, что государство станет лишь одним из пользователей, а не хозяином, и даже не управляющим! — энергетики, путей сообщения, доходных промыслов, земли, лесов, страхования и даже, возможно, почтовой связи. Думы прежнего созыва побили мировой рекорд по принятию законов, породивших обвальную приватизацию. А теперь и раздробление уникальных и эффективных естественных монополий. Вся первородная вина которых лишь в том, что они работали на общество. Кто поверит, что все это было сделано сгоряча или под напором "козней" Чубайса и Ко?
ОЛИГАРХИ "В ЛЮДСКОЙ"
На самом деле, с моей точки зрения, на наших глазах происходит действительно масштабный и продуманный маневр завершения и легитимитизации в общественном сознании режима лжелиберальной, на российский лад, экономики. Сказать, что ничего нового и обнадеживающего не произошло в нашей жизни, было бы искажением и упрощением. Власть в Кремле больше не сибаритствует, не торгует своими священными привилегиями и не раздает открыто, при всем честном народе, "кормления". Самое сильное и заметное отличие от "старосемейного" уклада — олигархам-аборигенам не пожаловано облюбованное ими в благословенные 90-е, место великих визирей и ростовщиков при дворе. Им указано место "в людской". Этот их прежний "междусобойчик", спроворивший все аферы с залоговыми аукционами — теперь дело прошлое и несмываемое как первородный грех. "Этим" власть отныне не подаст. Но и простые смерды тоже не забалуют.
Кто в баловнях? По-прежнему издержки реформ и кабальный долг за границей оплачивает простой люд, а "жирные коты" даже евангельскую десятину согласны отчинить на благотворительность лишь в обмен на прощение грехов и безоговорочное признание фальшивых купчих на нефтепромыслы и пр. И как же, коли олигархи "простят всем, кому должны", дальше будут строиться отношения власти и народа? Где их правовая и нравственная основа, без которых любые экономические реформы тщетны? При Ельцине власть и общество, как и на закате Советской власти, попросту жили в разных мирах. Нынче в этом глухом, ледяном отчуждении появились проталины. Прибавки к пенсиям и зарплатам бюджетникам слегка смягчили отчаянную нужду. Потребительская корзина уже не напоминает, как в 98-м, нищенскую суму, а скорее твердое довольствие бедняка. Социальное напряжение спадает. Но верхи, думаю, опрометчиво, торопятся завершить институциональные преобразования. Для какой такой государственной надобности спешно намечено раздать последние остатки госсобственности? Реформа ЖКХ при торгашеском подходе не даcт никакого проку, зато отринет от систем жизнеобеспечения миллионы домохозяйств. Страна неуклонно превращается в "работный дом" для транснациональных корпораций.
Кроме утоления алчности олигархии, накат либеральных законопроектов, без оглядки "проштампованных" прежними составами Думы, преследовал умалчиваемую политическую цель необратимости реформ. Советскую самодостаточную модель хозяйства теперь уже окончательно сменит сырьевая. Общественное мнение не берется в расчет. Реальный кредит доверия все ловчее подменяется играми с рейтингами. Теперь весь ресурс власти по одну сторону, никаких вотумов затевать думцы не дерзнут, но и делить ответственность не с кем!..
В чем скоро испытает острую нужду авторитарный режим нового типа, не стесненный административным и денежным ресурсом? Как ни покажется странным, бедность общественного идеала — вот его беда. Но ведь в "работном доме" заведено, что нищета и духовная, и материальная исподволь насаждаются, будто добродетель. Две трети страны перебивается на сиротские казенные зарплаты и пенсии. И никакая возрождаемая имперская геральдика, румяна, наложенные на Невский проспект, пышные юбилеи не искупляют этой скудости повседневного бытия. Великая Россия, дерзающая догнать экономику Португалии — захолустья Европы? Вот и весь "идеал", дешевое подобие американской мечты для жильцов "работного дома".
На смену абрамовичам-ходорковским придут и вовсе чужаки — транснациональные компании. Хрен редьки не слаще. Досыта нахлебавшись "вольницы", мы наконец познали, что есть гнет и похуже государственного.
"СТРАНА НЕМЫХ"
Нищета, черствость и пустота казенной идеологии проняли всех. "Единая Россия" ни в чем нужды не знает, но ей как на грех не удается сложить хоть какое-то подобие народной идеологии, с помощью которой можно надолго удержать благоволение замороченных до беспамятства избирателей. Идеологи "единомысленного" режима с ног сбились в поисках "национальной идеи", но все как-то впустую. Почему? А все говорит за то, что "демократическая" парадигма выдохлась. Вместе с тем шансы и политический ресурс непритворных противников олигархической власти на предстоящих президентских выборах, как никогда, малы. Партия власти все ужесточает свой контроль над обществом и СМИ. Общественное сознание испытывает своего рода немоту. Между тем власть явно метит и дальше ловить голоса на наживку "экономизма".
Да, права человека уже не на слуху. Эту тему оставили правым маргиналам. Зато про прибавки пенсионерам, повышение окладов жалованья госслужащим, зарплат военным и прочее трубят вовсю. На 2004 год власть припасла для электората изрядно гостинцев и пряников, которые должны подсластить пилюлю. Ведь социальные расходы государства, в процентах от ВВП, падают. Эту вопиющую несправедливость сдабривают сладкой патокой внушения, что власть изо всех сил попечительствует бедным. Выборы в Госдуму были довольно ловко "деполитизированы". Дебаты вызывали лишь зевоту. Избирателям внушили образ отеческой власти, которой не дают развернуться плохие тузы-олигархи в шестисотых "мерседесах". Жесткой, но привычной для уха критике левых и патриотов-государственников власть противопоставила соблазн сиюминутных "малых дел". К каждой социальной группе электората применили нацеленные социальные технологии. Этот расчет вполне отвечает расколотому, всяк за себя, состоянию российского социума. Пускай самим ходом вещей диктуется необходимость коренной перемены экономического строя России, но "низы" покуда выказывают больше охоты приладиться к тому, что есть, чем, шапку о земь!, расплеваться с "верхами". И те наши сограждане, которые остро осознают, что дело плохо, живут в историческом времени, а власть и ее подопечная паства — "от получки до получки".
ШМЕЛЕВ ПРОНЯЛ И ПОЛИТБЮРО...
Какой посыл в ближней перспективе окажется сильнее? В экономической программе патриотических сил КПРФ и "Родины" есть пробелы, слабости и старая рутина, но с какой стороны ни погляди, не отыщется ничего такого, что расходится с коренными интересами огромного большинства соотечественников. Но что тут попишешь: общественное сознание устроено причудливо. Осознается ли большинством, что преображенный, "остепенившийся" и "сердобольный" к людской нужде ельцинизм не сулит им надежды выбиться из окаянной нужды? Такое понимание зыбко. И не только пресловутый "рейтинг" Президента тому помеха. Многие образованные и рассудительные граждане опасаются, что еще одна резкая перемена экономического строя ввергнет государство в новую смуту со всеми ее тяготами. Деклассированные слои населения и вовсе утратили гражданские мотивации при голосовании. Жириновский одним махом удвоил свой электорат, и это плохой знак. После головомойки 90-х годов смятенное общественное сознание России представляет собой ералаш из обрывков, осколков разных, часто несовместимых ценностей, мифов и предрассудков. Этот постлиберальный синдром способно преодолеть только сильное воздействие, которое захватит общественное сознание с той же неодолимой тягой, какая в конце 80-х выводила на Манежную площадь 300-тысячные демонстрации. И вновь местом противостояния, поединка политических сил, на мой взгляд, станет пространство экономического мифа. Зажигательные мифы века минувшего — Красный и Белый, говоря попросту, погашены, вышли из обращения. Но массовое сознание устроено так, что не способно воспринимать поворотные для общества идеи иначе, чем через политическую мифологию. Вспомним: на заре перестройки романтический демократ Николай Шмелев опубликовал в "Новом мире" экономический памфлет "Авансы и долги", которым зачитывались все — от членов Политбюро до сельских учителей. Не Бог весть что открыл миру своими страстными поношениями Госплана и общественной собственности экономист Шмелев. Зато уж в пролом, который он проделал в монолите теории плановой экономики, пролезли гайдары-чубайсы с ваучером и всей честной компанией. "Вина" запальчивого Шмелева не в том, что он выдал красное словцо за откровение. Он прогремел куда больше, чем мог ожидать, и обольстил общество тем, что на свежей, идеалистической струе гласности выдал самый настоящий экономический бестселлер. И, невольно, непредсказуемо повлиял на судьбы миллионов людей.
Силы, которые всерьез намерены пробудить российское общество, не промахнутся, если повторят "эффект Шмелева". Это и будет "оборотка" западникам — гофмановским крысоловам с дудочкой. Альтернативная экономическая программа, открывающая "окно возможностей" выхода к процветающей, а не прозябающей экономике, должна восприниматься именно как откровение, а не как кладезь глубоких экономических идей. Программа экономического вызволения России должна быть изложена так, чтобы ее читали от корки до корки и не передавали из рук в руки по интернету. Обнародованные счетной палатой и политическими партиями расклады природной ренты "нефтянки", присваиваемой мелкотравчатыми шахновскими, не воспламеняют сердца, а только дают поживу прикормленным политобозревателям и "экспертам", передергивая, их заматывать или отрицать вчистую. Правильные экономические идеи не воспламеняют массовое сознание. А радикальные законопроекты об изъятии ренты в казну думские "дьяки" коварно от народа скрывают. А вот как высказался на этот счет известный экономист Дж.Гэлбрейт, с которым еще в 83-м году у меня выпал случай беседовать в Гарварде: "Реформы не начинаются с законов и правительства, они начинаются с изменения наших взглядов на систему, наших мнений. То, во что мы верим, не может быть оценено лишь доводами…" От себя добавлю: вера, миф, мечта — вот что приводит во все времена, с неодолимой силой, в движение нации.
Такой экономический "катехизис" для миллионов граждан призван соединять обличительную силу страстного политического памфлета и цельную, реалистическую и притягательную перспективу "другой" экономики, которая пробудит от спячки производительные силы России. К слову, один из прототипов такой поворотной общенациональной программы разработан продвинутыми интеллектуалами, рыночниками не понарошке, из Серафимовского клуба. Он так и называется: "Россия — другие реформы". Серафимовцы — финансисты, экономисты и аналитики, имеющие опыт в бизнесе, похоже, просто в отчаянии от некомпетентности и плутовства экономических "гуру" в правительстве Касьянова. "Другие реформы" — основательная и задиристая по духу концепция, но, увы, даже не всякий экономист возьмет ее в толк. А прокламировать новый, экономический миф, противостоящий пустопорожней морозовской придумке "Национального успеха", приходится с оглядкой на битого, искушенного избирателя.
СЛАДКОЕ, СЛАДКОЕ ПРОЗЯБАНИЕ
Памфлет Шмелева назывался "Авансы и долги". Он вобрал в себя ярые настроения разочарования в экономике советского типа. И вот, спустя 15 лет, совсем иные времена на дворе. В общественном мнении вызревает идейный переворот, обращенный не вспять, к безвозвратно утраченному советскому скромному благополучию, а к созидательному рыночному укладу жизни и труда.
Думаю, востребованность нового экономического мифа выходит за временные рамки президентских выборов 14 марта. "Игра в одни ворота" никакой мировоззренческой драмы на этих выборах не сулит. Но все может резко и непредсказуемо измениться, когда экономический барометр перестанет показывать "ясно". Стало общим местом, что очередной экономический обвал в России, с большой вероятностью, грянет ближе к осени 2005 года. Большинство неангажированных экономистов расходится лишь в гипотетической дате кризиса. А это означает только лишь одно: экономика по-прежнему будет рабски зависеть от внешней конъюнктуры и рост ее возможен только при стабильно высокой мировой цене на энергоносители. И порукой этому является наше праздное правительство, которое ни во что в происходящем в макроэкономике не вмешивается и, ни за что, естественно, как на поверку выяснится, не отвечает. Помню, в бытность своей работы в Госкомиссии по экономической реформе при Совмине СССР для многих обывательских настроенных высокопоставленных аппаратчиков было трудно в уме свыкнуться с идеей, что советская экономика необратимо вовлеклась не просто в стадию нулевого роста, но в самый настоящий структурный кризис, из которого нет никакого инерционного выхода. Точь в точь и теперь, когда на воеводстве записные "рыночники", вся идеология Минэкономразвития зиждется на примитивном линейном сценарии продления ультралиберального курса. У ковчега нашей экономики, и без того зачерпывающего через борт воду, с догматической неустрашимостью брошены руль и ветрила, а кормчие в размышлении, что бы еще из снастей выкинуть.
"Дух умеренности", ну, просто анекдотического "монетаристского" чистописания "в клеточку" пронизывает все, что выходит из ведомства Грефа. Пресловутое "дерегулирование", верх либеральной премудрости, — опасная канцелярская идея и — до смешного невпопад с тем, как правый республиканец Буш и гуру монетарной веры 90-х Гринспэн резво впрягают сейчас всю мощь американской государственной машины, вытаскивая американскую экономику, которая увязла было по самые оглобли. В кругу сильных мира сего давно уже заведено, что масштабное долгосрочное экономическое планирование, в чем-то, главном, схожее с программно-целевым методом советского ВПК, превосходит в плодотворности и мощи частное предпринимательство.
Управлять капиталом, вести нации — удел немногих, но этого нельзя делать наперекор "толпе", как самонадеянно повадились наши "западники". Не все решает злато, капитал. Нужна и государственная воля, обращенная к духу нации, которая стронет ее с печи, на которой всегда покойней: "Пошевеливайся, Билл, китайцы идут!" Элита знает смысл Большого маневра, а для простых людей нужен не хлыст, а чаяние. Его роль и выполняет экономический миф. Он, как псалтырь для верующего, что в доме у изголовья. Но, глядя на проектировки нашего Минэкономразвития, так и подмывает повторить чьи-то насмешливые слова: "…разве путем трения кирпича из него можно сделать зеркало?".
Неужто нам смиренно терпеть, как страну превращают в Заир? И дожидаться, когда бедовая парадигма "западников" сама опрокинется, как пустая бочка? И лишь тогда, как в голодном и отчаянном 22-м году, когда левацкая химера "натурального продуктообмена" лопнула и кровью окропила крондштатский лед, только и будет предъявлен спрос на новый и спасительный нэповский экономический миф?
Миф — не замена капитала и государственной доктрины, но сильное и незаменимое орудие идеологии, политики, партийных и классовых интересов. Он сплачивает нацию в кулак. Удавшиеся, судьбоносные мифы творят не праведники в белых ризах и не ушлые пиарщики-искусители, а политические забияки, ратоборцы за народное дело и сметливые менеджеры-практики, у которых любое дело спорится. Как ни относись к Владимиру Ульянову, а он — великий Мифотворец.
…Когда Николай Шмелев заронил в души миф о рынке как образе Благодати, он не только пробудил у алчущих готовность немедленно "…просить политическое убежище в западном супермаркете", но и затронул какие-то стороны нашего духовного тогда состояния, которое можно одним словом выразить: нетерпение. И еще — постылость того положения оцепенения, в котором держала нашу, по макроэкономическим меркам, вполне благополучную и великую страну — безрукая власть геронтократов Политбюро. "…Когда народ не верит, то не устоять", — говорил учитель династий Конфуций. Когда Шмелев написал свою "дацзыбао", а сам Горбачев про него молвил: "…А все-таки он прав!", тысячи "шмелей" и "оводов" помельче разнесли по свету новый миф о спасительном рынке, опошлив его при этом на торгашеский лад. И уже не было силы, чтобы остановить трагическую развязку августа 91-го года. Но все-таки духовная атмосфера тех лет была не в пример чище и человечней нынешней.
Миф о рынке прожил на удивление долго. Он и сейчас донашивается Явлинским и прочими любимцами либеральной публики, но это был ложный, иллюзорный миф. План, директива — казарма и ярмо, а рынок по Адаму Смиту — Град Божий. Вот и весь его запал. Противопоставление, чисто популистское и лукавое, отдает старообрядческой одержимостью. Можно теперь сокрушаться, как на эту дешевку купилась образованная, но отгороженная от мира нация. Теперь-то мы живем в иные — грешные, окаянные и циничные времена. Но это не меняет правила игры: новый миф нужен непременно, чтобы высвободить дух нации, расстаться с заблуждением превратного пути, который привел нас не к Храму, а капищу менял. Политтехнологи, думские старшины из единороссов и политические циники из ЛДПР, а также утомительно мелькающие на телеэкранах "властители дум" 80-х годов, похожие на котов, объевшихся сметаны, и доброхоты из Фонда Карнеги, кормящиеся святым духом либерализма — никакого мифа обществу не явят. Выборная кампания, которая развертывается на наших глазах, режет слух, как старая заезженная патефонная пластинка. "Высшие утратили свой путь, и народ давно находится в смятении", — записано летописцем в лихую годину.
…Если спросим себя в сомнении, не окажется ли будущий новый миф, в который великороссы всей душой поверят, развенчан всей мощью сирен масс-медиа, вспомним Высоцкого, его загадочный и проницательный стих: "…Чистая Правда восторжествует, если проделает то же, что и коварная Ложь".
Владимир Данилович Попов — топ-менеджер одной из крупнейших российских корпораций, независимый публицист и аналитик. В прошлом, 2003 году, он опубликовал в газете "Завтра" серию из десяти статей и заметок о проблемах российской экономики и геополитики. Вскоре они выйдут отдельной книгой в издательстве "Русский раритет" под характерным названием "Последние из великороссов?.. Мысли о "немыслимом".
Январь 2004 г.