АПОСТРОФ

05(532)
Date: 27-01-2004
Author: Сергей Яшин
АПОСТРОФ
Цветков Алексей. Суперприсутствие. Краткий курс антиглобализма. Избранные места из электронной переписки с друзьями. — Ультра. Культура, 2003. — 256 с.
Вы уже составили план побега? Вы уже попробовали на вкус воздух свободы? Вы знаете, как это здорово оторваться от тех, кто рыщет по вашему следу? Учитесь не оставлять следов и не отбрасывать тени. Не имитировать побег в лабиринтах постмодернистической игры, а реально на него отважиться, чувствуя, как от восторга перехватывает горло. Навсегда сломать засов неолиберальной тюрьмы.
Книга Алексея Цветкова, подобна карте побега, на которой отмечены тайные лазы, пункты встречи, места возможных засад. Начать путешествие по ландшафту восстания, это вам не "экстремальные" виды времяпрепровождения пресыщенных нуворишей, прыгающих с небоскреба со страхующим канатом на задних конечностях. Восставший — это вечный номад, странник, бесконечно провоцирующий унылую действительность своим шокирующим присутствием. Как тут не вспомнить слова Григория Сковороды: "Мир меня ловил, но не поймал".
Как явствует из книги Алексея, фронт этих странников широк и разнообразен. Это и мексиканские сапатисты во главе с таинственным субкоманданте; и бесшабашные метатели тортов; и антиглобалисты, штурмующие цитадели финансовой оккупации; и хакеры, ведущие бой на виртуальных полях мировой войны. Они сражаются на одной баррикаде. Они опознают друг друга по одним паролям. Среди их знамен преобладают красные и черные. При этом выбор оружия здесь также может быть самым разнообразным. От доброго, старого "калаша" до кремовой бомбы, размазанной по имиджу очередного "столпа общества"; от деревянного муляжа "лимонки" до математически точного расчета хакера. Годится все, что находится под рукой. К примеру, в качестве сигнала к восстанию можно использовать рекламу. Стоит только понять, что скрывается за светящейся поверхностью "кощеева яйца", расшифровать скрываемые от нас смыслы.
Алексей Цветков затрагивает чрезвычайно важный вопрос революционной практики в период "позднего капитализма". "Кто, собственно, и от чего освобождается? Требуется назвать точный адрес. Если освобождение, т. е. преодоление отчуждения в его экономических, властных и символических формах, и возможно, то Кто на него способен"? Для автора однозначно, что освобождение внутри гигантских коллективов, таких, как нация, класс, цивилизационный тип, внутри которых невозможно самоуправление, приведет к возникновению новой диктатуры. Обратная же крайность, обособленная личность, экспериментирующее сознание, — обладает незначительным весом для освободительного проекта. Зачастую это просто клинический случай. Выход из этой "вилки" Алексей Цветков видит в "автономных зонах", "новых кланах", отрядах партизан. Кстати, этот путь весьма характерен для русского сопротивления — от радикальных староверческих толков до "катакомбных" вариантов Православия. Обязательно опробуем, учитывая специфику!
Не вдаваясь в религиозное содержание гностицизма, отметим, что его перенос на социальный план, предпринятый Алексеем, весьма удачен и многое объясняет. Гностический Иодальбаоф, "князь мира сего", воплощает всевластие частного капитала, концентрационные законы, систему всеобщего контроля. В зависимости от отношения к нему подразделяются человеческие типы.
Есть существа "соматического" типа, "пластилиновые вороны" из хорошо известного мультика. Адамическая глина, безоговорочно воспринимающая любую трансляцию со стороны Системы. К ним относятся все те, кто является опорой существующего порядка, верные служители Иодальбаофа.
Ко второму типу, типу "психическому", принадлежит глина "растревоженная", наблюдатели постмодернистических превращений. Сейчас именно они заполнили своим кривлянием наше псевдокультурное пространство. Их пугает перспектива, "что карнавала не будет". Они предпочитают вечную клоунаду у трона "князя мира сего". Вот и ответ на вопрос: "с кем вы, мастера культуры"?..
Третий тип представлен радикалами-"пневматиками", освободившимися от "пластилиновой" судьбы и относящимися к ней с предельной брезгливостью. Это "Орден пылающего сердца", сердца, зажатого в поднятом вверх революционном кулаке, подобно сердцу Данко или огню Прометея. Только людям этого типа предназначено вогнать осиновый кол в сердце мирового соглядатая.
Революционный гносис предполагает инициацию, некий травматический толчок, заставляющий стать другим, подобный искре в глиняном месиве. Таким толчком может стать, к примеру, побег из детского сада.
При всей серьезности затронутых вопросов книга получилась довольно веселая. "Это спасительный и добровольный комизм, — пишет Цветков, — последняя и единственно возможная форма обнаружения человеком вертикального в самом себе. Партизан смеется над собственной ошибкой и смеясь усугубляет ее, приподнимая этим смехом градус собственного угла относительно общей плоскости. Страшный партизанский смех-антигравитация".
В 1945 году, прямо скажем, на переломном этапе человеческой истории в Наг-Хаммади (Египет) были обнаружены гностические писания, свидетельствующие о поразительных водоворотах человеческого духа, о мятежном поиске сражающихся за сокровище, что по ту сторону звезд. В настоящее время, обретая подобные книги, не стоит ли задуматься, не знаменуется ли этим приближение нового Эона, Эона суперприсутствия.