НАРОДНЫЙ ЮАНЬ КАК СИМВОЛ СОЦИАЛИЗМА

05(532)
Date: 27-01-2004
Author: Андрей Девятов
НАРОДНЫЙ ЮАНЬ КАК СИМВОЛ СОЦИАЛИЗМА
Истекает второй год членства КНР в ВТО, и результаты этого членства несут экономике США явную угрозу. Одним из источников угрозы выступает народный юань, покупательная способность которого внутри страны в три раза выше, чем если бы тот же товар китайцы покупали на доллары США.
Китай, отвергнув к а п и т а л , как главную меру богатства, открыто "кинул" Запад. "Кидалово" было проведено чисто по-китайски, с опорой на методологию перемен в связке трех сил (то есть необъяснимо для Запада, исповедующего прогресс в результате борьбы двух противоположностей). Важно, что китайцы свои реформы планируют и осуществляют сами. Они знают правила игры в глобальный монетаризм, делают вид, что следуют этим правилам, но на деле поступают по-своему.
Так, оставив рычаг рынка в руках государства (а не частных предпринимателей, как того предписывает гарвардская схема), Китай сначала разыграл комедию "слабого юаня", и через "слабый юань" уже подвел США к разорению.
Сделано это было так: КНР еще в 1994 году установил обменный курс юаня к гонконгскому доллару как 100 к 106 (ножницы в 6 фэней — копеек обеспечивают прибыльность кросс-валютных операций). При этом курс народного юаня к американскому доллару составил примерно 8,3 юаня за 1 доллар США. Курс же гонконгского доллара к американскому доллару вот уже второе десятилетие слегка плавает вокруг цифры 7.8 к 1.
Так была сложена связка трех сил: американский доллар (враг), гонконгский доллар (союзник) и собственно народный юань.
Роль гонконгского доллара как третьей силы определяется тем, что Гонконг, во-первых, был и остается крупнейшим финансовым центром Азии, где расположены первоклассные мировые банки. А, во-вторых, тем, что еще с 1951 года, когда ООН из-за войны в Корее наложило эмбарго на торговлю с Китаем, именно Гонконг выполняет функцию "уполномоченного посредника" КНР в торговле, инвестировании на континент и получении Китаем иностранных технологий. Около половины внешнеторгового оборота и валютных платежей КНР проходят через Гонконг.
С 1994 года по 1997 год (возврат Гонконга под юрисдикцию Пекина), далее до 2003 года (начало открытой свары между Китаем и Западом по поводу обменного курса юаня) и далее до 2005 года (экстраполяция от даты написания данного текста) соотношение юань-доллар оставалось неизменным. Это позволило создать обстановку "долгосрочности и стабильности" на внутреннем китайском рынке за счет передачи активной роли "сильному" доллару (международная расчетная единица) при пассивно следующим за колебаниями доллара замкнутым на самого себя "деревянным" (как когда-то советский рубль) и официально нигде не конвертируемым "слабым" юанем.
Такая монолитная позиция с неизменным относительно доллара курсом юаня, опирающаяся на инстинкт сохранения и приращения капитала, позволила, начиная с 1979 г., затянуть в Китай в виде инвестиций порядка 500 миллиардов долларов США.
В 2003 году 23 завода "Филипс" в Китае дали миру продукции стоимостью более 5 млрд. долл., "Дженерал Электрик" — 1,6 млрд. долл. (к 2005 году будет 5 млрд.). Эти, а также другие транснациональные корпорации (первые в списке: Моторолла, Хонда, Тошиба и т. д.) в 2003 году обеспечили 50% экспорта китайских товаров, суть овеществленного труда китайских кули, на внешний рынок. Туда же, вместе с инфляцией, была сброшена и образовавшаяся в Китае виртуальная (бумажно-электронная) долларовая прибыль ТНК.
На заре курса "реформ и открытости" в Китае был принят закон, по которому 70% продукции предприятий с участием иностранного капитала должно было в обязательном порядке экспортироваться за пределы Китая, и лишь 30% дозволялось продать гражданам КНР на внутреннем китайском рынке. Это означало, что иностранный капитал, зайдя в Китай за барышами, де-факто открывал рабочие места для китайских кули и сокращал рабочие места в тех странах, куда направлялся поток готовых товаров, произведенных в Китае. К 2003 году за счет переноса производства из США в КНР в Соединенных Штатах потеря рабочих мест составила 2,7 миллиона человек.
Между тем основным ресурсом Китая выступают именно безграничные трудовые ресурсы, которые одновременно составляют и безграничный ресурс потребительского спроса.
В США громадный потребительский спрос обеспечен громадной платежеспособностью населения (высочайший уровень зарплат). Там платежеспособный спрос выступает "топливом", питающим "мотор" американской экономики. В Китае же платежеспособность населения сдерживается властью. Уровень зарплат уравновешен с уровнем цен и объемом товарной массы: доходы простых людей скромны (среднемесячная зарплата — 906 юаней), товары широкого потребления дешевы и их достаточно. Вот данные контрольной закупки еды в Пекине в октябре 2003 года на сумму 16 юаней 55 фэней, по официальному курсу соответствующую двум долларам США. Полкило помидор (0,75); полтора кг картошки (1,5); вилок капусты (0,8); 600 г свинины без костей и жира (9,6); чуть больше 1,5 кг винограда (3,9).
Хватит ли в Москве российского эквивалента (60 рублей) хотя бы на этот виноград или эту свинину? Не меньшим был бы контраст с московскими (и мировыми) ценами при "контрольной закупке" на пекинской ярмарке ширпотреба. Но значит ли это, что стоимость юаня "искусственно занижена"?
Нет. Это значит, что у "партии и правительства" в КНР есть громадный естественный резерв "газа", способный "разогнать" экономику наращиванием спроса огромной людской массы.
Так, в 1997-1998 годах, на фоне "Азиатского кризиса", запущенного с Уолл-стрита через финансовые механизмы, китайские власти всего лишь "добавили газу" и обошли всех соперников без девальвации-ревальвации национальной валюты и даже без инфляции. Целевой 100-миллиардный заем и госинвестиции в строительство (стройки пятилетки оттянули на себя свободные крестьянские руки, в которые государство вложило не только лопату, но и зарплату); 40% прибавка жалования всем бюджетникам; денежные дотации пенсионерам; льготы экспортерам по налогам и сборам в казну, — все эти денежные вливания от собственного печатного станка "слабых юаней" обеспечили рывок экономике.
В 2002-2003 гг. "газ" был добавлен в форме открытия заслонки спроса на личные автомобили, коттеджи и квартиры. Важно еще раз заметить, что на "педали газа" рыночных механизмов в Китае стоит нога власти, способная, в зависимости от обстановки, как прибавить, так и сбросить "газ" на виражах борьбы — в первую очередь, с США.
Таким образом использовать КНР как базу экспортного производства (70% льготного вывоза продукции предприятий иностранного капитала) для иностранцев оказалось и легче и выгоднее, нежели пробиваться на китайский внутренний рынок. "Слабый юань", низкие цены и скромные зарплаты внутри Китая по сравнению с "сильным долларом", высокими ценами и шикарными зарплатами в цивилизованных по-западному странах — вот главные карты китайской экономики, превращающие через тягу экспорта слабость в силу.
В результате дефицит торговли США с КНР в 2002 году составил 103 млрд. долл. и продолжает расти. Прямые же инвестиции в Китай в 2003 году перевалили за 60 млрд. долл., и нет сомнений, что красные купюры с портретом председателя Мао для людей будут все более и более привлекательными, нежели зеленые банкноты с портретами американских президентов. Добавьте сюда стомиллиардные бумажно-электронные долларовые резервы КНР и Гонконга, двумя "шапками" нависающие над финансовым рынком АРТ и грозящие инициировать лавинообразный обвал, если США задумают их потревожить.
В 2005 году, когда по правилам ВТО США должны будут аннулировать импортные квоты, Китай будет контролировать до 70% американского рынка товаров широкого потребления, а в противном случае придется распустить ВТО. Такой результат предусмотрен китайской стратегией "пассивного поглощения чужих капиталов и технологий" с выбросом вовне овеществленного труда (товаров) и инфляции.
С запуском же к 2005 году новой стратегии "активного выхода во внешний мир", Китай перейдет и к курсу "сильного юаня" с опорой на золото и серебро. Над наращиванием золото-металлического запаса КНР бьются "войска золотодобычи" из состава вооруженной народной милиции и Гонконгская биржа. Ляны серебра исторически лежали в основе денежной системы Китая. В 19 веке через "опиумные войны" англичане развалили серебряный стандарт, а вместе с ним и всю тогдашнюю китайскую экономику. Ныне же Китай, обладая крупнейшими в мире запасами серебра, втихую наращивает его добычу.
А с "сильным юанем" против "слабого доллара" Китай двинется вкладывать наработанный финансовый капитал за рубеж, подминая под себя, прежде всего, те сырьевые ресурсы и объекты транспортной инфраструктуры, которые будут ему необходимы для обеспечения бесперебойной работы своей страны в качестве "всемирной фабрики XXI века". Что и будет означать всемирно-историческую победу труда над капиталом.